Перетягивание каната с надеждой

Перетягивание каната с надеждой

(«Убийство священного оленя», реж. Йоргос Лантимос, Ирландия-Великобритания, 121 мин.)

П.И.Филимонов

Предыдущий фильм Лантимоса с Колином Фарреллом, «Лобстер», был хорош и многозначен, открыт к многочисленным интерпретациям. Новая совместная работа – хороша, но однозначна. Что парадоксальным образом, быть может, даже идёт фильму на пользу. И раньше-то, в более медленные времена, давать зрителю шанс подумать, прикинуть, проанализировать и выстроить разные версии чо-как, было сомнительным ходом. В наше же сверхбыстрое время этим вообще лучше не увлекаться. Мало ли что он там может напридумывать. Человек – существо адаптивное, с большим потенциалом выживаемости. Если дать ему подбивать концы самому, он непременно выкрутится.

«Убийство священного оленя» лишает зрителя такой надежды. Предупреждаю заранее -  вот как раз верящим в разумное, доброе вечное, сеятелям и гуманистам этот фильм просто лучше не смотреть. Вряд ли он радикальным образом повлияет на их мировоззрение, это, для одного отдельно взятого кинематографического опуса, было бы слишком, но стакан Лантимоса – в этом кино – не то, что наполовину пуст, он выпит до дна и перевёрнут для наглядности.

Отчасти новый фильм Лантимоса напоминает классику жанра – «Теорему» Пазолини, «Забавные игры» Ханеке, немного даже «Боргмана» Алекса ван Ванмердама, но как-то проще, приземлёнее, понятнее (особенно по сравнению с «Боргманом»). Мотивы прозрачны, действие сюрреалистично лишь малой своей частью, ровно настолько, насколько это необходимо для придания сюжету элемента неприятной, залезающей под кожу мистики, которая всегда присутствует в такого жанра фильмах.

В жизни удачливого во всех отношениях кардиолога Стивена в исполнении Колина Фаррелла появляется загадочный мальчик Мартин (Барри Кьоан), которого тот зачем-то обхаживает и ублажает. Загадочность мальчика объясняется достаточно скоро и достаточно просто. Это сын бывшего пациента Фаррелла, который умер у него на операционном столе. Естественно сын винит в смерти отца кардиолога. И придумывает логичную схему возмездия. Младший сын Фаррелла и его прекрасной супруги Николь Кидман заболевает необъяснимой болезнью. Никакие врачи не могут выявить причин, никакие врачи не могут предложить действенный путь исцеления. Мартин сообщает Стивену, как будет дальше развиваться болезнь, и говорит о том, что точно таким же недугом заболеют и его старшая дочь, и его жена. И все трое умрут, если он не сделает выбор. Возможность выхода заключается в том, что Стивен может сам, по своему выбору, убить любого из трёх членов своей семьи и тем самым спасти двух остальных. Один член семьи за одного члена семьи, всё справедливо как будто бы. 

И начинается перетягивание каната с надеждой. Как зрителям, нам хотелось бы верить в лучшее, в то, что есть какой-то другой выход, что режиссёр возьмёт и повернёт всё новой стороной, о которой никто не думал. Да, бывает такое, что эта новая сторона становится ещё хуже, чем предложенный изначальный выбор, но это всё равно было бы какое-то развитие, которое бы показало нам, что в жизни всё сложнее, чем кажется и так далее.

Но не таков Йоргос Лантимос. Он не переворачивает ситуацию, не вводит никаких дополнительных факторов. Несмотря на все трепыхания Колина Фаррелла – которому, как ни странно, очень хорошо второй Лантимосовский фильм подряд удаются роли слабых и сломленных жизненной ситуацией героев – никаких новых возможностей не вскрывается. Всё идёт так, как предсказал Мартин, ну или почти так. С женой ничего не происходит. Это единственная выбивающаяся из общего течения событий неувязка. Если дочь довольно быстро следует в своей болезни за братом, то с женой Стивена ничего не происходит. Проклятие Мартина – или что там – её не берёт. Возможно, и этим Лантимос хотел нам что-то сказать, а мы не поняли. Возможно, и самому Стивену следовало зацепиться за этот факт и попытаться что-нибудь из него извлечь. Но и он этого тоже не сделал, не уловил намёка собственного творца, если он и был. Так что ему ничего не остаётся, как продолжить выбирать, кого же из своей горячо любимой семьи он будет убивать. А нам – следить за этим.

