Всё обо всех матерях

 

Всё обо всех матерях

(«Параллельные матери», реж. Педро Альмодовар, Испания-Франция, 120 мин.)

 П.И.Филимонов

Педро Альмодовар на протяжении значительного времени небезуспешно боролся за почётное звание моего любимого кинорежиссёра. Теперь, то ли в силу возраста (что, правда, маловероятно, профессия режиссёра – одна из немногих даже среди творческих профессий, где и в 90 можно быть вполне конкурентоспособным), то ли ещё не пойми почему, я, к гигантскому сожалению, должен констатировать, что Альмодовар сломался, и понадеяться, что, например, в следующем фильме мне принесут нового.

Приблизительно со времени фильма «Всё о моей матери» Альмодовар, такое чувство, захотел исследовать все возможные типы отношений между матерями и их детьми, при этом отцы его никогда не интересовали. Предыдущий полнометражный фильм ещё не сломавшегося маэстро, «Боль и слава», даёт некоторые инсайты относительно причин такого перекоса, но углубляться в дебри психоанализа мы всё равно не будем.   

В этом своём изучении и прославлении женщины вообще и женщины-матери в частности (за что ему, безусловно, всевозможные честь и слава безо всякой боли) Альмодовар доходит до достаточно стандартной мелодрамы «Параллельные матери», которую чуть-чуть вытягивают только ставшая его музой со времени «Возвращения», сама Испания как я её представляю – Пенелопа Круз, исторический контекст да традиционная альмодоварская кислотная цветовая гамма. Стиль узнаваем, но это какая-то, честное слово, стрельба из пушки по воробьям.

Две матери-одиночки Дженис и Ана одновременно рожают девочек. Дженис – достаточно успешный фотограф, Ана – несовершеннолетняя жертва изнасилования. Дочерей их случайно в роддоме перепутывают, и они начинают каждая растить чужого ребёнка. Потом дочь Аны (на самом деле Дженис) умирает, и ребёнок у них остаётся один на двоих (о чём они, конечно, узнают не сразу). И так далее. Все люди добрые и прекрасные, в фильме нет ни одного однозначно отрицательного персонажа, какое-то время кажется, что на роль равнодушной матери-ехидны выбрана мать Аны Тереза, но и к ней режиссёр находит подходы, делающие её, ну, понятной зрителю, оправдываемой и оправданной. Да, где-то на периферии сюжета абсолютным злом фигурируют изнасиловавшие Ану одноклассники, но в кадре они появляются только в виде фотографии.

Да, одержимость Дженис эксгумацией останков своего прадедушки и вообще этот маленький исторический завиток немного выносит «Параллельных матерей» всё-таки чуть на уровень выше из того болота, в которое сам же великий мастер их изначально и попытался утрамбовать. Да, финальный кадр фильма в который уже раз вызывает в памяти банальную фразу о мастерстве, которое не пропьёшь. Да, визуально от картинки Альмодовара по-прежнему можно получать удовольствие, близкое к чувственному, но, но, но…

Очень надеюсь, что история это временная, что мама позовёт Педрито домой, на любимую игровую площадку, где так много всего яркого и интересного, и где мы все поддержим немножко ушедшего в назидательность автора и, взявшись за руки, все вместе станцуем ему наш танец в лётчицкой униформе и споём о том, как мы все возбуждены.

А потом усядемся на диван и выпьем гаспаччо. И пусть со снотворным, оно, может, даже и лучше. 

           

Победа Мондриана

 

Победа Мондриана

(«Французский диспетчер», реж. Уэс Андерсон, Германия-США, 103 мин.)

 П.И.Филимонов

Кажется, Уэс Андерсон двигался к «Французскому диспетчеру» всю свою сознательную жизнь. От фильма к фильму он выверял картинку, музычку, собирал вокруг себя актёров, видоизменял их традиционные амплуа до неузнаваемости, не забывая об ироничности повествования. Кажется, в одном кармане Уэс Андерсон носит волшебный горшочек с надписью «Картинка», а во втором – такой же, с надписью «Ирония». И черпает из них, и сыплет вокруг себя напропалую.

Не удивлюсь, если, с собственной точки зрения, Уэс Андерсон наконец-то снял идеальный фильм. Об этом мы сможем судить только исходя из его дальнейших действий. Если он, например, больше не будет снимать кино (ну или, как вариант, ограничится анимационными фильмами) – значит, я прав. Если он следующим фильмом снимет что-то радикально другое, с кровью и кишками, с экзистенциальными драмами персонажей, с бергмановской болью просто от ощущения бытия – значит, я прав. Если ничего этого не произойдёт, и он продолжит более-менее в том же духе – значит, на его взгляд, не все картинки в «Диспетчере» были выверены, не вся ирония из горшочка была высыпана, не всё насилие над привычными зрительскими восприятиями образов знакомых и любимых актёров совершено. Впрочем, одно упущение в этом смысле вижу даже я. Билл Мюррей в «Диспетчере» - как Билл Мюррей. Ничего нового по сравнению с «Трудностями перевода» или «Сломанными цветами» он не показывает. В каком-то смысле Билл Мюррей – это их голливудский Жека Цыганов. Или наоборот, как удобнее.

Я очень не люблю слова «вкусный» применительно к чему бы то ни было помимо еды. Это звучит настолько отвратительно, что я даже и не знаю, с чем сравнить (от фраз типа «Особенно вкусный момент этого фильма» натурально хочется блевать скушанным нынче ранним утречком лёгким снэком).  Иначе я стал бы это слово сейчас обильно употреблять. А так вы от него избавлены. Во «Французском диспетчере» есть несколько моментов, которые можно показывать в любом курсе любой киношколы, рассказывающей ученикам об Андерсоне и подобном ему декоративном кинематографе: весь шикарный эпизод с Оуэном Уилсоном и особенно как просыпается город (но мафия при этом не засыпает). Блистательные и неожиданные Бенисио дель Торо и Леа Сейду (вот какие глубины, оказывается, можно из неё вытаскивать, если посмотреть нетривиальным взглядом). Невероятный в своём комизме Тимоти Шаламе, какой-то гибрид молодогвардейца из классического советского пропагандистского кино и скрипача из «Кин-дза-дзы», особенно если бы Леван Габриадзе сыграл его не в конце восьмидесятых, а в середине семидесятых в фильме вроде «Жил певчий дрозд».

И, конечно, живописность фильма – не знаю, как у кого, а у меня вызвала стойкие ассоциации с произведениями Пита Мондриана. Ну, потому что картинка «Диспетчера» довольно вертикальна, довольно вызывающе то симметрична, то асимметрична, довольно красочна без полутонов. Нарядно, декоративно, радостно.

