Французский ястреб

 

Французский ястреб («13 дней, 13 ночей»/“13 Jours, 13 Nuits“, реж. Мартен Бурбулон, Франция-Бельгия, 112 мин.)

П.И.Филимонов

Есть такой поджанр военного кино – фильмы про эвакуацию. Название, конечно, условное, придуманное мной только что, но суть ясна. Какой-то маленькой группе военных (иногда вместе с гражданскими, иногда нет) нужно за ограниченное количество времени успеть добраться до определённой точки – до своих, до базы, до аэропорта, откуда их вывезут свои на базу. Если они не успеют этого сделать, их поглотят наступающие силы неприятеля, варвары, туземцы, гунны, инопланетяне, орки – в зависимости от обстоятельств.

И всё бы ничего с такого рода фильмами, но они все похожи друг на друга, как две капли воды. По понятным причинам – просто очень сложно придумать что-либо принципиально новое в такого рода сюжете. Он довольно каноничен, эта группа людей преодолевает самые разные препятствия, кто-то из группы обязательно погибает, но основная масса добирается туда, куда им было надо – и это понятно с самых первых кадров.

В этом смысле все эти фильмы немного похожи на каноническое «Падение Чёрного Ястреба». Мне даже кажется, что не был ли он зачинателем этого субжанра?

Французский фильм «13 дней, 13 ночей» - не исключение. История, рассказываемая в нём, заключается в том, что, когда американские войска вышли из Афганистана (вот недавно, в 2021 году), и талибы стремительно захватили страну, последним очагом западной цивилизации в Кабуле оставалось французское посольство. Там ещё какое-то время принимали беженцев, людей, не желающих оставаться в заложниках у людоедского государства, и смогли организовать эвакуацию в Европу хотя бы части из них. Весь процесс, от ухода американских войск до отлёта в Париж последнего самолёта с сотрудниками посольства и беженцами как раз и занял указанное в названии фильма время. История рассказывается нам от лица начальника безопасности посольства, который по возвращении во Францию почти моментально вышел в отставку, чтобы через пару лет написать книгу о своём анабазисе. По которой фильм и снят.

Вот, собственно, и всё, что можно про это кино рассказать. Ничего необычного в нём нет, ничего революционного тоже. Если вы смотрели любой другой эвакуационный боевик, можете смело считать, что и этот вы тоже видели. Руководитель отряда, от имени которого ведётся рассказ (кино настолько оригинальное, что его имя напрочь вылетело у меня из головы) – опытный мужчина, которого дома ждут не только жена, но и дети, и внуки. Он повидал многое, и в целом принимает верные решения. В группе есть и несогласные с ним военные, которые считают, что спасать всех гражданских, которые обратились к ним за помощью, необязательно. Но главгерою удаётся их переубедить. В группе есть красивая женщина, которая сближается с главгероем – но без всякого этого, потому что дома его ждут не только жена, но и дети и внуки.

Талибы – страшные и отвратительные, но с ними можно договориться. Руководство – мямли, но в нужные моменты, в целом, принимает нужные решения.

Я не очень понимаю, кого такие фильмы по-настоящему интересуют. Разве что историков, но они, по идее, должны черпать материалы из других источников.

Патока, кленовый сироп, сахарная вата

 Патока, кленовый сироп, сахарная вата («Большое отважное прекрасное путешествие»/“A Big Bold Beautiful Journey“, реж. Когонада, США, 109 мин.)

П.И.Филимонов

Марго Робби – красивая женщина. Колин Фаррелл – по всей видимости, красивый мужчина. Марго Робби часто играет сучек и стервоз – такой тип красоты. Колин Фаррел часто играет рефлексирующих интровертов – такой тип лица. В фильме режиссёра с загадочным псевдонимом Когонада (чего скрываться, спрашивается, ладно бы снимал что-нибудь концептуальное, тоже мне, Бэнкси) они попадают в фантасмагорическую историю с загадочным GPS – навигатором, который во что бы то ни стало хочет, как с первого момента понимают зрители, их свести.

