Страсти вокруг «Ольде Хансы»

 

Страсти вокруг «Ольде Хансы»

(«Аптекарь Мельхиор. Призрак» /“Apteeker Melchior. Viirastus“, реж. Эльмо Нюганен, Эстония, 90 мин.)

П.И.Филимонов

Во второй часи трилогии фильмов об аптекаре Мельхиоре по сравнению с частью первой довольно мало что изменилось. По-прежнему, основная масса действия происходит где-то в районе ресторана «Ольде Ханса», но это создателям фильма никак нельзя ставить в упрёк – там действительно достаточно живописно и очень похоже на то, как оно могло выглядеть в Средние века. По-прежнему красива пара главных героев фильма – сам Мельхиор и его полная тайн возлюбленная Кетерлин в исполнении Мяртена Метсавийра и Маарьи-Йоханны Мяги. По-прежнему удачно кривляются прочие известные эстонские актёры в остальных ролях. По-прежнему очень хороша картинка.

По-прежнему детективная составляющая истории оставляет желать много лучшего. И на примере второго фильма более-менее становится понятно, почему. Здесь есть завязка от хорошего классического детектива – ужасающее убийство, совершённое при крайне загадочных обстоятельствах, чем загадочнее, тем лучше. Ещё лучше, чтобы убийство казалось актом действия какой-нибудь сверхъестественной силы, чтобы не казалось в человеческих силах его объяснить. Есть, как уже было сказано, обаятельный следователь-непрофессионал, наш эстонский Шерклок Холмс или, скорее, учитывая историческую канву происходящего, наш Эраст Фандорин.

Дальше хуже. В тех детективах, к которым мы так привыкли, существует либо чётко очерченный круг подозреваемых (так называемый «герметичный детектив»), и искать преступника как ведущий расследование персонаж, так и мы должны только в пределах этого круга. И вот эти попытки вычисления убийцы вместе, а то и раньше, чем это удастся какому-нибудь Пуаро, и составляют главную прелесть герметического детектива. Или есть детективы вроде рассказов о Шерлоке Холмсе, когда главное, что побуждает нас листать страницы, стремясь к развязке – это показанная мощь работы интеллекта протагониста.

В «Аптекаре Мельхиоре» как-то нет ни того, ни другого. Да, Мельхиор обаятелен и неизменно находит разгадку самых запутанных происшествий – но делает это непонятным для нас образом. Не проясняемым для нас образом. Он ходит, закглядывает в какие-то дома, задаёт какие-то вопросы, иногда даже изучает трупы, а потом собирает городскую элиту в здании ратуши и рассказывает, кто супостат и чем его супостатство вызвано. Без объяснения, как он до этого дошёл. Это немножечко разочаровывает

Нет, конечно, такие детективы тоже имеют право на существование, в конце концов, умение придумывать достоверные, лихо закрученные и логично раскручиваемые детективные фабулы дано далеко не каждому, это редкий дар. И, в целом, мы должны быть довольны уже и тем, что у нас появился свой родной раскрыватель преступлений, который, при должной удаче, выйдет на международный уровень и станет таким же стереотипным эстонцем, как, например Пуаро – бельгиец. Просто очень бы хотелось, чтобы за дальнейшими приключениями Мельхиора и его друзей и подручных было интересно следить не только с точки зрения узнавания топографии и знакомых лиц актёров второго, третьего и прочих планов, а и с точки зрения чисто детективной интриги. Пока – не скажу, что её нет совсем,  но как-то мозгу не за что зацепиться, у зрителя не получается отождествиться с расследованием и пытаться думать вместе с заглавным персонажем. Отчего в глубине захвата фильм несколько теряет. Хотя второй фильм с этой точки зрения, как показалось, уже лучше первого. Ждём третьего.

Лошади, шимпанзе и другие животные

 Лошади, шимпанзе и другие животные

(«Нет»/“Nope“, реж. Джордан Пил, США, 127 мин.)

П.И.Филимонов

 

Раньше Джордан Пил почему такой злой был? Не потому, что у него велосипеда не было, а потому что он работал на поле чистого хоррора, чему подтверждением оба два нашумевших его предыдущих фильма «Прочь» и «Мы» (видимо, можно уже констатировать и то, что Пил придумал себе фишку – называть фильмы короткими односложными словами, не всегда имеющими прямую связь с сюжетом, и за это мы, надо сказать, его отдельно любим, потому что фишки – это хорошо).

Теперь же он ударился в неприятную фантастику, хотя элементы чистого хоррора в новом фильме режиссёра всё равно есть. Как мне кажется, выглядящая немного вставной новеллой история обезьянки Горди – едва ли не страшнее, чем всеь остальной фильм.