А теперь о самом интересном. Обычно почему-то считается, что сюжеты у Андерсона совсем не важны, что они там вторичны или третичны по отношению к форме и выразительному языку. В случае с «Диспетчером» это прямо вот совсем не так. Потому что тут, как мне кажется, Андерсон нашёл идеальную для себя форму и тему, под которые с лёгкостью прогнулось содержание. Как выяснилось, его жанр, тот, в котором он чувствует себя как все рыбы во всех водах, это фильм-альманах. Думается, если когда-нибудь нам сообщат, что на самом деле все новеллы в каком-нибудь «Париж, я люблю тебя» под разными псевдонимами снял Уэс Андерсон, я бы лично не удивился. Это не кино, это праздник. А думать и страдать не всегда обязательно.     

 

Рождество без рождества

 

Рождество без рождества

(“Сезон охоты”, реж. Эрго Кульд, Эстония, 85 мин.)

 П.И.Филимонов

Как мы представляем себе рождественскую комедию? Нет, с новогодней всё понятно, там кто-то напился и куда-то не туда полетел, там влюбился, поел невкусной рыбы и поговорил с деревьями, после чего всё радикально переменилось. А именно рождественскую? Обязательно должны быть внешние атрибуты, ёлки-огоньки-санты, и чем больше, тем лучше. Очень желательно, чтобы кто-то из них (ёлка, огонёк или Санта) был в числе действующих лиц. И конфликт там не может быть острым, что-то про то, как хороший в целом человек преодолел свои заблуждения и стал ещё лучше. Или там, прекрасная семья сплотилась в час рождественских испытаний и стала ещё прекраснее.

Эрго Кульд умудрился снять довольно смешную и, несомненно, добрую (как и положено) рождественскую комедию почти совсем без рождества. Ну, то есть, там люди покупают подарки, там есть, кажется, ёлки и огоньки, но они не превалируют и не застят собою кадр. Там точно есть Санта, но он даже немножко оправдан не только рождеством, но и сюжетом. И там совсем нет снега. Что тоже неудивительно, просто, вероятно, Эрго Кульд стоит на прочных реалистических позициях, а где вы видели снег в Эстонии на рождество. Это сейчас он лежит, не спорю, но надолго ли.

А в остальном каноны соблюдены. Конфликт небольшой, разведённая женщина (Харриет Тоомпере, и как же она хороша в комедийной роли) продолжает ревновать своего бывшего мужа к его нынешней пассии (Грете Кульд, главная красотка фильма, скорее всего, имеет некоторое отношение к режиссёру, и можно было бы попенять ему на непотизм, но ладно, не будем, он в своём праве). Её подруга (Миртель Похла) испытывает кризис среднего возраста по-другому: ею овладевает отчаянное желание изменить мужу, а новая пассия бывшего мужа лучшей подруги (жалко, что для этого нет отдельного слова)  знает, как это устроить. 

И вот они втроём отправляются на поиски приключений. В процессе просмотра фильм местами отчаянно напоминал женский вариант “Встречи одноклассников”, и, как выяснилось позже, предчувствия меня не обманули. Сценаристы у франшизы про одноклассников и у фильма “Сезон охоты”  те же самые, датские. Вообще, похоже, самые смешные отечественные фильмы получаются исключительно по иностранным сценариям, что заставляет несколько тревожиться за представителей отечественной сценарной школы. Эй, вы там чего, шутить разучились?

В силу “женскости” этого варианта фильм получился легче. Он совсем не лишён шуток на половую тему и около неё (примечателен, например, эпизод с восковой депиляцией, в общем, вы даже наверное уже поняли, что там может быть смешного), но барышни как-то веселее это всё обыгрывают. Или мне так показалось.

Получилась, на мой взгляд, лёгкая и довольно приятная комедия, не без романтической линии, о женском кризисе среднего возраста и его преодолении. Рождественского настроения фильм не создаёт, но, может, это и не обязательно. Примечательно участие в фильме в качестве актёров целых двух звёзд эстонской поп-музыки: смешного ресепшиониста в гостинице играет Койт Тооме, а того самого бывшего главной героини, у которого теперь новая пассия – Хендрик Сал-Саллер. Тооме убедителен, Сал-Саллер – неоч.   

Италия – это такая американская Грузия, только Италия.

 

Италия – это такая американская Грузия, только Италия.

(«Дом Гуччи», реж. Ридли Скотт, США, 157 мин.)

 П.И.Филимонов

Что в фильме Ридли Скотта сильно и сразу бросается в глаза, а точнее, в уши – это то, как разговаривают его персонажи. Те из них, кто по происхождению итальянцы (то есть, подавляющее большинство персонажей, кроме, разве что, Тома Форда и иракских покупателей брэнда) говорит по-английски с карикатурным итальянским акцентом. Это очень похоже на грузинские фильмы советской поры, когда все грузины разговаривали между собой на смешном русском с грузинским акцентом, перекочевавшим потом в анекдоты и тосты, что, в общем-то, происходит и с этим американским итальянским английским, только вместо анекдотов теперь стенд-ап. Этот момент, ничем не обоснованный с логической точки зрения (потому что вряд ли итальянцы будут говорить между собой на английском в принципе, даже если они по стечению обстоятельств находятся в Нью-Йорке) вносит в достаточно трагичную историю ненужный элемент комизма, как мне кажется, автором не предусматривавшийся.

А так мы наблюдаем драму того, как дело рук семьи ускользает из рук этой семьи. И мне кажется, неуместно здесь требовать подробного изложения характеров, хитросплетений судеб семейства Гуччи, предыстории, рассказа о зарождении этого модного брэнда – и так далее, по двум причинам. Во-первых, фильм и без того идёт два с половиной часа, и если напихать туда ещё пусть и достоверных подробностей, то снимать его надо было звать Лав Диаса, а зрителям не смотреть – потому что шести-семичасовые фильмы – удел немногих сильно больных (и больно сильных - цитируя классика - "отчего так больно сильно") людей. Во-вторых, Скотт довольно умело концентрируется на главном. Главных истории в фильме две. Первая - это, как я уже сказал, история о том, как в доме Гуччи не осталось больше Гуччи – и это, кажется, даже более трагичная история, чем вторая – потому что это история как-то очень про наше время, про то, как крупные корпорации неизбежно не поперхнувшись проглатывают талантливых кустарей-одиночек (и даже бизнесменов),  про то, как мода переставала быть искусством и становилась именно той модной индустрией, которой сейчас её называют. Вторая история – это история о том, как Патриция Реджани сначала влюбилась в Маурицио Гуччи, а потом заказала его наёмным убийцам. Это история женщины, которая проходит массу разнообразных эмоциональных этапов в своей жизни, от любви к красивому богатому и успешному мальчику (и непонятно, сколько там любви, а сколько расчёта), через упоение богатством и вращением в кругах всевозможных селебрити, до ненависти, ревности, и обиды, вызвавших в ней какое-то чуть ли не помутнение рассудка даже, или, наоборот, вернувших из глубин подсознания ту исконную Патрицию Мартинелли, которая когда-то стартовала на этом королевском пути.