История довольно простая, хотя не без изобретательности. Персонаж Фаррелла едет на свадьбу к знакомым, у него эвакуируют машину, он берёт в аренду новую, точнее, как раз наоборот, старую, потому что других это агентство по аренде автомобилей не предлагает. Попутно скажу, что в крошечной роли сотрудницы агентства блистает Фиби Уоллер-Бриджес, и если вы не настолько любите Марго Робби или Колина Фаррелла, чтобы просто созерцание их в кадре делало ваш день (не осуждаю, это вполне объяснимо), то её перформанс – несомненно, лучшая часть фильма. К старому автомобилю прилагается старый же GPS, который ему практически навязывают. Он-то, навигатор, в смысле, и начинает управлять действиями Колина и Марго.

Они довольно быстро оказываются вместе в одной машине и отправляются в заглавное путешествие. Навигатор проводит их по разным частям, эпохам и этапам их жизней, с той целью, чтобы они показали друг другу себя, показали, что для них важно, что определило их как личности. Удобно – не надо выдумывать вопросы, не надо поддерживать разговор, достаточно показать, как ты облажался в выпускном классе с девочкой, в которую был влюблён, или как не успела к постели умирающей матери, потому что как раз в этот момент трахалась с преподавателем – и другая сторона всё понимает и полностью разделяет твою боль и фрустрацию.

Режиссёр Когонада (невозможно, невозможно, никак невозможно удержаться) снял фильм для кого надо, в котором примерно с десятой минуты повествования понятно, чем всё закончится. И сладость заливает экран со всех его четырёх углов, пузырится на губах не столько Марго (которая до последнего сохраняет остатки стервозности), сколько Колина, перехлёстывает в зрительный зал и затапливает зрителей, обволакивая их  патокой, как мух, застрявших на липучке.

Да, любовь – штука крайне хорошая, и думаю примерно каждый второй мужчина согласился бы крутить роман с Марго Робби, и каждая которая-нибудь (тут эмпирические данные у меня отсутствуют) женщина согласилась бы мутить с Колином Фарреллом – но слишком много сахара портит все пироги на свете. Да, любовь – это, в том числе, умение принимать объект своей любви целиком, полностью таким, какой он/она есть, со всеми достоинствами, недостатками, фобиями и психотравмами. Но всё равно – ту мач есть ту мач.  

Если искать достоинства этого кино – пожалуй, скажу вот что. Я, конечно, не смотрел абсолютно все фильм ы с Марго Робби, но из тех, которые я смотрел, ни в одном другом она не играет простую любовную историю. Да, с подоплёкой, да, с выкрутасами, но довольно простую.

Впрочем, по большому счёту, фильм это всё равно не спасает. Хотя красива она, конечно, до невозможности.

Пакупка

 

Пакупка («Оренда»/“Orenda“, реж. Пирьо Хонкасало, Финляндия-Швеция-Эстония, 118 мин.)

П.И.Филимонов

«Оренда» - финско-шведский фильм с некоторым участием эстонских денег и с некоторым участием эстонских актёров. Актёров участвует два, на экране они появляются на считанные минуты, но вклад их персонажей в развитие сюжета и околосюжетных перипетий несопоставим. Если Тамбет Туйск играет латвийского (судя по имени) дирижёра, у которого с одной из главных героинь фильма, оперной певицей Норой, случается непонимание, вызванное состоянием Норы, и для сюжета он нужен исключительно, как говорится, в иллюстративных целях, то вот Юхан Ульфсак играет, собственно, бывшего мужа Норы, из-за которого весь сыр-бор и разгорелся. Притом, что сам Ульфсак на экране появляется на ещё более короткое время, чем Туйск, его образ – образ его персонажа- и след, им оставленный,  по большому счёту и вращают колёса сюжета.

Муж Норы был модным и хорошо продаваемым современным художником, был, пока не покончил с собой. В завещании он отписал Норе кремировать его на острове, на котором он вырос. Это отдалённый остров где-то там, где мы не знаем (мало ли у Финляндии островов), и в данный момент на нём мало кто живёт. Но, например, живёт вторая главная героиня фильма – бывшая лютеранская священница Наталия, которая переживает на острове свои сложные взаимоотношения с богом. И ещё какой-то мальчик, то ли блаженный, то ли вообще порождение Натальиного воображения, который ходит кругами и совершает на берегу непонятные ритуалы с непонятной целью.

Сначала две женщины друг друга невзлюбили, потому что они представляют собой примерно полные противоположности – славу и гламур известной оперной певицы, уединение и медиативный покой священницы – а потом подумали ещё - и взлюбили. Потому что между ними оказывается много общего, потому что Наталия тоже знала покойного, потому что отношения Норы с её мужем не были безоблачными, а рассказать об этом она, кроме Наталии, никому не может, потому что травма, и боль, и травма, и её проработка.