Стив Бушеми как зеркало русского переворота

Стив Бушеми как зеркало русского переворота

(«Смерть Сталина», реж. Армандо Ианнуччи, Великобритания-Франция-Бельгия, 107 мин.)

П.И.Филимонов

Когда говорят, что нужно расставаться со своим прошлым смеясь, мы не всегда, быть может, понимаем, как это. Фильм Армандо Ианнуччи «Смерть Сталина» - превосходный пример и учебник  того, как именно это нужно делать. Никаких эвфемизмов или иносказаний – комедия (!) шотландского режиссёра итальянского происхождения действительно рассказывает о том безумном периоде в жизни провалившейся в тартарары страны, который последовал за смертью правившего ей изрядное количество лет диктатора. Фильм представляет собой рассказ о закулисной борьбе наторевших в ней советских лидеров за место главной звезды этого шоу. Каждый из них преследует в этой борьбе какие-то свои цели, в основном все хотят пробиться к власти, а Маленков – удержать власть, которая досталась ему по дефолту, как загадочному «заместителю Сталина» (чего в фильме искать не стоит, так это исторической достоверности, мы имеем дело с явным политическим фарсом по мотивам реальных событий). Всё это напоминает борьбу клоунов за место главного ковёрного цирка. Они так же носятся по кругу, заключают альянсы и контральянсы, играют друг с другом в гигантские человекообразные шахматы – но делают это смешно.

Возможно, конечно, у меня что-то не то с чувством юмора, но мышиная возня, которая, на самом деле, на выходе приводит и приведёт к большим человеческим жертвам, показана автором уморительно. Хорош сластолюбивый и пряничный Берия в исполнении Саймона Рассела Била. Хорош безвольный и слабохарактерный Маленков (Джеффри Тэмбор), не принимающий, кажется, за фильм ни одного самостоятельного решения. Хорош рубаха и рубака-парень Жуков, открывающий двери ногами и исключительно заинтересованный в том, чтобы дать кому-нибудь по роже, да побольнее (Джейсон Айзекс). Хорош алкоголик и буян Василий Сталин (Руперт Френд).

Но лучше, прекраснее и суетливее всех – Стив Бушеми в роли Никиты Хрущёва. И вроде бы фактура не совсем похожа, и вроде бы какой-то Бушеми слишком кокаиново-нервный для наших привычных представлений о Никите Сергеевиче – но во-первых, кто сказал, что режиссёр не имеет право на вольную трактовку физического образа исторического лица – раз уж вся ситуация превращена им в весёлый (хотя местами и кроваво-весёлый) балаган, а во-вторых, представления наши тоже почерпнуты откуда? Из кино- и телехроники главным образом. Кто его знает, как там было на самом-пресамом деле.

По фильму складывается такое впечатление, что сначала Хрущёв не думает о том, чтобы прийти к власти самому, и только потом, в ходе плетения многочисленных хитросоставленных интриг, входит в раж и вкус, и уже не может остановиться, не дойдя до конца. И, опять-таки, исходя исключительно из фильма, глядя на эту неуёмную фигуру, которая по своей деятельности превосходит всех своих показанных соратников по партии, вместе взятых, в разы, веришь в то, что если оно так и не было (потому что немножко, так уж получилось, знаешь историю), то с таким Никитой Хрущёвым вполне могло быть.

Ольга Куриленко, насильственно впихнутая авторами в фильм в качестве триггера одной из главных интриг, там не слишком нужна, но смотрится красиво, и, в отличие от всех остальных, чисто произносит «Никита Сергеевич», так что тоже не шибко раздражает.

