Очень скромное обаяние

Очень скромное обаяние

"Светская жизнь" ("Cafe Society"), США, 2016, реж. Вуди Аллен, 96 мин. 

П.И.Филимонов

Фильмы Вуди Аллена делятся на комедии и не очень. На те, в которых играет сам Вуди Аллен, и не очень. На знаковые, концептуальные и не очень. На про любовь и не очень. На те, которые стоит смотреть больше одного раза, и не очень. Новый фильм маэстро «Светская жизнь» - не очень по всем вышеперечисленным параметрам, кроме как про любовь. Про любовь там очень и очень. Смешные моменты там, конечно, тоже встречаются, но как-то редко и боковой линией. Фильм – на одну из излюбленных тем автора – жизнь Америки 30-х годов, гламур, гангстеры, Голливуд, светские красавицы. Немножко еврейской темы – куда же без неё. Смешные моменты, как нетрудно догадаться, по большей части, именно с ней и связаны. Это известная старая концепция – иронизировать и издеваться над евреями в приличном обществе разрешается только евреям. Чем маэстро напропалую и пользуется. Но это всё фон, на котором разворачивается история. Достаточно необычно для автора, более лирическая, нежели ироническая, более поэтическая, чем парадоксальная. Такие фильмы в его гигантской фильмографии, разумеется, были и раньше, но в последнее время Аллен всё больше баловал нас ироническими притчами, пусть и о превратности чувств. Здесь иронии, повторюсь, мало. Во всяком случае, не в отношении главного героя. Вернее, она есть, куда же без неё, главный герой в великолепном, на наш взгляд (чего не отнять у маэстро, так это умения вытягивать что-то новое из всем известных актёров) исполнении Джесси Айзенберга так же нелеп, сутул и нескладен, как если бы его играл сам Аллен – много лет назад. Но сама история проста, как мир, и стара, как он же. Молодой человек полюбил необычную девушку, точнее, девушку, показавшуюся ему необычной, девушку, сознательно пошедшую на то, чтобы показаться ему необычной, и она даже вроде бы отвечает ему взаимностью, но в конечном итоге, когда приходит время выбора, она предпочитает его богатого и тоже влюблённого в неё родственника. Молодой человек расстраивается, но не подаёт виду (или я ошибаюсь, и Айзенберг просто не умеет играть любовные страдания?), уезжает домой и вскоре женится на другой красивой девушке, с тем же именем, что характерно. Живут они долго и несчастливо (я имею в виду изначальных молодых людей), при этом вроде бы как и счастливо. То есть, у обоих как бы замечательные браки, но как бы сердцу не хочется покоя, и они туманными глазами смотрят в туман. Возможно, умирают в один день, так далеко в их биографии Аллен не углубляется. Вокруг них крутится мир Голливуда, происходят бесконечные нейм-дроппинги, тут же орудуют гангстеры, сухой закон, правда, почему-то обойдён стороной, а между тем, это вроде бы самый его расцвет (хотя наверняка найдутся умные люди, которые поправят меня с хронологией), а они всё смотрят туманными глазами в туман и не могут угомониться. 

И вроде бы не совершают они ничего предосудительного, вроде бы продолжают оба оставаться примерными семьянинами, но вот как-то не всё ладно в датском королевстве.

Короче, кино про то, что настоящая любовь даётся человеку один раз и прожить её надо так, чтобы, дальше каждый может подставить кому что заблагорассудится. То ли маэстро стал на старости лет сентиментален, то ли хотел сказать что-то более оригинальное, да не получилось, при таком количестве фильмов могут быть и некоторые проходные. К плюсам истории можно отнести то, что оба фигуранта умопомрачительного (ну как умопомрачительного? Довольно рационального, на самом-то деле) романа – люди вполне состоявшиеся. Никто из них не уходит в запой, никто из них не чахнет от несчастной любви, никто из них не умирает в нищете под забором. У них, повторюсь, всё хорошо, но как бы не всё хорошо. Жизненно? Жизненно. Сколько угодно таких ситуаций вокруг. Эта самая любовь не является, складывается ощущение, для них в жизни самой важной вещью номер один. Приятное дополнение ко всем уже полученным бонусам, не более того. Но всё-таки без неё что-то не клеится, и остаётся смотреть туманными глазами в туман. Если ироничность автора, которую мы так ценим, кроется именно в этом, то он опять молодец. Хотя у Вуди Аллена бывали фильмы и получше. Только наша личная любовь к Джесси Айзенбергу и красивым девушкам мешает нам однозначно признать это произведение искусства провалом мастера. Что называется, посмотреть на один раз, подумать о своей поломатой жизни, выпить винишка и поскакать домой, выветрив из головы память об этом кино. Не специально, само выветривается. Вот сейчас точку поставлю и забуду.     