Это медленный, наверное, психотерапевтический фильм. Понимания и этой самой проработки там требуют обе героини, и в этом взаимном притяжении-отталкивании они отчасти их и ищут – и, скорее, находят. Фильм в некоторой степени обманывает зрительские ожидания, в том, например, смысле, что он как будто вот-вот скатится куда-то в мистику, в эзотерику, в магический реализм, но он делает лёгкое движение плечиком неизвестного мальчика, и остаётся на плаву реальности, в том виде, в каком её знает большинство людей.

Фильм затрагивает и вечно актуальную тему насилия, но затрагивает довольно с неожиданной стороны. Понять, что покойный муж абьюзил Нору, удаётся довольно быстро, но её фраза о том, что «это она его убила» остаётся – именно в этой связи – загадочной. Получается, что абьюзер продолжает вызывать у абьюзируемого чувство вины даже после своей смерти. А может быть, Нора и права, когда она эту свою идею Наталии объясняет.

Так что в большей степени, чем про травму и про насилие, это фильм про ещё одно модное слово последнего времени – про созависимость. Люди в нём, в некоторой степени, представлены, как сообщающиеся сосуды, числом больше двух, и, если вылить любую жидкость, хоть морскую воду, хоть кровь, из одного из них, остальные тоже придут в негодность.

Впрочем, уверен, что ваш психотерапевт разъяснил бы всё гораздо убедительнее.    

   

Бенедикт и Оливия

 

Бенедикт и Оливия

(«Война супругов Роуз»/“The Roses“, реж. Джей Роуч, США-Великобритания, 105 мин.)

П.И.Филимонов

Было время, когда я думал, что играть с Бенедиктом Камбербетчем в одном кино – занятие малоблагодарное, потому что большую часть партнёров он легко переигрывает. Долгое время пытался быть ему конгениальным Мартин Фриман, но, кажется, и у него получалось не слишком. Не то, чтобы я думал, что Камбербетч – лучший актёр современности, но его мощь и диапазон его амплуа временами поражали.

После «Войны супругов Роуз» можно точно сказать, что, как минимум один человек, нисколько не выпускающий его вперёд в негласном противостоянии актёров, снимающихся в одном фильме, нашёлся. Это Оливия Колман.  Их дуэт в фильме Джея Роуча «Война супругов Роуз» - то, ради чего стоит смотреть этот фильм.

Сам по себе фильм – это римейк, когда-то этот же роман уже экранизировал аж сам Дэнни де Вито, и у него мужа и жену Роуз сыграли Майкл Дуглас и Кейтлин Тёрнер, которые перед этим дуэтом сыграли ещё и в «Романе с камнем» и в его сиквеле, название которого я сейчас не помню, словом, парочка была сыгранная. Тот фильм я не смотрел, сравнивать не могу, так что ограничимся Камбербетчем и Колман. Впрочем, желающие, естественно, могут пересмотреть старый вариант и оценить сходства и различия.

Сама история довольно тривиальна. Камбербетч играет известного и успешного архитектора, который женится на поваре в исполнении Колман. Они переезжают из Великобритании в Америку, где создают нормальную семью с двумя детьми, домом-полной чашей, работающим мужем и домохозяйкой-женой, которая ради семьи пожертвовала своей мечтой и готовит исключительно для четырёх человек. Но вот однажды всё идёт наперекосяк, один из домов, спроектированных Камбербетчем, разрушается от не самого большого урагана, он теряет работу, репутацию, всё. Тогда Колман аккуратно предлагает ему поменяться ролями, она откроет небольшой ресторанчик и будет работать, а он будет воспитывать детей, пока чёрный пиар вокруг него не уляжется.

И тут всё начинается – хотя это уже и вторая половина кино. Надо сказать, что Камбербетч и Колман с гораздо большим энтузиазмом, блеском и каким-то соком, что ли, играют не любовь и безмятежную семейную жизнь первой половины фильма, а вот этот бесконечный полусерьёзный-полунесерьёзный биф его второй половины. И он становится всё жёстче, и методы становятся всё запрещённее, и эмоции становятся всё негативнее, но это-то как раз и весело.