«Смерть Сталина» - один из тех фильмов, в которых конец известен, тем интереснее становится смотреть на то, как авторы к этому концу ведут. Это не про «что», это про «как». Но финальная сцена, тем не менее, всё равно шикарна. Её можно и заспойлерить, всё равно вы все наперёд знаете, что будет с героями дальше на протяжении как минимум 50 лет. Идёт, значит, концерт классической музыки. Обласканная Хрущёвым за помощь Куриленко вдохновенно фигачит по клавишам. Удовлетворённый Хрущёв чуть устало и успокоенно смотрит из ложи. А сзади на него с косой ухмылкой пялится пока ещё голодный до власти черноволосый и чернобровый красавец-молдаванин.

      

Смешно, грустно, по-домашнему

Смешно, грустно, по-домашнему («Зелёные коты», реж. Андрес Пуустусмаа, Эстония 105 мин.)

П.И.Филимонов

Никогда бы не думал, что буду хвалить фильм Андреса Пуустусмаа. Как-то так получилось, что я смотрел их довольно много ещё даже тогда, когда не владела мной эта глобально-пламенная идея отслеживать местного производителя. Тогда, когда я ещё смотрел телевизор. Их попадалось достаточно много по разным российским каналам. И были они, ну, чтобы не уточнять, примерно как все российские фильмы того времени. Насколько я понимал, Пуустусмаа какое-то время работал в России. И даже вернувшись оттуда, всё равно сохраняет связи с тамошним кинематографом. Поэтому и снимается в его последнем фильме, например, Сергей Маковецкий. Фильм, опять-таки, насколько я понимаю, никакая не ко-продукция, чисто эстонская картина,  Маковецкий даже, к тотальному визжащему умилению местной публики, выучил несколько фраз на эстонском, причём, разумеется, наибольшим успехом пользуется повторяемая им несколько раз за фильм фраза “Mine persse!”  Ну, а чего вы хотели.

Пуустусмаа, как мне кажется, профессионально и грамотно считающий режиссёр. Так что и ругательства Маковецкого и вообще весь фильм «Зелёные коты» он достаточно хорошо просчитал. И, по большому счёту, добился того, чего хотел. У него получилось снять трогательную комедию с трагическим концом о неприспособленности к жизни двух друзей-заключённых, выходящих на свободу после 20 лет отсидки в Таллиннской тюрьме. Их как раз и играют уже упоминавшийся Маковецкий и Тыну Карк, актёр, чьей визитной карточкой, наверное, можно назвать его классическую улыбку, невольно заставляющую вспомнить Чеширского кота, что добавляет некоторый дополнительный смысл названию фильма.

В общем, вышли-то они вышли, а мир вокруг них бесповоротно изменился. И попытки к нему приспособиться удаются им в разной степени. Вроде бы у героя Тыну Карка получается это лучше, у страдающего потерей памяти Эдуарда, героя Маковецкого – хуже. Но всё относительно, всё всегда в любой момент может, как известно, перевернуться и поменяться.

Сложно сказать, вкладывал ли режиссёр второй, третий, четвёртый смысл в «Зелёных котов». На выходе у него получилась сначала долго смешная, а потом в конце немного грустная история о неприкаянности, о безвозвратно ушедшем поезде и о невозможности войти в одну и ту же реку дважды. Типичный сюжет для мирового кинематографа, но он потому и типичен, что его можно демонстрировать зрителям бесконечное количество раз – а эффект будет всё такой же. Мы будем смеяться, когда надо, грустить, когда надо, и подумаем о чём-то своём в конце, когда всё неизбежно завершится так, как и должно было завершиться с самого начала.

Иллюзий нет, мир жесток, ничего хорошего нас особенно не ожидает, все наши мечты превратятся в прах и всё такое. Но пока мы дойдём до той точки невозврата, по дороге с нами может произойти масса всего смешного и весёлого, так что ж теперь, мы не должны его замечать, раз заранее понятно, чем всё кончится?

В общем, Пуустусмаа умеет снимать кино на грани. Как и многие профессионально подкованные европейские режиссёры. На грани банальности, на грани заезженности повторов, на грани наглой и расчётливой слезодавилки, но всё-таки не переходя эту грань. Хотя я думаю, если для каких-то своих целей ему понадобится, он и перейдёт её так же легко. Сложно говорить о штучном продукте в случае произведения, выстроенного, создаётся впечатление, математически.

