Простой способ испортить жизнь сводному брату

 

Простой способ испортить жизнь сводному брату

(«Тёмный рай»/“Tume paradiis“, реж. Трийн Руумет, Эстония, 108 мин.)

П.И.Филимонов

Я пропустил этот момент, но, судя по залу, новый отечественный фильм уже засветившейся режиссёрки Трийн Руумет позиционируется как молодёжный. Не знаю, что считать молодёжностью, герои фильма и правда молоды, и увязают во всех обычных штуках, в которых вечно увязает молодёжь, а также герои постарше,  всех времён и географических локаций – беспорядочный секс, наркотики, эксперименты с внешностью, поиски себя. Если так, то любой фильм можно считать молодёжным, даже при отсутствии такого модуса вивенди понаблюдать за метаниями героев со стороны всегда интересно.

Фильм рассказывает параллельные истории двух героев, которых объединяет общий отец. Сводные брат и сестра Виктор и Кармен живут своими отдельными жизнями, периодически пересекаясь, как и свойственно родственникам. Собственно, начальной точкой фильма являются похороны их общего папы, про которого я так и не понял, кем он был. Не то каким-то недобандитом, не то протоолигархом (что, возможно, одно и то же), не то просто каким-то влиятельным человеком в ковбойской шляпе и галстуке-шнурке. И в ночь после поминок Кармен не очень хорошо с Виктором обходится. С двумя подружками она заманивает наивного юношу в джакузи, усыпляет его наркотиками и каким-то образом, пока он в отключке, вытатуировывает у него на лбу свастику, а на щеке член.

Думаю, что жизнь любого человека с членом на щеке перестала бы быть томной. Вот Виктор постепенно и съезжает во все тяжкие, член на его щеке как бы символизирует своеобразный рубеж, перешагнув который, он не останавливается – теоретически – уже ни перед чем. Кажется, нам опять показывают поздние девяностые или ранние нулевые, поскольку вместо смартфонов у героев пока ещё всевозможные «Нокии», а, когда Виктор чуть не убивает одного своего идеологического противника, ему, по сути, ничего за это не делается.

У Кармен тоже не всё гладко. Она влюблена в какого-то странного дядечку-понтореза в прекрасном исполнении Юхана Ульфсака, про которого сама признаётся подругам, что любит его, видимо, именно потому, что он полный мудак. Дядечка пользуется молодой девочкой, пока ему не надоедает, после чего радикальным понторезовским способом их отношения прерывает. Плюс ко всему наследство того самого умершего папаши в ковбойской шляпе у Кармен отжимают родственники, эту линию я тоже не до конца понял, но, возможно, тут важны не точные мотивировки, а сам факт.

Короче говоря, две души, оказавшиеся выброшенными на берег бурного моря и не имеющие куда приткнуться и где переждать этот личный шторм, неизбежно найдут друг друга в поисках тепла. Примерно это  (и примерно в этих же выражениях)  и происходит в «Тёмном рае». Кармен и Виктор весь фильм находятся в отношениях любви-ненависти, что, во всяком случае, со стороны Виктора, как раз очень объяснимо – как ещё ты можешь относиться к человеку, который вытатуировал член у тебя на щеке (бог с ней, со свастикой).

В целом получилось довольно забавно – и да, наверное, это действительно такое кино воспитания, что ли, очередная история о поисках себя в сложном и лишённом логики мире. И даже если кажется, что эти поиски в конце увенчиваются успехом – кто знает, может, это только очередная агония на пути к вечной ангедонии. Извините за пафос, это должен был быть лёгкий каламбур.

Назывные предложения

 

Назывные предложения

(«Большие дети»/ „Quand tu seras grande”, реж. Эрик Метайер, Андреа Бескон, Франция, 100 мин.)

П.И.Филимонов

Назывное предложение – это такая саморасшифровывающаяся реалия, неполное предложение, которое исключительно называет или даже просто обозначает какой-то предмет, явление, существо. Сумерки. Природа. Скрипки голос нежный. Или там – шёпот. Лёгкое дыханье. Или там – вечная весна в одиночной камере. Никакого действия внутри себя назывные предложения не предполагают. Никакого преломления или изменения тоже.