Несмотря на неочевидный твист в конце, смотреть это кино всё-таки приятно не из-за сюжета, а, скажу ещё раз, из-за вот этой парочки. Можно восхищённо и как угодно ещё наблюдать за тем, какая между ними существует профессиональная химия, как они шикарно реагируют один на другого, как они чувствуют один другого. Это напоминает игру двух футболистов, которые лет пять отыграли в одной команде, когда один не глядя посылает мяч туда, куда должен прибежать второй, а второй заранее бежит на эту точку, ещё до того, как мяч придёт к первому. Примерно как де Брёйне и Холанд ещё года три назад, если вы понимаете, о чём я. Как Субименди и Эберечи Эзе прямо сейчас.

Это кино, самое интересное в котором – как раз то, как оно скроено. Как несущие конструкции Центра Помпиду, не удержусь от ещё одного нетривиального сравнения.

О чём-то большем

 

О чём-то большем («Выход 8»/“ 8番出口“ , реж. Гэнки Кавамура, Япония, 95 мин.)

П.И.Филимонов

Я не большой любитель компьютерных игр, просто так случилось. На всё остальное в жизни могу выкроить время, на них не могу. Видимо, и не хочу. Бывают редкие исключения, но сейчас не о них. Фильм японского режиссёра Гэнки Кавамуры «Выход 8» снят по одноимённой компьютерной игре, о которой я не имею ни малейшего представления. Я не знаю, какая она, не знаю, как в неё играть, не знаю, какого она жанра, не знаю ничего. Так что я физически не могу проводить параллелей между игрой и кино. И могу оценивать кино исключительно как кино.

Так вот, если абстрагироваться от мыслей про игру-первоисточник, то фильм получился довольно странным, с одной стороны, и довольно скучным, с другой. Странным – потому что даже в абсурдном мире должна быть некая логика существования, здесь же как будто её нет совсем. Ну то есть, там есть определённые правила – но ладно, что-то я забегаю вперёд. Итак, несколько персонажей попадают на одну из станций токийского (?) метро, из которой есть много выходов в разные стороны, в том числе и эпонимичный выход 8. Только через этот выход 8 выйти очень сложно. И вот уже на этом логика (моя) перестаёт работать. Я бы понимал, если бы выйти было просто невозможно – персонажи всё ходят и ходят по кругу, проходят одними и теми же коридорами, нисколько не продвигаясь к последней двери. Здесь вроде бы как выход есть, как будто даже все персонажи рано или поздно до него добираются, но вот как его достичь, я, к примеру, так и не понял. Там есть какие-то правила, которые написаны на стене метрополитена (не кровью), и они гласят примерно, что, если вы, проходя этим коридором в какой-то там раз, не заметите никакой аномалии, нужно идти вперёд (чтобы пройти этим коридором ещё сколько-то раз?), если же вы заметите аномалию, нужно повернуть назад (чтобы пройти этим коридором ещё сколько-то раз). Понятие аномалии не дефинируется, но это-то как раз логично, пусть сами думают, где аномалия, а где неизвестно что. На этом не один храбрый исследователь погорел.

Плюс к этому на стене рядом с правилами висит указатель на этот самый выход 8, цифра на котором при прохождении игрока (персонажа кино) мимо него меняется от 0 до 8 -и тоже непонятно, значит ли это что-нибудь. В какой-то момент один из персонажей принимает этот номер за число раз, которые ему осталось пройти по этому коридору, но нигде не говорится, что его нужно пройти восемь раз – да и, честно говоря, это было бы как-то слишком просто.

Вообще, всё происходящее на экране больше всего похоже на сон. В котором как будто есть какая-то логика и какие-то границы происходящего, а потом ты переворачиваешься на другой бок – и границы эти исчезают. Время свивается не просто в спирали, а в какие-то не совсем понятные фигуры, в этот сон лезут персонажи из твоей настоящей жизни, из прочитанных тобой книг и просмотренных тобой фильмов, и все они взаимодействуют по какой-то ну очень странной схеме. И единственное, что удерживает тебя от окончательного впадения в депрессию и во временную петлю, выхода из которой нет (всё равно не кровью), это именно осознание того, что это всего лишь сон. Не сказать даже, что кошмар – ничего особенно страшного там не происходит. Сон липкий, вязкий, неприятный, загромождённый деталями, но сон. Из которого всегда можно вырваться – проснуться. Если только вы не страдаете сонным параличом. Если страдаете, вероятно, этот фильм может восприниматься вами совсем по-другому. С большей травматичностью.