И тут я вынужден сказать, что её прекрасно играет Леди Гага. Эта женщина своими двумя ролями в кино, сыгранными за последнее время, заставила уважать себя едва ли не больше, чем всем своим предыдущим музыкальным творчеством и эко-активизмом (или чем там было знаменитое мясное платье? Просто эпатажем? Ну, пусть просто эпатажем). Про «Звезда родилась» не здесь и не сейчас, а в роли Патриции Гуччи Леди Гага показала, как мне кажется, одну очень важную вещь, которая, собственно, и отличает хорошую актрису от средней. В том числе отличает, не эксклюзивно, разумеется. Она не боится быть некрасивой и даже страшной. Она не боится вызывать антипатию у зрителя. Фильм Скотта выстроен так, что Адам Драйвер в роли Маурицио Гуччи гам, в целом, приятен, несмотря на свои не слишком разумные выходки. А Патриция – нет. И Леди Гага не боится этого, она даже в некоторых местах сознательно утрирует эту неприятность, особенно ближе к развязке этой истории, конечно.

Я бы даже сказал, что её игра – это то, ради чего стоит смотреть этот фильм. Ну и интересная история, драма, произошедшая даже уже на нашей памяти, о которой многие из нас просто не знали. История, все дела.

 

Возвращение Бет, или Три в одном

 

Возвращение Бет, или Три в одном

(«Прошлой ночью в Сохо», реж. Эдгар Райт, Великобритания, 116 мин.)

 П.И.Филимонов

Наверное, никто из нас в жизни не любит, когда его обманывают. Это неприятно эмоционально даже когда мы видим, что нас обманывают, а так, как мне кажется, происходит в восьми случаях из десяти. Когда же им удаётся нас обмануть, это становится неприятным вдвойне. И плюс к этому может произойти ещё какая-нибудь дополнительная неприятность для нашего благополучия, чего мы всегда очень избегаем. Слово "неприятно", использованное шестнадцать раз за предыдущие три предложения, должно объяснить моё отношение к обману в жизни. 

Но вот, не знаю, как вы, а обманки в искусстве я очень люблю. Мне кажется, умение автора обманывать мои, в данном случае, зрительские, ожидания можно поставить только ему, автору, в заслугу. Плодовитый Эдгар Райт снял «Прошлой ночью в Сохо», фильм, который сначала недолго прикидывается драмой взросления, потом долго прикидывается арт-хаусным фильмом ужасов, чтобы в конце скинуть с себя все оболочки и обернуться хорошим английским детективом. И это совлечение покровов добавляет удовольствия.

Элоиза Тёрнер (в исполнении прекрасной Томасин Маккензи, которую вы могли видеть, например, в «Кролике Джоджо») приезжает в Лондон учиться в школе моды. Общество лондонских мажоров и мажорок традиционно не принимает талантливую девушку из провинции, и зритель уже думает, что кино будет про то, как, несмотря на это всё, она пробьёт себе дорогу, но тут происходит первое превращение. Однажды ночью Элоиза видит сон, в котором она как бы переселяется в тело известной в шестидесятые годы в узких кругах клубной певички Сэнди (которую играет Аня Тэйлор-Джой, то есть, Бет из «Хода королевы», то есть, непонятно, какая из двух девушек красивее, и прелести фильму добавляет ещё и это, ты сидишь и пытаешься решить, кто же из них тебе нравится больше), и с ними обеими начинают происходить странные вещи.

Довольно долго фильм ужасов кажется окончательным жанром этого фильма, причём не банальный фильм ужасов со струпьями и отрубленными головами, а чуть более изысканный, где, кажется, всё можно будет рационально объяснить медленным схождением главгероини с ума (отчего её галлюцинации не представляются менее страшными). Но потом происходит ещё один твист.

И всё это достаточно динамично, атмосферно – за атмосферу отвечает как раз часть с Аней Тейлор-Джой, это шестидесятые с их свингующим ритмом, когда ещё пока никто не знает о вреде алкоголя и наркотиков, а даже если и знают, ни в коем случае на него не заморачиваются, в мире царит радость и какое-то постоянное околотрипозное состояние, которым тоже можно объяснить всё, что происходит с Элоизой.

Ну а дальше – динамичная и не слишком предсказуемая развязка. И при всём этом перетекании из одного в другое фильм не выглядит эклектичным, швов между жанрами не видно, Райт хорошо постарался заделать их, спрятать их под розовым шифоном и голосом Петулы Кларк. Это праздник, но не бессмысленный и беспощадный, а какой-то типично английский праздник с языком в щеке (как неуклюже выглядят дословно переводимые идиомы), с фигой в кармане, с сединою на висках (нет). В отличие от других фильмов Райта, этот – нетипично английский, или вообще не английский, или что мы вообще знаем об Англии, она, очень может быть, и такая тоже, ну или была такой в шестидесятых, а иначе бы откуда взялась вся музыка, вся психоделика, вся печаль.

    

Первый блин ковидом

 

Первый блин ковидом

(«Эвакуация», реж. Мэллори Эвертон и Стивен Мик, США, 81 мин.)

П.И.Филимонов 

Очевидно, что мы живём в интересное время. Интересное хотя бы с исторической точки зрения. Люди моего поколения пережили распад империи, надеюсь, что переживут распад ещё одной, мы видели физическую гибель нескольких тиранов чуть ли не в прямом эфире (здесь гуманизм, хочется верить, всё-таки возобладает), и вот пару лет назад вступили в период пандемии. Чего-чего, а уж, казалось, такого с человечеством больше не случится никогда, что Средние века, что даже "испанка" далеко позади, а вот на тебе.

Очевидно, что это время будет осмысливаться и переосмысливаться в произведениях искусства ещё очень долго. И, в частности, та самая пандемия, из-за которой с нами происходит то, что происходит. Иносказательные сериалы про неё уже снимаются, а вот прямых отсылок пока ещё, кроме кучи эсхатологических ковид-стихотворений, вроде бы не было. Дальше всё это, безусловно, появится, про коронавирус будут снимать кино и писать книги, рисовать картины и танцевать балеты. В историю войдут лучшие из них и, скорее всего, первые. Так что американские инди-режиссёры Мэллори Эвертон и Стивен Мик туда, пожалуй, попадут.

Другой вопрос, в качестве кого и с какими формулировками. Так-то в задумке они делали всё правильно. На данном этапе развития пандемии воспринимать её на серьёзных щах ещё и в искусстве – как-то уж слишком тумач, извините за тавтологию. Пусть мы будем серьёзно относиться к ней в жизни, пусть даже на ативаксеров в жизни нам уже не хватает юмора, в описывающих эпоху произведениях искусства без него, наверное, никуда. Так что «Эвакуация» - комедия о пандемии. Точнее, попытка комедии. Как будто авторы снимали это кино только для того, чтобы успеть первыми высказаться на наболевшую тему. Застолбить за собой территорию. Не очень даже важно, как. Просто вбить колышек.