Фильм семейной пары режиссёров Матейер-Бескон как раз и производит впечатление простого назывного предложения (они бывают нескольких разных типов, тут речь идёт о простейшем). Есть дети. Дети – цветы жизни. Дети – милые. Детей трудно переиграть. И есть старики. Старики – милые. Старики – трогательные. Дуб – дерево. Роза – цветок. Олень – животное. Воробей – птица. Дания – тюрьма. Смерть неизбежна. Смерть стариков неизбежна и близка. Смерть детей неизбежна и далека. Это уже не совсем назывные предложения, но всё равно что-то из разряда «мама мыла раму».

В силу какого-то там где-то ремонта (я не уловил, но это, правда, вот совершенно не имеет значения) дети примерно третьего-четвёртого класса из близлежащей школы начинают ходить на обеды в столовую дома престарелых, расположенного по соседству. Поначалу между двумя старшими групп – классной руководительницей детей и главным смотрителем дома престарелых -  возникает лёгкий конфликт, но затем конфликт улаживается, и дети завязывают с обитателями дома дружеские отношения.

Им легко, потому что они в какие-то моменты находятся на одном уровне развития, а когда у стариков на какое-то время пробуждается память и самосознание, они на короткие периоды принимают на себя роль наставников и менторов, и успевают научить детей тому, чему не успевают их научить их в поте лица работающие родители.

Без конфликтов не обходится, не обходится и без серьёзных драм и даже трагедий – потому что смерть неизбежна, а, в случае стариков, ещё и близка, но, по большому счёту, фильм – почти видовой. В нём, по сути, нет внятной истории. Есть попытка провести линию дружбы мальчика Бриё и старика Ивона в качестве сюжетообразующего элемента, но доминировать этот мотив начинает лишь в конце.

Так что, если бы я был французским налогоплательщиком, я бы повозмущался по поводу этого фильма. Налоги мои пошли бы (кричал бы я) в этом случае на то, чтобы показать мне, как устроена жизнь дома престарелых, что не все из тамошних обитателей представляют из себя впавшие в маразм овощи, что там ещё возможны и жизнь, и слёзы, и любовь, как говорилось в одном другом фильме на схожую тематику. Что мне хотят показать, что дети и старики легко находят общий язык, потому что они немного похожи, что добрым словом и пистолетом – нет, не то – что доброе слово и кошке приятно, и так далее.

Я всё это и так знаю. Мне хотелось, чтобы было интересно. Было бы интересно, я бы, быть может, сопереживал этим старикам чуть больше и проникался детскими проблемами чуть глубже.   

Снять документальный фильм о каком-нибудь французском доме престарелых, как мне кажется, было бы, с точки зрения данного кино, честнее. Просто обозреть и назвать. А художественные фильмы – они, по-моему, немножко про другое.

 

 

 

 

Прогрессивная Скандинавская страна

 

Прогрессивная Скандинавская страна

(«Неуправляемая Марен»/“Ustyrlig“, реж. Малу Рейманн, Дания-Швеция, 135 мин.)

П.И.Филимонов

 

Про Данию мы знаем, что это одна из наиболее прогрессивных, демократических и так далее стран Европы, даром, что королевство. Фон Триер, Христиания, первая страна мира, узаконившая однополые браки, «Леголанд», «Русалочка» - много, в общем, всего хорошего. И  вот датская режиссёрка нидерландского происхождения Малу Рейманн рассказывает нам такое, от чего волосы на голове шевелятся и слегка даже встают дыбом. Нет, конечно, люди творят вещи и похуже, но вот от датчан такого не ожидаешь совсем никак.

Оказывается, в двадцатые-тридцатые годы двадцатого века на датском острове Спрёге существовала тюрьма для «умственно отсталых женщин», которую, конечно же, не называли тюрьмой, а называли работным домом или просто домом. Дальше внимание. Умственно отсталыми считались такие женщины, которые спали с мужчинами вне брака. Я повторю, мне не сложно. Если женщина переспала с мужчиной, который не являлся её мужем, и об этом узнавала прогрессивная датская общественность, такая женщина считалась «умственно отсталой» и заключалась в тюрьму. В тюрьме они шили шторы и платья, возделывали землю и пели христианские гимны. Свидания с любыми мужчинами им запрещались. Если от «преступной» связи у такой женщины рождался ребёнок, его у неё отбирали. Затем один прекрасный человек решил, что этого мало и «умственно отсталых» женщин в Дании стали полупринудительно стерилизовать. Красота, правда? Прогрессивная Скандинавия. Практика эта прекратилась, как сообщают нам заключительные титры фильма, только в 1961 году. Говорю же, красота. С другой стороны, это вселяет надежду, раз путь от прекращения принудительной стерилизации женщин до признания однополых браков Дания прошла за 28 лет, может, и у нас получится.