Ну и конечно, этот выход 8 – это метафора. Выборов, которые мы делаем, дорог, которые мы предпочитаем, решений, которые мы принимаем. Всё понятно, всё объяснимо, всё нелогично, и…скучно.

Возможно, знание тонкостей одноимённой игры помогло бы мне больше проникнуться этой историей. Но чего нет, того нет.   

Наши ожидания и наши проблемы

 

Наши ожидания и наши проблемы («Павлин»/“Pfau – bin ich echt?“, реж. Бернард Венгер, Австрия-Германия, 102 мин.)

П.И.Филимонов

Автор одной из самых великих крылатых фраз последнего времени Андрей Аршавин к фильму, скажем сразу, не имеет никакого отношения. Разве что только в том смысле, что режиссёр-дебютант в русской транскрипции является почти однофамильцем (минус ударение) когдатошнего аршавинского тренера.

Фильм Венгера – это немножко социальная сатира, немножко самокопание и рефлексия. Сатира, к сожалению, не смешная, довольно типичный случай для тех современных фильмов, которые именуют себя комедиями. Ты как будто всё время ожидаешь какой-то феерии, и модный немецкий актёр Альбрехт Шух («На Западном фронте без перемен», «Дорогой Томас») играет протагониста с довольно уморительным выражением лица, Маттиас в его исполнении постоянно как будто вот-вот заплачет от собственной беспомощности, но ничего этого не происходит. Маттиас не плачет (ну, технически в фильме плачет в объятиях своего компаньона Давида, и даже пару разу, но это другое), феерии не случается, подспудно смешное так и остаётся там, под спудом, почти не прорываясь наружу. Нет, моменты, чтобы улыбнуться в фильме вполне есть, например, прекрасный гуру из йогического ритрита, весь покрытый почти зеленью, абсолютно весь; или голый цигун с того же ритрита, или история Матиаса и собак. Но всё это такая, мягкая сила юмора, что ли, она вызывает в лучшем случае лёгкую усмешку, поползновение губ раскрыться – исключительно в смысле узнавания реалий, обнаружение себя в знакомом контексте вывертов современного мира, столь многими принимаемых за важное.

Маттиас работает компаньоном в фирме “My Companion”. Он может составить вам компанию где угодно – пойти с вами на концерт классической музыки, после которого, как вам известно, последует обсуждение, в котором вы не сильны; сходит в костюме лётчика на родительское собрание в школе, где дети презентуют классу профессии своих родителей (ну как для чего? Чтобы одноклассники завидовали); съездит в роли сына на юбилей к вздорному пожилому политику, для которого важно создавать в глазах окружающих иллюзию идеальной семьи.

И в каждую роль он вживается покруче лучших артистов, и в каждой роли он хорош и убедителен. Вот только когда он возвращается вечером с работы домой и вылезает из всех этих многочисленных надетых одна на другую масок, оказывается, что своё собственное лицо у него – мягко говоря, так себе. Если оно вообще есть. Во что, например, его гёрлфренд не верит.

Ну и что делать бедному Маттиасу? Отправляться на поиски себя, поиски долгие и сложные, и не факт, что в результате поисков его ждёт успех. Тем более, быть может, это всего лишь кризис среднего возраста так у него проявляется. Ну и реакцию окружающих на эти поиски тоже не всегда можно предвидеть.

С этим самокопанием вообще, знаете ли, следует быть осторожным. Так вот залезешь ты в воду, с криками, что тебе тридцать семь лет, и что? А всем пофиг, все давно уже в этой воде, и им по сорок три. И будешь мокнуть как дурак, как вот тот же попавший под дождь павлин. И уже никакой комедии.

Страшнее русской мафии только еврейская

 

Страшнее русской мафии только еврейская («Пойман с поличным»/“Caught Stealing“, реж. Даррен Аронофски, США, 107 мин.)

П.И.Филимонов

О новом фильме Аронофски все говорят, пожалуй, с подачи Юрия Дудя, который ещё во время своего недавнего интервью с Никитой Кукушкиным как-то очень уж сильно этот фильм пиарил. Точнее, не столько сам фильм, сколько факт участия в нём Кукушкина и – тогда оставшегося неупомянутым – Юрия Колокольникова.