«Эвакуация» - типичное роуд-муви от американской инди-студии. Не отличающееся от кучи подобных совсем ничем. Две сестры отправляются на автомобиле через всю Америку, чтобы забрать свою бабушку, которой угрожает охватившая дом престарелых вспышка заболевания.

По дороге они встречают многочисленных второстепенных персонажей разной степени фриковости, обсуждают секс и мужчин, даже пытаются строить отношения при помощи социальных сетей и мобильных приложений – ещё одна примета времени перемежающихся локдаунов. Цель путешествия, как обыкновенно и бывает в роуд-муви, очень быстро отходит на второй план, движение важнее, чем пункт назначения, «как», важнее, чем «куда». Не сказать, что фильм, заявленный, как комедия, совсем не смешной, забавные моменты и потешные персонажи там так или иначе встречаются, тем более в наше время шутки про социальную дистанцию, вакцинирование и борцов с ним становятся неизбежным элементом программы.

Беда в том, что «Эвакуация» - один из тысячи фильмов на подобную тему и подобного характера. Всё его отличие от других ему подобных и состоит только в том, что фоном для весёлого перемещения по американскому субконтиненту является пандемия коронавируса. И как-то даже обидно становится за него. Неужели он до сих пор не сподобился породить в головах творцов никаких новых ходов, смыслов и решений? Видимо, действительно, любое крупное историческое событие требует значительного времени для осмысления. И снимать по горячим следам как-то тупо не получается.    

        

Ландон из зы кяпитал ов Грейт Британ

 Ландон из зы кяпитал ов Грейт Британ

(«Жар-птица», реж. Пеэтер Ребане, Эстония-Великобритания, 107 мин.)

П.И.Филимонов 

Новое слово в отечественной кинематографии – фильм на английском языке. Объясняют это тем, что режиссёр фильма Пеэтер Ребане учился в Оксфорде, а затем Гарварде, а уже кинодело осваивал где-то в Южной Калифорнии. Типа ему так проще. Или даже не в простоте дело, а в тех связях, которые он завязал во время своих учёб. Связи англоязычные, связи помогают ему снимать кино, и, соответственно, группа разговаривает по-английски, ну и фильм тоже снят на английском, оно и сподручнее с точки зрения международного менеджмента.

Фильм – история любви солдата и офицера в части Советской Армии, расквартированной на территории Эстонии. Собственно, от Эстонии что в фильме, что в оригинальной истории, легшей в его основу, только антураж, фон, место части действия, не больше. Фильм, конечно, совсем не про эстонскую повестку, будь то пятьдесят лет назад, будь то современность, хотя эпизодические камео некоторых наших селебрити, как обычно, умиляют до слёз – Эдуард Томан в роли свадебного певца, Артём Гареев в роли непонятно кого в театральном институте, но особенно, особенно хорош Артур Тюленев в роли разбитного продавца новогодних ёлок.

Фильм, конечно, про любовь, про невозможность однополой любви в тоталитарном обществе, с этим всё изначально понятно. И она, любовь эта, с одной стороны, всепобеждающая, потому что даже в таких условиях пробивает себе дорогу к существованию, а, с другой стороны, единственным выходом из неё является смерть – красиво и грустно. Казалось бы.

Беда в том, что тот английский язык, на котором говорят почти все персонажи фильма, он, ну, как бы это сказать… Он правильный, там, конечно, нет ошибок, за этим редакторы проследили. Но говорят они там, почему-то даже включая вроде британских актёров, с нарочитым, топорным, выпирающим изо всех дыр русским (а иногда эстонским) акцентом. И это маленькое, казалось бы, обстоятельство, снижает весь пафос и посыл фильма, низводит его к какому-то странному полукомическому эффекту, ничем на уровне сюжета не подкрепляемому. Тебе как будто рассказывают серьёзную, даже грустную историю, кривляясь и коверкая язык.

И эта мелочь цепляется к одежде и вязнет в зубах. Нет никакого понимания, почему режиссёр либо не пригласил играть в своём фильме нормально англоговорящих актёров, либо не снял его на эстонском или русском языках. Единственная версия, которая появилась у меня, заключается в том, что он хотел дополнительно, помимо антуража, показать, что действие происходит в СССР, где не только с бытом, но и с человеческими языками всё плохо, и все говорят более-менее как персонаж Шварценеггера в фильме «Красная жара». Даже родители с детьми. Единственные достоверные персонажи, не коверкающие язык, в итоге – это уже упомянутые герои Томана и Тюленева. Потому что они (почему-то) говорят по-русски. 

Мне эта невыносимая странность очень в восприятии фильма мешала. Если это творческая задумка, к чему я даже склоняюсь, потому что, правда, нет никаких оснований заподозрить режиссёра и съёмочную группу в попытках нарочно испортить свой же собственный замысел, то я в неё не въехал. Показать, что настоящая любовь и страсть преодолеют не только тоталитаризм и систему повального доносительства, но и пандемию косноязычия? Разве что так. Или объясните мне. 

Новая этика и старые мехи

 

Новая этика и старые мехи

(«Худший человек на свете», реж. Йоаким Триер, Норвегия-Дания-Швеция-Франция, 127 мин.)

 П.И.Филимонов

Что представляют из себя стандартные фильмы про отношения и мечущуюся человеческую натуру? Стандартные фильмы про отношения и мечущуюся человеческую натуру представляют из себя истории о похождениях более-менее интеллектуально окрашенного мужика (как будто слесари или ассенизаторы не мечутся!), запутавшегося в своих отношениях с женщинами, призваниями, пытающегося то ли понять, как жить, то ли примириться с тем, что понять этого невозможно и совершающего в конце какой-нибудь этакий преподвыподверт, демонстрирующий внимательным зрителям всю тонкость его душевной организации. Типа как Янковский метнулся с тарзанки («Полёты во сне и наяву»), или, что ближе к обсуждаемому кино и исторически, и географически, как Мадс Миккельсен сиганул в воду («Ещё по одной»).

Фильм норвежского режиссёра Йоакима Триера (дальний родственник, как нам сообщают источники, если это важно) отличается от стандартных фильмов этого плана единственным обстоятельством. Главная героиня – молодая женщина Юли. Дальше вы чуть-чуть меняете взгляд на вещи – и идёте на этот фильм либо с яростными сторонниками, либо с яростными противниками новой этики. И показываете либо одним, либо другим, что терминология не отменяет фактологии. Ладно, неважно. Юли – очень современная молодая женщина, с которой происходят обычные для такого рода историй вещи. Она не может найти своё место в жизни, только за фильм она мечется от медицины до психологии, фотографии и писательства. Она разрывается между двух мужчин – интеллектуала и близкого ей по духу художника-комиксёра (предположим, что такое слово есть) Акселя и менее затуманенного псевдопредставлениями работника кафе Эйвинда.

«Худший человек в мире» - фильм и смешной, и грустный. Он просто про жизнь, так что он в самой неожиданной точке может любого из нас уколоть иголками узнавания. Он про всех, кто прожил или сейчас проживает этот возраст. С теми, кому это ещё только предстоит, сложнее: мне кажется, что сменятся ещё какие-то ракурсы, и у них всё будет совсем по-другому.