Фильм «Неуправляемая Марен» не является шедевром кинематографии, но рассказывает о таком эпизоде в недавней истории Европы, о котором я, например, не знал. Заглавная героиня фильма, девушка со швейной фабрики Марен как раз и оказывается в тюрьме на Спрогё в результате своего развратного поведения. И отказывается подчиняться правилам. Ну, настолько, насколько она может. А может она не особенно, потому что принудительную психиатрию в Дании тоже никто не отменял, да и вообще один человек довольно мало может в противоборстве с репрессивной машиной государства, замешанной, как водится, на традиционных (в данном случае, христианских) ценностях.

Так что из потенциального бунта Марен ничего не получается. И нельзя сказать, что её история стала первой ласточкой в борьбе датских женщин за их и нашу свободу, что из неё, как из искры, что бы то ни было возгорелось и так далее. Нет, насколько я понимаю, система была уничтожена сверху, а не сломана изнутри.

А ещё в связи с этим фильмом в голову приходит банальная мысль о том, что та страна, которая не боится снимать кино про неприглядные эпизоды своей истории – страна, определённо, здоровая, и прекрасная Дания настоящего, вполне вероятно, существует прямо сейчас. В том числе именно потому, что не боится показывать себя такой, какой она была ещё каких-то девяносто дет назад.

Спор о вкусах

 

Спор о вкусах

(«Жанна Дюбарри»/“Jeanne du Barry“, реж. Майвенн, Франция, 116 мин.)

П.И.Филимонов

 

Возвращение Джонни Деппа в большой кинематограф после увлекательного разбирательства о том, кто кому куда нагадил, в душу, или наоборот, состоялось в этом фильме французской актёрки и режиссёрки Майвенн.

Это классический байопик, в его центре – жизнь и судьба фаворитки Людовика XV (это тот, который между «Королём-солнцем» и тем, которого казнили) Жанны Дюбарри, в исполнении самой Майвенн. Эпоха Людовика XV – это как бы такое последнее спокойное время во Франции на долгие и долгие годы, потом начнётся революция, санкюлоты, робеспьеры, наполеоны, гильотины, ну и будет трясти вплоть до конца девятнадцатого века, потом ненадолго отпустит. Людовик XV, по нынешним временам, кажется прекрасным правителем, его не особенно интересуют какие-нибудь там завоевания, он не слишком, судя по фильму (а исторические фильмы, как мне кажется, не стоит судить по учебникам истории, они есть ровно то, что есть), давит своих подданных. Интересуют его, главным образом, красивые женщины. Со вполне понятной целью. И, поскольку он король (его и играет Джонни Депп, да), отказать ему никто не может, если он кого углядел и глаз положил, то, как там дама бы не отнекивалась, а быть ей в королевской кровати. Независимо от семейного положения и, допустим, возражений мужа.  

Другое дело, что Жанну с какого-то момента специально готовили к тому, чтобы король положил на неё глаз и вызвал к себе в опочивальню на перепихнуться. Потому что за особенно понравившихся королю дам их опекунам выплачивалась солидная сумма денег.

Загвоздка вышла только в том, что просто перепихнутьтся не получилось, король запал на Жанну всерьёз, да и сам он ей понравился. Да и кому бы не понравился, хоть и стареющий, но всё ещё полный харизмы Джонни Депп. И стала простолюдинка по рождению Жанна официальной фавориткой и законодательницей некоторых дворцовых порядков. Со всеми вытекающими – ненавистью «старой знати», трудностями в общении с прочими придворными и творимыми в её адрес мелкими пакостями. Ничего нового, всё это мы читали у Дюма и прочих подобных авторов. Ну, может быть, не конкретно про Жанну, но про такой тип отношений. Красиво, костюмно, местами остроумно.

Есть два момента, которые немного царапают в этом фильме глаз. Во-первых, собственно Джонни Депп. Он харизматичен, он очень старается, но его реплики на французском сведены к минимуму (хотя человек был женат на Ванессе Паради, и должен бы что-то из языка помнить), вероятно, то ли в силу произношения – нет никаких сведений о том, что Деппа в «Жанне Дюбарри» переозвучивают, то ли в силу трудностей с запоминанием текста на неродном языке. В итоге Депп играет, по большей частью, мимикой и лицом, и отчасти где-то местами всё равно вылетает не «Людовик XV», а «король Людовик XV».