Тем не менее, фильм-то хороший, какая разница, какими средствами режиссёр этого добивается. А благодаря участию российских актёров Пуустусмаа продолжит оставаться наиболее известным эстонским режиссёром по восточную сторону границы. Что, по каким-то мне неведомым причинам, ему как раз и надо.  

Новости физиологии

Новости физиологии («Двуличный любовник», реж. Франсуа Озон, Франция, 107 мин.)

П.И.Филимонов

Раньше у меня, видимо, не было велосипеда, и я опрометчиво заявлял, что французский кинематограф в целом не вызывает у меня особенных положительных эмоций. С тех пор прошло не так много времени, а ситуация изменилась достаточно радикальным образом. Я и раньше признавал ценность Годара, Трюффо и прочих ново-волнистов для мировой истории, я недавно восторгался «Ноктурамой» и последним фильмом Хазанавичуса, теперь я вынужден проглотить свои слова совсем, потому что, помимо всего прочего, нельзя забывать, что во французском кинематографе есть ещё Франсуа Озон. Не могу сказать, что в случае этого режиссёра мы имеем дело с исключительным гением мировой кинематографии, но не признать, что практически каждый новый фильм Озона – крепко сделанный продукт, а порой и не без изысков, не без вторых и третьих смыслов, тоже не могу. 

Новый фильм Франсуа Озона – не исключение, а скорее, правило. Девушка влюбляется в своего психоаналитика и вступает с ним в сожительство, как сказали бы наши предки. В процессе этого самого сожительства она вдруг понимает, что её Поль её обманывает, и скрывает существование своего брата-близнеца. Который, по удивительному совпадению, тоже является психоаналитиком. И тогда сама Хлоя берётся за расследование. Получается очень ладно скроенный триллер с элементами эротики и крайне неожиданной развязки. С достаточно внезапными периодическими клоуз-апами органов человеческого тела. Глаза, голосовых связок, женских половых органов. Не знаю, для чего Озон прибегает к этому приёму, возможно, чтобы лишний раз подчеркнуть, что суть замута «Двуличного любовника» - в физиологии. В таких особенностях некоторых человеческих организмов, о которых мы думать не думали и гадать не гадали. Когда узнаёшь, что бывает и так, становится не сказать, чтобы жутко, а как-то тихо прифигиваешь от осознания того, как много вещей не снилось нашим мудрецам.

Можно бы даже и позанудствовать, и сказать, что фильм практически с детективным сюжетом, выстроенный на специальной научно-биологической информации, выглядит слишком притянутым за уши и привязанным впереди паровоза, но всё выглядит вполне органично, даже если сюжетно и совершенно отвратительно. Приходится крутиться, как уж на сковородке, потому что если ударяться в подробности, придётся рассказывать содержание фильма до конца, а сделав это, я напрочь убью интригу для потенциальных зрителей. Мастер кинематографии, которым Озон, несомненно, является, даже самую узкоспециализированную тему может сделать интересной и красивой. Ну и, конечно, очень хорошо играют актёры, что исполнительница роли Хлои Марин Вакт, что – особенно – Жереми Ренье, исполнитель роли близнецов. Помимо главной физиологической фишечки фильма (тоже связанной с близнецами), ещё одной темой «Двуличного любовника» является новость о том, что, оказывается, не все близнецы одинаковы. Что близнецы бывают доминантные и рецессивные. Что далеко не всегда они не могут существовать друг без друга и чувствуют друг друга шестыми и десятыми чувствами. Что они далеко не всегда схожи характером. И Ренье эту самую непохожесть,  где-то прямо диаметральную противоположность передаёт очень хорошо, хотя бы даже чисто внешними штрихами и поведением при самом первом знакомстве соответствующего брата с героиней.

В общем, я, помимо того, что посмотрел хорошо слепленный триллер, ещё узнал много нового о физиологии, медицине и психологии. У кинематографа тоже вполне может быть познавательная функция, почему нет. И когда автору это интересно, получается интересно и для зрителей.  