И вот фильм вышел. Ну что, ну фильм. Кукушкин с Колокольниковым там действительно есть, они играют роли колоритных (особенно Кукушкин, который действительно, кажется, умеет расцветить даже маленький эпизод) русско-американских бандитов – роли, на которые, видимо, в течение какого-то времени обречены русские актёры-эмигранты самой последней волны. Присутствует так же и Остин Батлер, который, вынужден признать, божественно красив и медленно, но верно входит (если уже не вошёл) в статус новой голливудской суперзвезды. Причём суперзвезды как будто с претензией, периодически снимающейся в малобюджетных независимых фильмах.

Это – боевик ошибок. Довольно обычный жанр, когда главный герой попадает в какой-то крутой замес по чистой случайности, просто потому, что оказывается в ненужном месте в ненужное время. И когда постоянно кажется, что выжить под этими колёсами любви и истории ему не суждено, он всегда то ли сам изворачивается, то ли обстоятельства так изворачиваются в его пользу, что он проходит и этот уровень, и выходит на следующий.

Я бы сказал, что это нетипичный для Аронофски фильм. Не сказать, что я смотрел все фильмы Аронофски до этого, но какую-то часть видел. И в «Пойманном с поличным» как будто нет ничего, что выделяло фильмы Аронофски из общей массы голливудского мейнстрима. Никакой тебе чертовщинки, никакого тебе выхода из плоскости.  Это крепкое кино, с неплохо продуманным сюжетом, хорошо проведённым кастингом и парой интересных (не могу всё-таки сказать «неожиданных») твистов. Соблюдается большая часть законов жанра, вроде того, что, когда врачи запрещают персонажу Батлера пить (а так-то он был не дурак прибухнуть) и он обещает своей девушке, что для него это не представляет никакой проблемы, как-то сразу понятно, что долго он не продержится. Единственное, что, пожалуй, действительно удивило, это твист с женщиной-полицейским. Но на то они и голливудские сценаристы.

Ну а так что? Кукушкин, в меньшей степени Колокольников, Лев Шрайбер и Винсент Д’Онофрио добавляют фильму колорита, и временами кажется, что только ради этого он и снимался.

А может, и нет. В наше непростое время, думаю, существует некоторая потребность в остросюжетных сказках, которую «Пойман с поличным» очень даже неплохо удовлетворяет. Что же касается до бейсбольной составляющей фильма, то она туда введена опять-таки непонятно зачем, никакой роли в сюжете бейсбольное прошлое главгероя не играет, разве что только объясняет, почему он так быстро бегает и хорошо орудует битой.

Ну и любовь к котам побеждает всё. Примерно такое у фильма резюме.

Срослись плавниками

 

Срослись плавниками («Одно целое»/“Together“, реж. Майкл Шенкс, Австралия-США, 102 мин.)

П.И.Филимонов

Интересно наблюдать за эволюцией киножанров. Тех, чью эволюцию мы успеваем отследить. В этом смысле индустрия хоррор-мувиз видоизменяется прямо у нас на глазах, и от самого факта того, что эти изменения можно зафиксировать невооружённым взглядом, буквально захватывает дух, как от единичных фильмов жанра.

Поясню. Ещё лет – ну сколько? - ну 10-15 назад классический хоррор обязательно был связан с нечистой силой, со злыми духами места, вселяющимися в людей и предметы, с христианской и разной другой мифологией, короче, всё было про чертей и демонов. Иногда про маньяков, вроде этого, как его, Джейсона Ворхиза, Кожаного Лица, набора разных чуваков из разных «Криков» или даже Фредди Крюгера. С маньяками тоже была такая история, что они и изначально не были пай-мальчиками, а потом, в результате какой-нибудь жизненной драмы и вовсе продавали душу дьяволу или погружались в пучины ада, что удесятеряло их злую силу и делало борьбу с ними фактически невозможной.

Сейчас по планете ударной поступью проходит боди-хоррор. Все лучшие фильмы жанра, нет, все, перефразируем, самые оригинальные фильмы жанра сняты именно в этой подкатегории, которая хороша двумя очень бросающимися в глаза обстоятельствами. Во-первых, довольно сильно изменилась философия зла, почти, кстати говоря, по Ханне Арендт. Зло в боди-хоррор-фильмах почти всегда идёт от самого человека, от глупости ли пострадавших или от злонамеренности каких-нибудь учёных, экспериментаторов, ваннаби-супергероев, религиозных, опять-таки, фанатиков. Напрямую сверхъестественного в жизнь персонажей вторгается крайне мало, разве что только в виде очередной итерации Николаса Кейджа. Во-вторых, значительная часть боди-хоррор-фильмов размывает границы жанра. Это уже очень редко узконаправленные фильмы ужасов. Там попадаются и элементы комедии (чаще всего, чёрной) или вот, как в «Одном целом» - аж мелодрамы.