Это фильм о женщине, которая решает и меняет свою жизнь сама, причём история Юли рассказана режиссёром-мужчиной без удивления, без восхищения и какого-либо пиетета, а как нечто само собой разумеющееся. Думаю, что и нам, вслед за дальним родственником Йоакимом Триером стоит уже наконец признаться себе в том, что, когда решения принимают женщины, всё может получиться как минимум интереснее, а зачастую и осмысленнее, чем когда нет.

И понятно, что Юли, чем дальше двигается фильм, тем всё больше запутывается в этих своих параллельных существованиях, но так не все же люди должны изначально понимать, чего они хотят и куда движутся. Мне кажется, что большинство из них этого не понимает, а те, кто говорят, что понимают, либо обманывают себя, либо примирились с рутиной, либо, как некоторые, получают от неё удовольствие.

Наблюдать за приключениями Юли, в которых нет ровным счётом ничего сверхъестественного, и которые с лёгкостью могли бы быть приключениями какой-нибудь Маши, Зои, Валентины или – почему нет – Лёшеньки – интересно и не то чтобы поучительно (дальний родственник Триер ничему нас принципиально не учит, за что ему отдельное спасибо) а вот как-то очень близко, задевает за живое. Потому что местами мы все, независимо от пола и возраста, бываем одинаковыми мудаками. А потом плачем и расхлёбываем. Кто как может.      

Завораживающая неприятность

 

Завораживающая неприятность

(«Титан», реж. Жюли Дюкурно, Франция, 108 мин.)

 П.И.Филимонов

Фильм Жюли Дюкурно – текущий обладатель Каннской Золотой Пальмовой Ветви, так что, если вы хотите быть в курсе тенденций, вам его нужно смотреть. Предупредим сразу, что смотреть его вам легко не будет, фильм «Титан» - довольно неприятное кино. Неприятное в чисто физиологическом смысле слова. Конечно, он, в конечном итоге, о любви, толерантности, приятии и так далее, но продраться к свету сквозь неприятное очень не просто.

«Титан» рассказывает две истории одновременно, притом не параллельно, а как-то странно, одна перетекает в другую и более-менее затихает, то есть, течение первой истории как бы заканчивается, поглощается второй, что можно рассматривать как сценарную недоработку и даже где-то косяк, но так рассматривать не получается, что хотите делайте. Скорее, в этом видится своеобразие авторского почерка Дюкурно, во всяком случае, нам никто не мешает так считать. Хотя не исключена действительно вероятность, что сценаристка зашла в тупик с первым сюжетом, бросила его на фиг, и занялась вторым.

Первая история – это история серийной убийцы Алексии, которая а) убивает людей такой длинной спицей, которой женщины закрепляют волосы и б) беременеет от автомобиля. Ну да, никто не говорил про реализм.

Вторая история – это история уже скорее не Алексии, которая выступает в ней скорее как триггер, а пожилого, но крепкого пожарного Венсана, который когда-то давно потерял сына (тот пропал без вести). В попытках скрыться от преследований властей Алексия внезапно решает выдать себя за пропавшего у Венсана сына Адриана и в этом качестве объявляется полиции, а затем и своему потенциальному папаше. Здесь нужно внимательно. Алексия – девушка, притом девушка беременная. И ей нужно себя выдать за молодого человека, который пропал без вести много лет назад. Пусть никто Адриана с тех пор не видел, всё равно в реальной жизни, думаю, люди бы достаточно быстро догадались, что между двумя этими людьми нет ничего общего, несмотря на сломанный Алексией самой себе нос (одна из самых неприятных сцена фильма) и утянутые эластичным бинтом грудь и растущий живот.

С этими бинтами вообще странно. Я, конечно, не очень понимаю, как оно там работает, хоть и читал про утягивание именно груди. Ладно, грудь у Алексии не такая уж и большая, в это можно бы даже и поверить. Но живот у неё растёт, это приличный такой живот беременной женщины, и вот как ей удаётся утягивать и его – особенно на последних месяцах – уже не слишком понятно. Но про реализм никто не говорил, в конце концов, в первой половине фильма Алексия трахнулась с автомобилем, и теперь вынашивает его ребёнка.

Но вторая история, как я уже сказал, это не про Алексию (хотя главным саспенсом фильма лично для меня, конечно, был вопрос о том, кто же там у неё родится), а про Венсана. Этот сидящий на каких-то наркотиках мужчина далеко не первой молодости настолько жаждет любви, что закрывает глаза на всё. И на странности своего «сына», на то, что этот «сын» никогда ни с кем не разговаривает (голос-то Алексия изменить не смогла), и на явную непохожесть своего «сына» не только на его собственные детские фотки, но и на мужчину вообще. Притом Венсан хочет любви, не в том смысле, в каком её желает большинство из нас – ему не очень принципиально, чтобы любили его. Его стадия болезни выше и как-то радикальнее, что ли. Ему нужен объект для любви, ему нужно о ком-то заботиться, только в этом случае жизнь его имеет значение.

В этом смысле «Титан» радует нас хэппи-эндом, уж совсем неожиданным, казалось бы, ни по каким предыдущим раскладам. Венсану всё равно есть кого любить и о ком заботиться. Гуманистические идеалы торжествуют. Сквозь всю завораживающую неприятность, местами даже визуальную мерзость этого своеобразного фильма.    

  

  

Типично скандинавское безумие

 

Типично скандинавское безумие

(«Агнец», реж. Вальдимар Йоханссон, Исландия-Швеция-Польша, 106 мин.)

 П.И.Филимонов

Уже не раз мы видели фильмы про скандинавское уединение и развивающееся в связи с этим безумие. Герои фон – Трировского «Антихриста» похожим с героями «Агнца» образом живут вдвоём в отдельно от цивилизации стоящем домике, и из этого не происходит ничего хорошего. В сериале «Фортитьюд» дело происходит в отдалённом северном городке с населением что-то около 400 человек, и эта разреженность населения тоже не способствует такой же размеренности событий.

В исландском фильме «Агнец» (хотя перевод названия как «Овечка» был бы гораздо адекватнее, никаких христианских аллюзий в этом смысле там не присутствует) всё примерно так же. Пара фермеров живёт в отдельно стоящем домике где-то на отшибе от всего и выращивает овец. У них умерла то ли одна дочь, то ли даже больше (судя по могильным крестам), и, видимо, всех их они неизменно называли Ада. Почему умирали дочери, нам не сообщают, но, в целом, наверное нетрудно умереть в суровых исландских условиях, если ты младенец, родившийся далеко от заметных очагов цивилизации.