Ну и, помимо всего прочего, как и все последние Озоны, «Двуличный любовник» - тоже о любви. Не всегда стандартной и общепринятой, но разве можно ожидать от Франсуа Озона стандартности и общепринятости?

Кинотеатр в кинотеатре

Кинотеатр в кинотеатре («Вечеринка», реж. Салли Поттер, Великобритания, 71 мин.)

Когда-то на советском телевидении (а другого тогда не было, то есть, формально, было ещё финское, но сейчас не об этом) существовал такой жанр как телеспектакль. Это было не то, что прийти со съёмочной группой в театр, снять представление и потом показать его по телевидению. Такое то же было, но это другое. Телеспектакь – это была, как я понимаю, пьеса, которую актёры вживую разыгрывали в телевизионных студиях и на камеры. Хотя, может, и не вживую, не знаю. В общем, это, по сути, было то же кино, но чуть с другой картинкой и почему-то называлось по-другому.

Вот мне показалось, что фильм Салли Поттер «Вечеринка» - это пример такого кино- теперь уже спектакля. Достаточно камерный – в смысле количества персонажей – разыгранный с минимальными перемещениями в пространстве в интерьере одной лондонской квартиры хорошими британскими актёрами – такими, например,  как Кристин Скотт Томас или Киллиан Мёрфи -  на которых всегда приятно смотреть. Динамичная классическая современная пьеса. Из тех, что про отношения. Про то, что все всех обманывают, у всех есть по дюжине скелетов в шкафу, и вылезают они, конечно же, все в один день, вот именно в тот, который нам показывают в кино. Почему-то фильм Салли Поттер при этом называется комедией, во всяком случае так пишут наши прокатчики, и так написано в «Википедии». В «Википедии» уточняется даже, что речь идёт о чёрной комедии. Но я всё равно как-то не слишком понимаю, что там смешного, тем более, что чёрно смешного. Чёрная комедия, в моём представлении, это когда «кровь-кишки-распидарасило», но при этом распидарасило как-то весело и задорно. Здесь нет ни первого, ни второго. Ну то есть, вероятно, по мнению режиссёра как раз то, что все обманывают всех и скрывают свои скелеты в шкафу – это должно быть смешно, смешно как-то в социальном смысле, что ли?  Не знаю. Что пара лесбиянок вынашивает мальчиков-тройняшек? Это социальный юмор? Мог бы задать ещё один вопрос, но этого никак не сделать без раскрытия главного пуанта фильма, так что, пожалуй, воздержусь.

В общем, это единственное, что можно фильму предъявить. Почему его назвали комедией, непонятно решительно. Да, смотришь его без надрыва и без разрывания душевных каких-то нитей, это правда, но и без каких бы то ни было подобий улыбки на лице. В остальном – крепко сбитая картина про отношения, про социальное (немножко) и современное общество. С очень хорошо подобранным актёрским составом, динамичным сценарием и чёрно-белой почему-то картинкой. Не из числа тех фильмов, после которых остаётся какое-то тонкое послевкусие, но почему бы и не посмотреть. Не совсем то, о чём можно взахлёб рассказывать и рекомендовать своим знакомым, но в общем, потраченного часа с небольшим не сказать, чтобы жалко. Да и Кристин Скотт Томас красивая опять же, вот умеет женщина хорошо сохраняться.

Можно было бы сказать, что фильм на любителя, но это было бы неправдой. Он как раз для всех. Потому что, как мне кажется, он не направлен ни на какую определённую группу зрителей, а как раз пытается охватить всё общество целиком. И в этом, по-моему, тоже его слабость. Для любителей арт-хауса он совершенно точно недостаточно арт-хаусен, для любителей мейнстрима он явно не мейнстримен, или мейнстримен в минимальной степени. Какой-то он везде между. Между жанрами, между аудиториями, между эмоциями. Но и такое кино тоже кому-нибудь да нужно. Хотя бы вот нам с вами, чтобы пообсуждать его тут. А потом, вполне возможно, что в английском обществе он, например, воспринимался совсем по-другому. Вдруг им было смешно до судорог, откуда же нам знать. Чужая английская душа – потёмки.