Шёпоты, крики, сцены и стёкла

 

Шёпоты, крики, сцены и стёкла

(«Остров Бергмана», реж. Миа Хансен-Лёве, Франция-Бельгия-Германия-Германия-Швеция-Мексика, 112 мин.)

 П.И.Филимонов

В мире существует значительное количество известных режиссёров. Некоторая часть из них становится культовой. Из этих культовых ещё меньшая часть со временем приобретает статус икон. Не стиля, а профессии. Мы говорим «режиссёр авторского кино» и представляем у себя в головах кто Тарковского, кто Феллини, кто Куросаву.

Можно даже сказать, что в этом смысле киноманы делятся на легеря. Как в своё время поклонницы Лемешева и Козловского. Как сейчас фанаты Плющенко и Тутберидзе. Как дихотомия Толстой-Достоевский или там Пелевин-Сорокин. Только таких лагерей в кинематографе чуть больше. Но одним из самых значительных и мощным из них, несомненно, является лагерь поклонников, подражателей и эпигонов Ингмара Бергмана.

Шведский классик – настолько неоспоримая величина, что даже сериальный римейк «Сцен из супружеской жизни» становится хитом, что даже фильмы, подобные «Острову Бергмана» получаются хорошими и что-там такое всколыхивают. Если бы меня заставили выбрать сторону в этом необъявленном противостоянии лагерей киноклассиков, я бы выбрал как раз Бергмана. Если бы мне сказали, что я до конца своих дней буду смотреть всё время один и тот же фильм, я бы серьёзно взвесил «Шёпоты и крики».

«Остров Бергмана» - это просто оммаж великому (чего тут стесняться) шведу. На шведский остров Форё, где Бергман часто жил и много снимал, приезжает пара кинематографистов, чтобы впитать ауру и атмосферу, а заодно поработать над своими новыми отдельными фильмами. А дальше, за одним значительным исключением, глыба Бергмана подминает их под себя и превращает в типичных персонажей его фильма – со ссорами без поводов, с внезапно проснувшейся ревностью, непониманием, отстранением и остранением. Весь поздний Бергман – это про отношения, и, как подмечает Крис (Вики Крипс) в беседе со своим мужем Тони (Тим Рот), есть единственный фильм Бергмана, где люди счастливы – и тот про детство. Бергман – это про несчастных людей.

И так бы оно, вероятно, всё и было бы, если бы не упомянутое значительное исключение. Крис пишет на острове сценарий, и персонажи этого сценария выходят с экрана её ноутбука (или на чём она там пишет, процесса мы не видим) и внедряются в жизнь острова. Если взять отдельно, то история персонажей Мии Васиковски и Андерса Даниэльсена-Ли тоже очень бергмановская, ещё более бергмановская, пожалуй, чем история Крис и Тони. Но – и вот тут мы должны вспомнить, что фильм этот снял всё-таки не дух Бергмана, а вполне реальная Миа Хансен-Лёве, которая, может быть, Бергмана и любит, и уважает, и даже где-то преклоняется, но, тем не менее, является по отношению к нему другим отдельным человеком, а значит, видит мир совсем не так. Две отдельные истории слипаются, их уже не разъединить, и это самый прекрасный твист "Острова Бергмана". 

По мере того, как фильм движется вперёд, персонажи смешиваются и врастают один в другого, две истории взаимопроникают, причём очень быстро и до такой степени, что в какой-то момент не то что не разобрать, а становится уже более-менее не важно, наблюдаем ли мы реальность или работу фантазии авторки, созданной фантазией другой авторки. Когда в «Острове Бергмана» становится меньше Бергмана, он от этого, как ни странно, только выигрывает.