Во-вторых, и в-главных, сама Майвенн. Я не знаю, возможно, Жанна Дюбарри была её ролевой моделью на протяжении последних двадцати лет, возможно она с детства спала и видела себя в этой роли. Исторически, предполагается, что красота Жанны сбивала с ног, никто не мог устоять перед её чарами и так далее. При всём моём уважении к таланту Майвенн, с ней в главной роли не слишком в это верится. Не приливает к сердцу кровь, не стучит в висках, не ощущается никаких эротических покалываний. Впрочем, я и не Людовик XV, конечно. Что, определённо, жаль.    

 

Синдром второго года

 

Синдром второго года

(«Свободные средства»/“Vaba raha“, реж. Райн Ранну, Эстония, 105 мин.)

П.И.Филимонов

В спорте существует такой термин, как «синдром второго года». Это когда громко стрельнувший дебютант команды в каком-нибудь игровом виде спорта сталкивается с тем, что игроки соперников приноравливаются к его игровой манере и особенностям, и удивлять их свежестью и новизной уже не получается, его «закрывают», «съедают», и второй сезон получается далеко не таким ярким, как первый. В музыке подобная же штука известна под названием «синдром второго альбома» - то же самое, первый альбом нового музыканта бьёт по новым клеточкам в окончаниях слуховых нервов меломанов, может даже возникнуть вау-эффект, но уже вторая пластинка, если музыкант не извернётся и не придумает чего-либо радикально отличного, такого ажиотажа не вызовет. Эффект привыкания, сливания с массой и так далее.

Я в курсе, что «Свободные средства» - не второй, и даже не третий фильм режиссёра Райна Ранну. Просто он составляет своеобразную дилогию с его пока лучшим, на мой взгляд, фильмом «Единорог», и в лёгкой и доступной форме рассказывает зрителям о тонкостях финансового мира. Первый фильм дилогии (возможно, существующей только в моей голове) пытался рассказать, что такое стартап, второй посвящён теме криптовалют.

Я скажу сразу, что я не очень в теме. Биткойнов у меня нет, про этериум я что-то слышал, вот, пожалуй, и всё. Если Райн Ранну ставил себе целью объяснить мне подобным, как это работает, у него не очень получилось. Если он просто хотел рассказать интересную и лёгкую историю, не слишком прикручивая туда мораль, то местами да. Но только местами. Эстонская часть, скорее, получилась, американская, скорее, нет.

Повествование идёт в нескольких временных пластах и в нескольких, как вы уже поняли, географических локациях. В Эстонии молодая семья (Мярт Пиус и Стеффи Пяхн) попадает в трудную финансовую ситуацию, им срочно нужна большая сумма денег, а взять её неоткуда. И тут муж вспоминает, что когда-то один эксцентричный американец (Миклош Баньяи, видимо, венгр) расплатился с ним флешкой с каким-то бешеным количеством биткойнов, в которые тогда, кроме этого самого американца, никто не верил. И флешка – вот она, на месте, сохранилась через годы-через расстоянья. Только вот пароль несчастный персонаж Пиуса забыл. И начинаются забавные попытки вспомнить пароль. И это, на мой взгляд, лучшая ветка фильма.

В Америке в это же самое время тот чувак, который когда-то заплатил Пиусу биткойнами крутит-вертит и основывает биржу крипты, которая делает его ещё богаче. Параллельно он влюбляется в ушлую девушку, которая в конечном итоге его кидает. Это довольно скучная и сумбурная линия, если честно.

Ещё есть история банкира, двенадцатилетний сын которого лучше разбирается в инвестициях, чем папаша. Иву Ууккиви в роли банкира неплох, там есть несколько, видимо, каких-то не понятных простым смертным внутренних шуток, вроде того, что в финансовой инспекции почему-то то и дело отключается электричество, но и только. Кажется, что Ранну хочет сказать всем взрослым, что традиционные деньги устарели, а всем детям, чтобы они срочно бросали всё, и занялись криптой. Но это, конечно, мои старпёрские домыслы.

В какой-то момент главные персонажи разных веток фильма, разумеется, пересекаются в одном месте, но истории их, тем не менее, от этого не связываются, а продолжают идти параллельными курсами. В фильме полно камео самых разных деятелей эстонской культуры, включая самого Ранну, но, к сожалению, он не становится от этого смешным. В общем, «Единорог» лучше. Но потенциал у автора, конечно, есть и – кто его знает – вдруг он решится на финансовую трилогию?