Тысяча и одна

 

Тысяча и одна

(«Три тысячи лет желаний»/“Three Thousand Years Of Longing“, реж. Джордж Миллер, Австралия-США, 108 мин.)

П.И.Филимонов

Любой фильм на ближневосточные мотивы неизбежно навевает ассоциации со сказками «Тысячи и одной ночи». Любой фильм, в числе главных персонажей которого встречается джинн – тем более. Любой фильм, в числе главных персонажей которого встречается нарратолог, то есть, специалист по рассказыванию историй – ещё более того. Любой фильм, по сюжету которого джинн рассказывает нарратологу истории, делает эту ассоциацию невыносимой.

Но невыносимой – не значит неприятной. Ближневосточная цивилизация стояла на этом, как мне кажется, ещё до внедрения в неё ислама, и продолжает стоять на этом до сих пор. Это цивилизация историй, цивилизация сказок. Сказок самого разного толка, задача режиссёра сводится только к тому, чтобы сделать выборку, определить, о каких именно сказках мы будем говорить уже в конкретном произведении.

И Джордж Миллер выбирает любовь в её разных видах. Как чувственный её вариант, когда двое бессмертных из рода джиннов не могут оторваться друг от друга в телесном смысле, или когда смертная женщина становится сексуальным наваждением для джинна, так и интеллектуальный вариант, когда любят не столько тело партнёра, сколько его ум, душу, внутренний мир, называйте, как хотите.

Ещё одно важное отличие восточных сказок от традиционных европейских – они не всегда хорошо заканчиваются, не всегда там живут долго и счастливо и умирают в один день. Там вообще не всегда умирают, что, с одной стороны, хорошо, а, с другой, со счастьем там тоже перебои. Тем более, если бы все в мире сказки о любви были бы со счастливым концом, на них очень скоро упал бы спрос.

Фильм Джорджа Миллера «Три тысячи лет желаний» немного переворачивает традиционную канву «Тысячи и одной ночи»: и ночей там меньше, и казнить никого не пытаются, и истории рассказывает джинн (Идрис Эльба) женщине-нарратологу (прекрасная, как всегда, и, как всегда, сказочно-неземная Тильда Суинтон). Но сути дела это почти не меняет – режиссёр погружает нас в красивую сказку о разных видах любви и о том, что все они – всё равно любовь.

В фильме почти нет зла, что тоже необычно для фильма-сказки. Герои не сражаются с какими-нибудь силами потустороннего мира, не преодолевают чары злых волшебников, хотя некоторое их количество в фильме и встречается. Но злые они не по определению, а просто в силу некоторых обстоятельств, из-за ревности, нежелании помех в процессе любви или ещё по какой-либо подобной же причине.

И сказка эта – философская. То желание, которое всё-таки загадывает героиня Тильды Суинтон Алитея, можно интерпретировать в очень сложную философскую проблему, что она, собственно, в какой-то момент сама и делает. Если джинн вынужден подчиняться трём желаниям своего освободителя, и одним из этих желаний является «полюби меня», можно ли в этом случае говорить о любви? Любовь, по Алитее, предполагает свободу воли, а выполняющий желание джинн именно в момент его исполнения свободы воли лишён. 

Красивая сказка, которая ещё и заставляет нас задуматься об очень неожиданных вещах. Джорджу Миллеру погружение в мир Востока, без сомнений, удалось.