И, в результате накатившего на пару неизбежного скандинавского безумия, они как-то негласно договариваются удочерить маленькую овечку, и, натурально, начинают воспитывать её как девочку, относиться к ней как к своей дочери и воспринимать её как человека. Овечка тоже не промах, и, в помощь им, отращивает целую человеческую руку, и начинает ходить на двух ногах – но это всё, чем она похожа на человека. Хотя нет, она, вроде бы, что-то соображает, реагирует на речь и совершает какие-то действия, которые можно счесть за разумные.

На протяжении какого-то времени овечка, которую, естественно, тоже называют Адой, становится воплощением милоты. И достаточно долго ты, сидя в зрительном зале, не понимаешь, почему прокатчики аттестовали этот фильм как «драму», а то и «фильм ужасов». Ничего ужасного в фильме долго не происходит, он кажется такой милой семейной драмой про лёгких фриков, принятие, толерантность и относительность понятия «счастье», о чём прямым текстом нам довольно долго говорит мать семейства Мария в исполнении прекрасной, как всегда, Нуми Рапас.

Но, как говорится, расскажи богу или мирозданию о своих планах, и оно устроит тебе цугундер, чтобы это слово ни означало. Скандинавское безумие, как и в других приведённых нами примерах жанра, накатывает медленно, но неотвратимо, всё это напоминает поговорку про русских, которые долго запрягают, да быстро едут. Так же работает и нордический рок во всех его проявлениях. Не могу сказать, что концовка фильма делает его полноценным фильмом ужасов, но градус безумия резко возрастает. То есть, если вы успели смириться с тем, что воспитание маленькой, пусть даже слегка антропоморфной овечки в качестве собственного ребёнка – это всего лишь проверка общества (а с ним и зрителя) на толерантность, и ничего такого уж сумасшедшего в этом нет – вон ведь, у неё целая одна человечья рука – то дождитесь конца фильма.

Скандинавское безумие необъяснимо, как-то инфернально-привлекательно и, как мне кажется, эндемично для этих культур. Долгие холодные зимы и употребление в качестве еды и напитков разнообразных очень странных веществ сказываются  как в долгой, так и в средней перспективе. Люди придумывают Икею и снимают «Антихриста» (ну и «Агнца»). Ни в одной другой части света такого произойти не могло бы.  

    

Кавалерия из-за холмов

 

Кавалерия из-за холмов

(«Дело», реж. Алексей Герман-младший, Россия, 106 мин.)

 П.И.Филимонов

Алексей Герман- младший (кстати, не понятно, так ли необходим сейчас этот постфикс, ведь как бы из существующих Алексеев Германов он остался один, но ладно, пусть это дань памяти, привычки и вообще брендовое имя) снял фильм как бы про противостояние власти, но на самом деле нет. Как бы про коррупцию, но на самом деле нет. Как бы про героизм и не сломаться, но на самом деле нет.

Хороший грузинский актёр Мераб Нинидзе играет профессора литературы, который запостил в соцсетях сообщение о том, что мэр его города (какой город имеется в виду, сказать трудно, но что-то маленькое и провинциальное, хотя с университетом, так что не такое уж и маленькое) – вор. В ответ мэр подставляет профессора, обвиняет его в растрате денег, выделенных городом на какую-то литературную конференцию (кажется надуманным, но не буду придираться, верю, что в России можно огрести и за меньшее), и того сажают под домашний арест. Всё как положено, с браслетом на ноге и отменой телефона-интернета.

И начинается история про мучения главного героя. Кажется, собственно, что домашний арест его не слишком тяготит, браслет на ноге даже не мешает передвигаться по двору, он может гулять в радиусе десяти, что ли метров, от дома. Телефоном ему запретили пользоваться своим, это да, но он всё время просит позвонить у приходящих в гости близких родственников, мамы, бывшей жены, даже адвокатессы, кажется. А ноутбук у него всё время стоит на столе в открытом положении, так что не знаю уж, как там с запретом интернета.

Больше всего профессор хочет доказать свою невиновность и свою правоту относительно мэра. У него даже есть какие-то для этого рычаги, он может получить от нынешнего любовника своей бывшей жены какие-то бумаги, которые всё подтвердят. Только нужно убедить их отдать ему эти бумаги.

На самом деле непонятно, про что фильм «Дело». И в этом его главная беда. Никто не отрицает умения Алексея Германа-младшего снимать кино, выстраивать картинку, мизансцены, диалоги, образы. Всё есть, всё профессионально. Но вот про что это? Про то, как человек сопротивляется машине, которая его неизбежно раздавит? Вроде нет. Во-первых, он не сильно сопротивляется. На него, конечно, обрушиваются некоторые ощутимые страдания, но Мераб Нинидзе ни в коем случае не играет человека сломленного, но, с другой стороны, и борца он не играет тоже. Его профессор принимает всё, с ним происходящее, как-то довольно стоически, и кажется, не испытывает по этому поводу особенных эмоций. Ну отключили воду, и отключили. Зато с водопроводчиком всё равно можно бухнуть. Непонятно, это личная инициатива самого Нинидзе, установка режиссёра, или просто такова его актёрская фактура, и, стало быть, выбор исполнителя главной роли просто не слишком удачен. 

Можно представить, что многие из нас, если бы попали в такую ситуацию, вели бы себя примерно походим образом. Люди в массе своей не сильно борцы, не сильно пламенные революционеры. Может быть, кино как раз об этом, о том, как на самом деле ведут себя обычные люди, оказавшись в ситуации противостояния с властью. И это, наверное, было бы логично, и из этого, наверное, могло бы получиться неплохое кино, но конец….конец портит всё. В конце прискакала кавалерия из-за холмов, вылез бог из машины, приехал барин и всех рассудил. И опять – и это могло бы быть интересным вариантом, если бы конец был докручен, что-то бы с героем произошло именно в связи с вынесенным вердиктом, какой-нибудь парадоксальный переворот бы случился…Нет. В кадре разве что появляется Александра Бортич, о которой мы давно уже все догадались, что именно она будет играть дочь главного героя. Вот, пожалуй, и всё.

Как-то и надеждой, но и безысходностью не веет от финала, а следовательно, и от всего фильма. Общественного высказывания не получилось, а если, допустим, Герман планировал что другое, то я не понял, что. Но наверное дело не в нём, дело во мне.      

Каупо Круусиаук и беспощадное искусство монтажа

 

Каупо Круусиаук и беспощадное искусство монтажа

(«Сандра находит работу», реж. Каупо Круусиаук, Эстония, 96 мин.)

 П.И.Филимонов

В наших кинотеатрах вещи довольно разумно продуманы. Когда ты приходишь на блокбастер, вроде «Дюны», перед фильмом тебе обязательно показывают трейлеры грядущих блокбастеров, вроде предстоящего нового Джеймса Бонда. Когда ты приходишь на фильм вселенной «Марвел», тебе обязательно демонстрируют трейлеры будущих «Марвелов», даже тех, которые попадут на экраны не прямо вот в самое ближайшее время – трепещите, поклонницы Тома Харди, второй «Веном» не за горами. Когда ты приходишь на эстонское кино, тебе показывают трейлеры нескольких следующих эстонских фильмов.

