Я по улицам ходил

Я по улицам ходил (“Свинья”, реж. Майкл Сарноски, Сша-Великобритания, 92 мин.)

П.И.Филимонов

У дебютного фильма Майкла Сарноски, который отчего-то нахваливают настоящие кинокритики-не-нам-чета, многообещаюшая завязка. Герой Николаса Кейджа живёт в лесу отшельником и собирает трюфели при помощи специально натасканной на это дело свиньи. Потом к нему в дом врываются какие-то злоумышленники, дают ему по лицу и похищают свинью. И герой Николаса Кейджа решает покончить со своим уединением, потому что свинья – его друг, а друзей нужно спасать. Джон Уик на минималках, в общем.

И вот и он едет в город. И там начинает ходить. Николас Кейдж в этом фильме, как уже говорилось, играет отшельника-анахорета, так что он естественным образом зарос усами, волосами и бородой, естественным образом не находится в лучшей физической форме (потому что он не такой отшельник, как Джон Уик или там протагонист фильма “Коммандо”, он не мейнстримный, не боевичный отшельник). Он, значит, ходит. Ну, не только, понятно, ходит.

Он ходит, сидит, снова получает по щам, разговаривает с людьми, плачет и выразительно смотрит в камеру. Ест. Это, пожалуй, второе по продолжительности экранного времени действие для персонажа Николаса Кейджа. Он ходит и ест. Принятие пищи в кадре самыми разными людьми оказывается сюжетно и идеологически оправданным. А именно, персонаж Николаса Кейджа, до того, как стал арт-хаусным отшельником и анахоретом, был мейнстримным поваром и готовил какие-то мегакрутые штуки в мегакрутых ресторанах. Но это, очевидно, было в прошлом. Потому что теперь они все страдают, когда едят. От нахлынувших воспоминаний, осознания своего места (или его отсутствия) в этом мире. Просто от экзистенциальной невостребованности. Иногда от неправильной рецептуры, но это, всё-таки, реже. Складывается ощущение, что все персонажи фильма в какой-то момент едят одно большое коллективное печенье “Мадлен” – и всё начинает происходить и раскручиваться.

Только вот нет, не начинает. Персонаж Николаса Кейджа продолжает ходить, иногда есть, выразительно смотреть в камеру и погружаться в свой внутренний мир. И свинья-то оказывается уже не так важна, и правильную рецептуру он вспоминает и другим подсказывает, а всё равно ходит, ест и выразительно смотрит.

Я вот более чем положительно отношусь к арт-хаусу и вообще к независимому кино. Я честно считаю, что с точки зрения культурного развития человечества (если оно вообще нам надо), такое кино гораздо важнее, чем голливудский и прочий мейнстрим (хотя и его я тоже нежно и трепетно люблю). Но фильм “Свинья”, вынужден я констатировать, несмотря на все положительные отклики “Роттен томейтоуз” и прочего - это невероятно скучный фильм. Я, даже, наверное, понимаю, “что хотели сказать" и автор, и Николас Кейдж этими бесконечными хождениями, едой и заглядыванием в объектив. И готов расписаться в том, что ничего не понимаю в предмете. Но всё, что хочется делать досужему зрителю в моём лице при просмотре этого фильма, это не плакать, не сопереживать, даже не задумчиво перекатывать по нёбу размокшую в кашицу “мадленку”, а с периодичностью в каждые десять минут с характерной протяжностью констатировать:

- Boooooooooring.

А свинья прекрасна. Могло бы быть в фильме с названием «Свинья» и побольше кадров со свиньёй, фильм бы от этого только выиграл.