Обычные дети

 

Обычные дети

(“Плохие сказки”, реж. Дамиано Д’Инноченцо, Фабио Д’Инноченцо, Италия-Швейцария, 98 мин.)

П.И.Филимонов

Фильм братьев Д’Инноченцо – из разряда тех фильмов, которые определяют культуру. Точнее, определяют разницу культур. Я сейчас попробую пояснить.

В Советском Союзе моего детства снималось большое количество так называемых подростковых фильмов. Выпускали их в телеэфир или на киноэкраны в какие-нибудь школьные каникулы (чаще зимние, потому что летом дети имели склонность разъезжаться по родственникам, лагерям и курортам) и тем обеспечивали некоторую занятость подрастающего поколения и чуть меньшее время, проведённое им в несанкционированных болтаниях по улицам. Я не знаю, как обстоят дела в нынешней России, возможно, что преемственность сохранилась, возможно, нет, до меня новое русское подростковое кино, во всяком случае, не доходит.

И вот что интересно. Не буду здесь рассуждать о качестве тех фильмов, которые даже где-то местами и определяли кинематографический горизонт моего детства, но круг затрагиваемых тем в них был достаточно строго ограничен. Это могла быть жизнеутверждающая фантастика от Кира Булычёва, истории о первой любви – с разными допускавшимися возможностями концовок или детективы, где подростки, случайно или специально, боролись с нарушителями закона и расхитителями социалистической собственности. На реалистичность отражения окружающего мира, как сейчас понятно, тянули только фильмы о первой любви, да и то не всегда.  

“Плохие сказки” – пример подросткового кино здорового человека. В том смысле, что лишённого иллюзий, здорового офтальмологически, не смотрящего на мир сквозь розовые очки. Это и рассказ о первой любви, безусловно, но правдивый, без обхождения самой важной в 13, 14, далее везде лет темы секса как движущего фактора. И история сложных взаимоотношений с родителями (что, конечно, нам в детстве тоже показывали, тут нельзя ничего сказать). Но вот чего нам не показывали и показать не могли ни при каких условиях, так это ещё одна грань подростковой жизни, всегда существующая, пусть для кого-то на периферии сознания, а для кого-то так прямо даже и выходящая на первый – и становящийся после этого единственным – план. Речь о необъяснимых, немотивированных детских самоубийствах. Вспомните своё детство, свои ранние подростковые годы. Почти наверняка даже среди ваших личных знакомых были такие, кто хотя бы рассуждал на эту тему. (У меня были). А у некоторых из вас были и такие знакомые, которые пытались с этой темой экспериментировать (у меня – были). И у ещё меньшего количества из вас были, наконец, такие знакомые, которым эти эксперименты, увы, удавались. (Таких у меня, к счастью, не было).

Это самый шокирующий эпизод “Плохих сказок” – во многом потому, что его вот совсем ничто не предвещает. Но после него авторам фильма веришь безоговорочно. Веришь, что так всё и было, что именно так и жили эти дети с римской окраины восьмидесятых (видимо) годов. Такие итальянские сто дней после детства. Симпатичный, грустный и ностальгический (в смысле невозвратимости детства) фильм.