Так, перед просмотром какого-то из последних эстонских фильмов, мне показали трейлер фильма «Сандра находит работу», и я впечатлился, мне показалось, что меня ждёт достаточно интересное зрелище, ироничное описание злоключений безработной молодой женщины в современном мире.

Как выяснилось, это тот случай, в который я долго не верил. Теперь я по себе знаю, что так бывает и это не вымыслы досужих остроумцев. Трейлер фильма «Сандра находит работу» интереснее самого фильма, это раз. По трейлеру фильма «Сандра находит работу» можно с точностью до девяноста пяти процентов предсказать, что происходит в самом фильме без какого-либо риска ошибиться, это два. Все (тут без всякого исключения) самые смешные моменты фильма «Сандра находит работу» отражены в трейлере, это три. Посмотрев трейлер фильма «Сандра находит работу», весь фильм смотреть не обязательно.

Как так получилось и почему так получилось? Я не могу сказать, дело в какой-то глобальной недоработке режиссёра, потому что актёры явно стараются и играют свои роли достаточно ярко, особенно Мари Абель, воплотившая на экране, собственно, Сандру. Сандра – молодая женщина-учёный (не знаю нормально звучащего феминитива этой профессии), которую сокращают с её любимой работы. И она пускается на поиски новой, потому что деньги нужны не только на жизнь, но и на содержание маленькой дочери. Ситуация усугубляется тем, что у Сандры есть какие-то личностно-психологические проблемы, о которых в фильме напрямую не говорится, мой дилетантский багаж знаний почему-то вынудил меня определить у неё синдром Аспергера (ставим диагнозы по изображению, недорого), причиняющей ей некоторые трудности в общении с людьми. Режиссёр Каупо Круусиаук почему-то  не умеет глубже того, что лежит на поверхности, почему-то наполнить фильм какими-то дополнительными смыслами и планами у него совсем не получилось. Или же тот, кто снимал трейлер, испытывал огромную личную неприязнь к Каупо Круусиауку и сделал всё, что мог, чтобы таким образом навредить фильму. 

Что должно было вызвать если не смех, то хотя бы улыбку, не вызывает ничего, потому что уже промелькнуло в трейлере. То, что должно, вероятно, было заставить задуматься и вывести на какие-то серьёзные щи, тоже не работает, потому что, например, историю с Сандриным отцом я просто не понял – что там такое с ним было, в конечном итоге? – семейные психологические проблемы, это понятно, но к чему все эти бесконечные мешочки с (якобы) донорской спермой? Никак они не стреляют, никак они не объясняются. Или моё искусство ставить диагнозы по экранному образу ещё далеко от совершенства.  И да, мысль о том, что не все люди одинаковые, и не всем подходит работать в коллективе зумеров-пофигистов, это, конечно, мысль очень глубокая и требующая отдельного осмысления. Так же как и мысль о том, что человек, нашедший свой путь, приходит к гармонии сам с собой и уже может нырять в бассейн в одежде в качестве символа освобождения от ненужного давления общества.

Осмыслением этих глубоких посылов я, пожалуй, и оставлю вас заниматься. В ожидании следующего, надеюсь, более удачного фильма отечественных кинематографистов.     

  

Я брежу, следовательно я

 

Я брежу, следовательно я

(«Петровы в гриппе», реж. Кирилл Серебренников, Россия-Франция-Германия-Швейцария, 145 мин.)

 П.И.Филимонов

Когда читаешь книжку Сальникова, ощущение бреда накрывает не сразу. Сначала почему-то кажется, что это просто такая ироничная манера описывать действительность, что всё с главными героями понятно, жизнь ни у кого не задалась, вот они и куролесят почём зря, потому что - что ещё сделать, чтобы доказать себе реальность своего существования.

У Серебренникова бред захватывает сразу, захватывает окончательно и бесповоротно. Примерно на пятой минуте фильма ты попадаешь в его когти (здесь очень уместен как раз эстонский перевод названия, “Petrovid gripi küüsis“), и не выпадаешь из него уже до самого конца, более того, конец, с вылезающим из гроба и херачащим по екатеринбургскому бездорожью в костюмчике не совсем по фигуре Хаски, только усиливает и окончательно добивает это ощущение. Книга Сальникова, пожалуй, сложнее фильма, но это и логично, было бы странно, если бы я утверждал что-то другое. Мы здесь не про книгу, мы про фильм. Фильм – цельный и бьющий посылом довольно незамысловато в лоб. Незамысловато бьющий, но замысловато эти удары раскрашивающий. И пусть Семён Серзин, играющий Петрова, немножко, совсем чуть-чуть, есть ощущение, перебарщивает с изображением симптомов, состояние бреда, в которое нас погружают он с Серебренниковым, только сначала кажется весёлым и забавным.

В этом смысле фильм Серебренникова следует напрямую за романом. Сначала смешно, много где смешно и много почему смешно. Смешно, когда Петров оказывается на квартире Виктора на пьянке с вечно перерождающимся античным богом в исполнении Юрия Колокольникова (на мой взгляд, пока лучшая его роль), которого, скорее, стоило бы назвать не Аидом, а Вертумном. Очень смешно на литературном вечере в библиотеке, где работает Петрова, на котором можно увидеть натурального Юрия Гуголева и натурального же Шиша Брянского, отдельный им респект за самоиронию. Смешно даже тогда, когда как всегда прекрасная Чулпан Хаматова (Петрова) чернеет глазами и превращается в полумистическую женщину-убийцу из каких-то не то японских, не то скандинавских мифов.

Пожалуй, смешное в чистом виде заканчивается на моменте самоубийства персонажа Ивана Дорна. После этого становится понятно, что речь всё-таки идёт о бреде, о болезненном бреде в самом прямом смысле этого слова, о том бреде, которым оборачивается наша жизнь, если снять всевозможные розовые оболочки и вглядеться в неё по-настоящему. И, пожалуй, страна, в которой всё это происходит, и не важна, по большому счёту, хотя Серебренников (как мне кажется, в отличие от Сальникова), немножко современную Россию и педалирует – в основном за счёт становящихся всё более жуткими надписей на стенах. Но ему можно, его совсем нельзя за это осуждать. Да и не так это очевидно явно, что нельзя было бы экстраполировать на любую другую местность.

А потом, когда всё начинает связываться, когда вдруг оказывается, что всё вытекает одно из другого, и одно к другому ведёт, детство одного героя протягивает ниточки к безумию других героев и наоборот, смех как-то вовсе превращается в судорожную гримасу, застывающую на лице ледяной коркой максимально неуютно изображённого Серебренниковым Екатеринбурга.

И грипп, захвативший Петровых, это, конечно же, никакой не ковид, вообще ни разу никакая не болезнь, точнее, нет, точнее, как раз и болезнь, но не такая, от которой может излечить хоть простой семейный врач, хоть аспирин 1977 года выпуска. Это то неизбежное, что с нами происходит, когда мы взрослеем. С теми из нас, у кого есть силы остановиться и попытаться осмыслить нарисованный комикс.  