Нескончаемые ворота Расёмон, или Пожилой человек, знающий толк в извращениях

П.И.Филимонов

Трудно сказать, кто именно изобрёл такую подачу истории. Точнее сказать, можно изучить этот вопрос, залезть в Википедию и прочие источники, но нам, понятно, всё это проделывать лень. Навскидку же я помню, что первый раз такой приём использовал Акира Куросава в знаковом для многих видов искусств фильме «Ворота Расёмон». Притом я опять же не помню, взял ли он этот приём из Акутагавинского первоисточника или придумал сам. Суть метода заключается в том, что одна и та же история преподносится зрителю с нескольких (обычно, трёх) разных точек зрения. Благодаря чему история поворачивается к нам новыми гранями и подробностями. В течение фильма мы видим одну и ту же историю три или более раз, и каждый раз сюжет выворачивается на новую изнанку. Положительные герои становятся отрицательными, отрицательные положительными, совы кажутся воробьями, и всё встаёт с ног на голову. Отчего-то азиатские кинематографисты особенно любят этот приём. Вот и новый фильм Парк Чан Вука, которого продвинутая часть синефилов называет Пак Чхан Уком (я уж по-старинке, мне так удобнее), под названием «Служанка», построен по тому же принципу. Вообще, «Служанка» кажется оммажем классикам японского кинематографа со стороны классика кинематографа корейского. Наряду с уже упоминавшимся Куросавой, мне показалось, что Парк Чан Вук ещё и делает реверансы в сторону Такаси Миикэ с его любовью к натуралистическим, гипернатуралистическим и, скажем, антигуманным подробностям общения человеческих индивидуумов между собой. Несмотря на не слишком большие соответствия в сюжете «Кинопроба», например, вспомнилась сразу.

Фильм, разумеется, о любви. О настоящей дружбе и немножко о том, как пауэр-пафф-гёрлз победили очередных драконов, негодяев и прочую нечисть. Но фильм и, например, о книгах. Не совсем о литературе, потому что все эти книги – эротического и порнографического содержания, но тем не менее, Парк Чон Вук показывает, что влияние искусства на неокрепший (или, как в данном случае, перезревший разум) может быть и губительным. (Тут вспомнился "Интимный дневник" Гринуэя, но это так, горе от ума).  И о любви к деньгам, которая классически никого ещё ни до чего хорошего не доводила. В каком-то смысле очень гуманистический фильм. Героини выносят всё и широкую ясную грудью дорогу пролагают себе только тогда, когда осознают, что главное в жизни – всё-таки любовь, а не всякие остальные ухищрения и прибамбасы. С ними нельзя не согласиться. А весь антураж, все те жестокости и натурализм, который окружает эту сложнозакрученную, но, с точки зрения месседжа, простую, как цветок папоротника, историю, призван, как мне кажется, оттенить, дополнить, красиво подсветить и орнаментировать сообщение автора зрителям. Слишком было бы большими поддавками со стороны режиссёра, если бы ещё и сюжет был простой и ровный.

Словом, это – хорошее кино. Самое главное, с неожиданными поворотами сюжета, за что мы его так всегда ценим. И со всей азиатской кровожадностью и расчленёнкой, которую мы, обратно, так любим.

Да, скифы мы, чего с нас там взять. Так и Парк Чан Вук тем более – тот ещё скиф. Впрочем, впечатлительным людям, наверное, всё-таки не стоит отправляться в кинотеатр на просмотр этого во всех отношениях достойного творения мастера. Будете ругаться потом, а в главное не воткнёте. А оно нам надо? Нам оно не надо. Мы здесь для того и посажены, чтобы вы, наши уважаемые читатели, именно что втыкали в главное. А главное – это любовь, повторюсь. Ну, и умение смотреть на вещи под разным углом. Незаменимые навыки в жизни, что один, что второй. Практическая польза «Служанки» тоже не поддаётся описанию.    

