Греческие разновидности любви

Греческие разновидности любви

(«Дылда», реж . Кантемир Балагов, Россия, 130 мин.)

П.И.Филимонов

Применительно к кино нельзя оперировать хит-парадными категориями. Как ты будешь сравнивать, например, того же Тарантино с тем же Пон Джун Хо – где те критерии? Был у меня когда-то приятель, да что там был, он и сейчас есть, просто общаемся мы как-то в последнее время всё реже, так вот он лет двадцать назад приставал к окружающим с вопросом, кто круче, Толстой или Достоевский, и просил аргументировать ответ. И не понимал, когда ему, допустим, говорили, что так ставить вопрос вообще нельзя. Всё – исключительно магия личных предпочтений. Не более того.

Первый фильм Кантемира Балагова, «Теснота», мне, как говорят сейчас, «не зашёл». Ну то есть, теоретически всё вполне понятно, правильное фестивальное кино, про свинцовые мерзости жизни на родном для Балагова Кавказе, про ксенофобию и прочую нетерпимость. Всё по правилам, всё по уму. Но меня не зацепило. Не знаю, почему, не срезонировало. Поэтому на «Дылду» я шёл с опаской. Слишком уж много восторгов раздавалось по поводу этого фильма из самых разных уст. Боялся, что король окажется голым.

Нет. Не оказался. Не знаю, что будет происходить с Балаговым дальше, но если предположить, что он ещё не набрал полных оборотов – в конце концов, это всего лишь второй его фильм, и лет ему всего лишь пока ещё двадцать семь, а для режиссёра некоторый жизненный опыт, как ни крути, важен - то страшно представить, в какой мощи художника всё это может вылиться. В противоречие собственному утверждению скажу, что в таком случае о первых местах в топах нужно будет навсегда забыть и Звягинцеву, и Хлебникову, не говоря уже про всех остальных.

Фильм «Дылда» - тяжелейший фильм о любви. Точнее, о разных видах этой любви, вот помните, примерно в те же времена, когда часть нашего так называемого интеллектуального общества поехала на соционике и выискивала в окружающих разных Бальзаков и Наполеонов, ещё одна часть вдруг выкопала откуда-то информацию о разных видах греческой любви и оперировала этой терминологией почём зря. Агапэ, сторге, людус, вот это всё.

В «Дылде» любви много. Она повсюду, разные люди испытывают по отношению друг к другу разные её разновидности, их сочетания и комбинации. Но как-то так всё время получается, что от этой любви её объектам становится исключительно хуже вплоть до иногда летальных исходов. Это фильм о том, что все всегда хотят как лучше, а получается по словам бывшего премьер-министра одной соседней страны. Но не смешно от этого, а стращно от этого. И безысходно как-то от этого. И не отпускает оно на протяжении нескольких дней после просмотра, как минимум. И вообще неважно, что Балагов «пороха не нюхал» и войны не видел. Во-первых, кто из ныне живущих, в том числе из критикующих его по этому поводу, её видел? А во-вторых, там и сюжетно дело не совсем в войне, а, если уж на то пошло, в пост-травматическом синдроме, да, войною вызванном. А его-то уж, полагаю, уроженец Нальчика Балагов насмотрелся вдоволь.

Общим местом в отзывах на «Дылду» стало говорить о живописной выстроенности кадра, о Вермеере Дельфтском и прочих старых голландцах. Но не сказать этого нельзя, некоторые кадры можно на самом деле вырезать, заключать в рамку и вешать на стену. Притом всё это сделано вообще не в ущерб сюжету, и эмоциональной составляющей.

И всё-таки стоит ещё раз напомнить, что, идя на «Дылду» надо быть готовым выпасть из обычной жизненной колеи на значительный срок. Это, в целом, фильм для крепких духом людей. Катарсис, если это слово хоть сколько-нибудь применимо в современном искусстве, это максимально про «Дылду».