А потом вылезает Хаски.    

 

Чуть выше дна

 

Чуть выше дна

(«На воде», реж. Пеэтер Симм, Эстония, 106 мин.)

 

П.И.Филимонов

Фильм режиссёра Пеэтера Симма снят по роману Олави Руйтлане. Предполагаю, что и название романа выбрано автором не случайно. Писатели – люди ушлые, так и норовят везде пихнуть всяческих отсылок к одному им понятному контексту. Возможно, Олави Руйтлане, а с ним и Пеэтер Симм решили здесь зрителя пощадить и отослать его к чему-нибудь более-менее знакомому. «На воде» - это почти «На дне». Связи между эстонской литературой и русской классикой достаточно прочны хотя бы на уровне наименований, и так, видимо, будет всегда. Против географии и частично общей истории не попрёшь.

Вода в данном случае – это озеро Тамула в достославном городе Выру (некоторые персонажю фильма изъясняются исключительно на выруском языке, так что для страховки прокатчики снабдили значительную часть фильма эстонскими субтитрами), куда отправляется главный герой – мальчик Андрес в любой непонятной ситуации. Папа Андреса умер, а мама сбежала от советской власти (действие происходит в начале восьмидесятых, в какой-то момент телевизор в фильме показывает похороны Брежнева) в Швецию, подкинув ребёнка бабушке с дедушкой.

В итоге мы имеем более-менее фильм воспитания, Андрес взрослеет, учится жизни, у него появляется первая любовь, не в связи с ней он проходит через первые эротические переживания – довольно стандартный, но не перестающий это этого быть милым набор. Принципиальная разница с другими подобными фильмами о подростках состоит только в том, что растёт Андрес в окружении, мягко говоря, почти асоциальных элементов. Рыбачить (а у Андреса есть полученный в наследство волшебный дар, рыба у него клюёт даже тогда, когда она не клюёт ни у кого больше) с ним ходит местный дурачок «с бумагой» Коля, драться и ухаживать за женщинами учит его брутальный алкаш и бывший зэк Вальтер (прекрасная, а главное, неожиданная роль Марко Матвере), поддерживают в сложных жизненных ситуациях не столько бабушка с дедушкой, сколько местные дамы не очень прочных моральных устоев.

Соль фильма, как мне кажется, именно в них. С точки зрения месседжа, который хочет донести до зрителя Симм, нет ничего сложного и нового. То место, на котором человек оказался в жизни, не определяет его человеческие качества и не зависит от них. Больше всего помогают «своим» люди, в той или иной мере оказавшиеся на периферии жизни. Чем хуже, тем люди крепче держатся вместе. Материальные ценности уступают нематериальным по всем фронтам. По сравнению с временами Горького жизнь стала немного получше, и чуть-чуть повеселее (как нам об этом, собственно, сообщал один современник этого самого Горького), так что теперь персонажи уже не на дне, а поднялись чуть выше. Метафору нахождения на воде в самом фильме вам озвучат аж два раза – на случай, если вы не поймёте с первого. Ну просто мало ли. В таком добром и душевном фильме даже это почему-то не раздражает. Может быть, так с нами и надо.

А в конце концов, и хорошо, когда у человека есть такая отдушина, вот попадает он в очередную жизненную неурядицу, и точно знает, что будет делать. В случае Андреса – ловить рыбу. А у вас?

Одинокий путь пилигрима

 

Одинокий путь пилигрима

(«Легенда о Зелёном Рыцаре», реж. Дэвид Лоури, Ирландия-Канада-США-Великобритания)

 П.И.Филимонов

Дэвиду Лоуэри удалось сделать, как мне кажется, довольно трудновыполнимую вещь. Казалось бы, о каком средневековом кинематографе может вообще в принципе идти речь, это явно несовместимые друг с другом понятия. Однако же. Если кому-то вдруг придёт в голову безумная идея посвятить какое-то количество времени своей жизни изучению средневековых текстов – либо до, либо после просмотра фильма Лоури – то можно увидеть, что по духу режиссёру удался совершенно средневековый фильм.

Фильмов на известные средневековые сюжеты так-то было достаточное количество и за последнее время, и вообще. Бесчисленные короли Артуры, Беовульфы, экранизации всяческих мифов про Евпатиев Коловратов и прочих богатырей разных стран и народов. Если взять весь этот корпус изобразительных высказываний и сравнить с фильмом Лоуэри, можно невооружённым глазом увидеть заметные отличия. Как мне показалось, за исключением актёрского кастинга, Лоуэри не произвёл ни малейшей попытки осовременить классический средневековый сюжет, не стал вносить никаких элементов постмодернизма, никаких привязок к другим сюжетам эпохи, и, что ещё важно – никакого юмора, никаких этих шуточек, без которых в последнее время не обходится ни одна экранизация классических фольклорных сюжетов (и не только их).

«Легенда о Зелёном Рыцаре» - произведение максимально серьёзное, максимально не то чтобы религиозное, но какое-то фаталистическое что ли (мироощущение, свойственное той эпохе) и максимально безнадёжное. Как и все притчи, толковать историю сэра Гавейна и Зелёного Рыцаря можно примерно тысячью разных способов, и ни один из них не будет окончательным, притом что каждый из них будет правильным. Словом, если бы в Средние века снимали кино, Дэвид Лоуэри был бы у них завсегдатаем какого-нибудь Стоунхенджского Международного кинобиеннале. По ощущениям, разумеется.  

Если не слишком вдаваться в подробности и перипетии, «Легенда о Зелёном Рыцаре» - рассказ о неотвратимости возмездия. Возмездия даже за то, чего ты толком не совершал, или совершал как-то неподумав, впопыхах, мимоходом, несчитово. Может быть, даже не возмездия – это частный случай, поскольку в Средние века всё-таки кровищи на квадратный сантиметр площади лилось в разы больше, чем сейчас – а ответственности. Взял ответственность на себя – отвечай. И тем серьёзнее отвечай, чем менее тебе этого хочется. Эта история, по всей видимости, учит нас думать, прежде чем что-то либо говорить или делать. Не самый плохой навык, а жестокость его усвоения в контексте данной конкретной легенды вызвана прежде всего содержанием.

Всё же остальное, все сопутствующие эротические, наркотические и прочие приключения сэра Гавейна – это тоже типичные для Средних веков отклонения паломника от своего главного пути, это промежуточные новеллы Кентерберийских Историй и тёмные места из Джона Баньяна (хотя это уже и не средневековье).

В общем, если этот фильм и не сделан с намерением публику развлечь (чего можно было ожидать – и неизвестно, было бы это лучше или хуже, факт в том, что это был бы просто совсем другой фильм), то атмосфера в нём передана, как мне кажется, с мрачной правдоподобностью. Человек – игрушка в руках судьбы/бога/рептилоидов/пиндосов. Нужное подчеркнуть.