Как пойти туда, не знаю, куда, и принести то, не знаю, что. Практическое руководство.

Как пойти туда, не знаю, куда, и принести то, не знаю, что. Практическое руководство.

П.И.Филимонов

«Мимозы» (Испания-Марокко-Франция-Катар), режиссёр Оливье Лакс

Очевидно, если поймать режиссёра Оливье Лакса и как-нибудь с пристрастием его пытать, он сможет всё рассказать и объяснить. Потому что он совершенно точно что-то да имеет в виду. Под всей этой глубокосмысленностью явно что-то скрывается. И он знает, кому, как не ему. У меня целый ряд вопросов к автору. Что означают те три части, на которые разбит фильм, и как коррелирует их название с происходящим на экране. Кто и откуда этот маленький, фальцетный человек, весь фильм отчаянно напоминавший мне российского актёра Антона Шагина в любой из ролей – столько же истерики, ничем не мотивированных жестов и какого-сто странного при всём при этом отрицательного обаяния, приковывающего к нему взгляд. И самое главное – почему фильм называется «Мимозы»?  Какие мимозы? Куда мимозы? Откуда мимозы? В каком месте мимозы?

Я почему спрашиваю? Я сам очень люблю озаглавливать свои художественные тексты ассоциативно, таким образом, что это название в связи с этим текстом что-либо говорит только лишь мне одному. Подозреваю, что у Оливье Лакса с этим фильмом дело обстоит точно так же. Но я всегда могу объяснить, если меня попросить, всю ту сложную цепочку ассоциаций, которые привели меня к этому названию. Как бы выведать это у Оливье, неизвестно.

О том, что в этом фильме сложилось. В смысле паззла. Это совершенно точно роуд-муви. Арабский, мусульманский, суфийский (исключительно из аннотации черпаю это последнее знание) роуд-муви. Потому, что он мусульманский и суфийский, возможно, нам, простым европейцам, и не понять, куда они двигаются и зачем. То есть, на протяжении определённой части фильма, с этим вопросов не возникает, их цель многократно проговаривается, и выглядит вполне внятной. Подходяще для мистического роуд-муви. Маленькая проблемка возникает только тогда, когда эта цель – достойно похоронить достойного человека у него на родине – в силу некоторых сюжетных перипетий рассасывается, как говорил Анатолий Михайлович Кашпировский, сама собой. Оставшихся в живых героев это ничуть не смущает, они продолжают двигаться. С этого момента становится особенно непонятно, куда и зачем. Меняется иерархия персонажей –  что, кажется, играет какую-то роль в том, что нам собирался сказать Лакс. Шагиноподобный Шакиб Бен Омар, которого до этого ни попутчики, ни зрители не воспринимали всерьёз, вдруг как-то резко оказывается на вершине нравственной (?) пирамиды и оттуда сверху учит харизматичного до этого момента Ахмеда жить. Причём тот подчиняется, осознавая, видимо, порочность своего поведения в ответственный момент.

Хотя, ну опять же – ну а как должен был повести себя нормальный человек? Броситься с голыми руками против огнестрельного оружия? Сам погибай, а товарища выручай? Да, но возможно ли было выручить товарищей в той ситуации в принципе? Скорее, нет. Пуля всегда двигается быстрее человека.

Природа красивая. Вот что да, то да. Картинка этой бесконечной пустыни, по которой двигаются персонажи фильма в разных составах в разное его время – умиротворяет. Вроде бы ничего, кроме камней, песка, гор и отдельно попадающихся ручьёв, но как-то что-то всколыхивается в глубинах даже северного организма. Может быть, и это тоже относится к числу посылов Оливье Лакса? Природа вечна, человек бренен, в движенье мельник жизнь ведёт, в движеенье… как-то так, что ли?

С точки зрения практического знания фильм обогащает информацией о том, что самый простой способ преодолеть пустыню – это такси.

А мне, неуклонно проповедующему кинематограф, в основе которого, прежде всего, лежит внятная история, приходится в очередной раз констатировать провал своей системы восприятия перед так называемым «поэтическим кино». Поэзию, хочется перефразировать ещё одного классика, оставь Елизавете.