Неприятна эта фантастика не потому, что она была бы как-то плохо сделана или вызывала отрицательные эмоции. Нет (как говорит нам и сам Пил). Неприятна она чисто в физиологическом смысле – вот как неприятные все эти ксеноморфы в «Чужих», отвратительная штука из карпентеровского «Нечто» и им подобные существа. Пил тоже придумал крайне неприятный организм. Который, в отличие от многих собратьев по инопланетности, не имеет никакой иной цели, как сожрать всех, кого он заметит на своём пути (это ключевой момент фильма, так что тут я поосторожнее).

А против существа Земля выставляет маленький, но боевой отряд из чернокожих брата с сестрой, детей погибшего при странных (как кажется в начале фильма) обстоятельствах конезаводчика, белого гика из магазина компьютерной техники и сумасшедшего, но гениальнгого оператора с голосом Тома Уэйтса в его самых хриплых балладах.

Закон жанра говорит Пилу, что тут нельзя так, как в предыдущих его фильмах, тут нельзя, чтобы все умерли. Немножко, конечно, жаль, что он идёт у закона на поводу, и умирают-таки не все. Но, с другой стороны, если бы Пил не соблюдал каноны, это был бы не симпатичный режиссёр Пил, а кто-нибудь другой, покруче да погуще (из играющих на этом же поле на ум приходит вот например автор «Солнцестояния», режиссёрская версия нового фильма которого, «Бульвар разочарований» обещает сладко развернуться на четыре с лишним  часа экранного времени). Но мы о Пиле.

Так вот, на мой взгляд, «Нет» - лучший пока фильм Пила. Отчасти потому, что там ничего нет про расовый вопрос, хотя после первых двух фильмов казалось, что эта тема будет педалироваться в каждом последующем опусе режиссёра. Но в главном – из-за изобретательности автора. Не так просто в этом поджанре фантастики – столкновении человечества с чем-то крайне агрессивным и неприятным из далёкого космоса – можно придумать что-нибудь оригинальное. Большинство попыток всё равно скатываются к мерзкой слизи «Чужого» и нечеловеческой многоножке Карпентера. Пилу это удалось, его существо в какой-то момент кажется немного смешным в сценах изнутри, но, учитывая его поведение, эта иллюзия быстро развеивается.

Остаётся только гадать, какую роль в фильме выполняет история обезьянки Горди -можно  предположить, что через неё Пил пытается показать нам всю непреодолимую пропасть между миром людей и миром животных, точно так же, как раньше он показывал, что белые никогда не поймут и не примут чёрных.

Изучайте поведение животных, может пригодиться в самый неожиданный момент. 

А утром никто никуда не поехал

 

А утром никто никуда не поехал («Этот новый мир»/ „La croisade“, реж. Луи Гаррель, Франция, 67 мин.)

П.И.Филимонов

Как хотите, а мне решительно жаль Грету Тунберг. Только-только она, казалось бы, стала становиться центральной точкой мировой повестки, как бахнула пандемия, а потом война. И Грета, а равно и все её поклонники и последователи, как-то отошла на второй, а то и на третий план. Хотя в целом ничего же не изменилось, лето вот у нас по-прежнему подозрительно аномально жаркое, а разница между тем, чтобы погибнуть в ядерной войне или в глобальном катаклизме, вызванном человеческим воздействием на природу, не сильно велика. Разве что первое в теории произойдёт быстрее.

Мне кажется, что название этого фильма надо было бы перевести как «Крестовый поход детей», получилась бы аллюзия на другую книгу и было немножко игры с содержанием. Но есть вещи, изменить которые мы не в силах. «Этот новый мир» представлен нам как комедия, из которой не слишком понятно, смеётся ли режиссёр над воззрениями детей, главного движущего мотора этого короткого фильма, или над нами, не принимающими этих детей всерьёз, пока не становится поздно.

Комедия эта является комедией только, пожалуй, из-за того лёгкого тона, в котором она снята, и относится к подвиду комедий социальных. Говорится в ней о том, что было бы, если бы дети и подростки всей земли действительно вслушались в слова Греты Тунберг и решили бы действовать. Например, попродавать все ненужные родителям ценности (одежду, бриллианты, старинные книги, винтажное вино), чтобы собрать денег на поездку в Африку. В Африке эти 800 с лишним детей то ли сами собираются вырыть новое море, то ли собираются убедить заняться этим африканские правительства. До кучи планируется ещё прибегнуть к трудам Мальтуса и истребить каждого второго взрослого на планете (исключая стариков, которые так и так скоро поумирают сами). Выбор будет осуществляться жребием – тут-то и получит ответ сакраментальный вопрос «Кого ты больше любишь – маму или папу».

Но почему-то Гаррель, по сути, не идёт дальше завязки. Особенно идея с отравлением воздуха какой-то вредоносной хернёй кажется перспективной и теоретически могла бы разрастись в прекрасную чёрную комедию, но режиссёр «Этого нового мира» убивает эту поэму, не родивши.

