Чо-то как-то

Чо-то как-то («Нелюбовь», реж. Андрей Звягинцев, Россия, 127 мин.)

П.И.Филимонов

Фразу, вынесенную в заголовок  настоящей рецензии, я услышал и полюбил на одном концерте одной местной музыкальной группы. Вообще не важно, что была за группа, где и когда был концерт, какой конкретно персонаж местной прибогемленной тусовки произнёс эту фразу, выходя на улицу покурить то ли в перерывах между сетами, то ли уже по окончании концерта. Прозвучало это эпично, и означать должно было, насколько я понял, некоторое – относительное – разочарование субъекта гигом группы, на которую он шёл, исполненный определённых ожиданий.

Вот и я, после просмотра ожидавшегося мной не без нетерпения фильма Андрея Звягинцева «Нелюбовь», скажу то же самое. Чо-то как-то. Фильмы Звягинцева, во всяком случае некоторые из них, возможно, и задумываются изначально автором как гигантские беспримесные метафоры, голые иллюстрации к каким-то его мыслительным конструкциям, пословицам, поговоркам и крылатым выражениям. И если до сих пор почти все они ничего от этого не теряли, свои метафоры Звягинцеву удавалось иллюстрировать достаточно изобретательно, то теперь получилось, как бы это сказать поделикатнее, слишком в лоб, слишком топорно, слишком однобоко. Произведение искусства, претендующее на какие-то обобщения, будь то в социальном смысле, будь то в любом другом смысле, по идее, должно бы предполагать возможность разных трактовок, чего в фильме «Нелюбовь» нет. Автор жирной красной краской подчёркивает все важные места, а в конце пишет ещё и авторское послесловие на тему «Что я хотел сказать этим фильмом». Возможно, Звягинцев считает, что так со зрителями и надо, именно и надо им всё разжёвывать, отрыгивать и опять разжёвывать, но мне кажется, зря он так с нами. Мы, оно конечно, люди не слишком умные, но не до такой уж степени. Да и не надо нас лишать возможности домыслить что-нибудь самостоятельно. Возможно, получится неправильно, но разве не в этом часть цимеса?

В общем, в одной семье случается нелюбовь. Мама перестаёт любить папу и находит себе нового хахаля. Папа перестаёт любить маму и отвечает ей тем же. Их неопределённого возраста сын (ему может быть как десять, так и тринадцать, судя по внешности, а в фильме возраст не озвучивается, хотя это и не важно) случайно подслушивает разговор родителей о том, что никто из них после уже решённого развода не хочет оставлять его у себя, и наиболее реальным вариантом представляется отдать ребёнка при живых родителях в интернат тире детский дом.

На следующий день ребёнок уходит из дома. Понятно, что дитя не может жить в атмосфере нелюбви, в атмосфере нелюбви не может произойти ничего хорошего. Атмосфера нелюбви означает, что люди разучились слушать и понимать друг друга – и вряд ли они будут счастливы со своими новыми половыми партнёрами. И это просматривается уже сейчас, несмотря на то, что с этими новыми людьми персонажи Марьяны Спивак и Алексея Розина пока ещё нежны, ласковы, заботливы и на что-то надеются. И несмотря на то, что поиски пропавшего сына даются обоим тяжело, выдавливают наружу какие-то остатки человечности, заставляют зрителя на секунду предположить, что не всё с этими героями так безнадёжно.

Нет. Звягинцев берёт ещё более жирный фломастер и вырисовывает им финальную коду, пытаясь – на мой личный взгляд, довольно неуклюже – вписать бытовую историю в исторический контекст, завязать лейтмотивом проходящую по фильму нелюбовь на отношения в обществе, на русско-украинскую войну, на вообще положение дел в текущей России, которая всё бежит в китчевых босковских спортивках куда-то под снегом, а добежать не может, потому как бежит на выставленном на балконе понтовой новостройки тренажёре. Чо-то как-то, чо-то как-то. Неужели мы правда выглядим такими идиотами, что всё нужно вот настолько разжёвывать? И к чему этот общественно-политический кульбит? Энциклопедией русской жизни захотелось стать?  Матёрым человечищем, поэтом и гражданином? Социальный нерв зачесался? Ну это как-то изящнее нужно делать, тщательнее. Как мне кажется.