Дальше понятно, что дети – по сути – те же взрослые (потому что откуда бы иначе они брались?), с точно таким же расхождением между словами и делами и точно такими же превратными представлениями о жизни. Правда и снова – темы лишь обозначаются. Никакого углубления в них не происходит. Бюджета у него не было, что ли, или всё пошло на приглашение на главную женскую роль божественной даже в период своей зрелости Летиции Касты? Хотя вряд ли жена взяла с собственного мужа прям заоблачные деньги, могла вообще и бесплатно сняться. А было бы интересно, например, разобраться в истории с первым сексом их экранного сына Жозефа (лет двенадцати?) с его семнадцатилетней подругой Клотильдой, его слова опровергающей в прекрасной реплике «Это он так решил».

Ничего, конечно, ни у кого не убудет от просмотра этого фильма – с красивыми людьми, красивыми кадрами и благими намерениями, которые никуда, в этом конкретном случае не ведут, потому что прерываются всего через шестьдесят семь минут экранного времени. И всё-таки мне не хватило чуть более глубокого проникновения в тему – без разницы, в целях глумления ли или полного пиетета изучения.

Мать учения

 

Мать учения («Окончательный монтаж»/”Coupez!”, реж. Мишель Хазанавичус, Франция, 107 мин.)

П.И.Филимонов

Мишель Хазанавичус снял римейк совсем недавнего японского фильма Синъитиро Уэды «Зомби одним планом» (2017), который мы, кажется, в «Киноптикуме» не разбирали, так что считайте, что это рецензия сразу на два фильма. Японский фильм был достаточно безумным, и очень по-японски безумным. Хазанавичус подчёркивает это сразу многими путями.

Во-первых, спонсором фильма (не фильма Хазанавичуса, а фильма про зомби, который в фильме Хзанавичуса снимает его протагонист-режиссёр) является эксцентричная японская дама, которая, кажется, даже снималась в исходнике у Уэды. Дама настолько кукольная, страшно-кукольная, что в какой-то момент, когда её переводчица убирает руку за спину, даже кажется, что это и дама вовсе, а натуральная кукла вроде Чаки, а переводчица – чревовещательница с маниакальными наклонностями. Увы, это не так.

Но, прежде, чем переходить к во-вторых, наверное, нужно вернуться к в-нулевых и в двух словах рассказать, о чём фильм – а точнее, фильмы, потому что Хазанавичус зачем-то просто переснял японский фильм один-в-один, не заморачиваясь особенно его адаптировать под французские какие-нибудь особенности. Режиссёр снимает фильм про зомби, и во время этих съёмок оказывается, что, в результате сознательных действий режиссёра, пробудились настоящие зомби. Съёмочная группа с ними борется только для того, чтобы потом нам рассказали, что никаких настоящих зомби не было и в помине, что это и была настоящая задумка фильма – снять фильм про зомби про фильм про зомби. Количество фильмов в фильме, казалось бы, зашкаливает, но, когда смотрите, всё понятно. Зомби же все выдуманные, их нет.

Ещё одним ходом, которым Хазанавичюс как бы слегка отстраняется от этого фильма и как бы перекладывает всю ответственность на изначального Уэду (а чего тогда переснимать взялся, если так?) является следующий. В какой-то момент у режиссёра возникает неявный конфликт с безумной японской спонсоркой и она, чтобы показать ему, кто заказывает музыку, выдвигает условие, что у всех персонажей в фильме (в фильме) должны быть японские имена. Так что вместо Рафаэлей, Жанов и Каролин актёры вынуждены запоминать всяких Шиорицу, Набунагу и Такахаси (все имена условны).

А дальше выясняется, что это фильм совсем не про зомби, и те, кого привлекла эта яркая этикетка, оказываются слегка разочарованными, что ли. На самом деле, это такая очень трэшовая комедия о трудностях кинопроцесса, кино про кино в чистом виде. Смешно нам должно быть не оттого, что все «зомби» у Хазанавичюса отчего-то зелёного цвета, не от оторванной руки одного из второстепенных персонажей, а от того, как виртуозно выкручивается главный герой фильма – французский режиссёр средней руки (это не я его так аттрибутирую, это он сам про себя всё понимает и честно в фильме говорит). По Уэде (тут определённо нельзя говорить «по Хазанавичюсу», потому что режиссёр ремейка не обязан разделять эстетические воззрения автора оригинала),  на киноплощадке могут возникнуть две главные проблемы: актёр может нажраться до состояния нестояния на ногах, и у актёра может случиться расстройство желудка. И в том, и в другом случае фильм про зомби только выигрывает, потому что в первом случае сама собой мешается проблема искусственной рвоты (всем ведь известно, что зомби, простите, блюют направо и налево), а во втором актёра не надо гримировать, цвет его лица и так достаточно зелен, плюс, в отличие от пьяного коллеги, его не нужно поддерживать и направлять, главное – вовремя отойти.

Но и этого мало. В конце концов выясняется, что фильмы эти даже не о сложностях на съёмочной площадке, хотя о них, конечно, тоже. Главное – это семья, которая всегда придёт на помощь, а находчивость и командный дух спасут в любых сложных ситуациях, хоть бы и зомби действительно оказались настоящими.