В дебютном фильме Майкла Шенкса дело-таки сводится в конце концов к религиозной секте, но такое простое выходное отверстие, пожалуй, можно начинающему режиссёру простить. Фильм построен на очень простом допущении. Что если Платон был прав в этой своей истории о людях, разделённых на две половины, которые вынуждены вечно скитаться по пустыням и тундрам в поисках своей второй половинки? Что если есть редкие исключения из этого всеобщего несчастья, те счастливые пары, которым удалось эту свою половинку найти? Что если в том, чтобы вот так вот приятно слиться в единое целое, которое разделяет жизнь, мечты и счастье целиком и полностью, нет ничего особенно хорошего? Что если это слияние происходит буквально?

Вот как будто и всё, чем руководствовался Майкл Шенкс – доведение классической романтической фразы и притчи до абсурда, к которому он прицепил некоторое не очень внятное объяснение. Получилось достаточно зрелищно и достаточно местами неприятно. Чего от боди-хоррора и требуется.

Молодая пара Тим и Милли без ума друг от друга. Оно и видно, молодые люди, оно и видно. Особенно в конце фильма.

Свадьбы без похорон

 

 

Свадьбы без похорон («Материалисты»/“Materialists“, реж. Селин Сонг, США, 117 мин.)

П.И.Филимонов

Первым фильмом Селин Сонг были «Прошлые жизни», где она – на фоне истории любовных переживаний исследовала проблемы наследия, национальной идентичности и отказа от неё – через противопоставление американского мужа и корейского бывшего главной героини. В её новом фильме, «Материалисты», она на фоне истории любовных переживаний исследует - любовные переживания. Ну и немножко традиционный вопрос брака по любви как противоположности браку по расчёту.

Дакота Джонсон играет успешную сотрудницу брачного агентства, как водится, без сапог. В том смысле, что она сознательно одинока – потому что это её выбор, правда нам не особенно его мотивируют, ровно до начала фильма. Потом, если у неё и была мотивация, она довольно быстро пропадает, потому что сначала она встречается опять-таки со своим бывшим, бедным всё ещё начинающим (лет в 40) актёром (Крис Эванс) и тут же, спустя буквально несколько минут знакомится с богатым и импозантным Педро Паскалем, который пришёл на свадьбу её подруги, где они все и встретились, в качестве родственника жениха, а заодно и сам не прочь найти себе жену. Паскаль богат, Эванс беден, Паскаль элегантен, Эванс обременён шлейфом их же с Дакотой прошлых отношений, она всё про него знает, и это всё – ну не очень привлекательное.

Казалось бы, выбор очевиден, но, как известно, сердцу не прикажешь – и так далее. К тому же, видимо, у них с Эвансом всё-таки была какая-то химия, которая держала их вместе и никуда не делась. Но и Паскаль, знаете ли, не пальцем деланный, он отнюдь не играет в этой роли какого-нибудь богатого мерзавца, который считает, что всё на свете можно купить – нет. Он тоже приятный, он тоже понимающий, он ужасно, катастрофически мужественный, единственное, что у него хромает - это эмоциональная составляющая вопроса. Ну вот как-то он относится к любви как к проекту – немножко.

И Дакота Джонсон, которая всю жизнь (исключая тот период, когда она состояла в БДСМ-клубе) утверждала, что любовь любовью, а замуж надо выходить только по расчёту, начинает между двумя этими мужчинами метаться. Вот если бы нос (а все мы знаем, что имеют в виду, когда говорят про носы) Криса Эванса, да приставить к кошельку Педро Паскаля – ну и так далее, классика. 

Селин Сонг, конечно, сняла намного более мейнстримное кино, чем её же собственный дебют. Немножко позволила голливудской индустрии взять себя и переварить. Впрочем, на пристойную мелодраму «Материалисты» тянут. Любители жанра, скорее всего, останутся довольны. А уж что конфликт в фильме довольно тривиальный – ну так а где вы видели шибко оригинальную мелодраму? Они все более-менее об одном, за остальное отвечают красота актрис и харизма актёров. В «Материалистах» с этим, ну на четвёрку, как минимум.    

Три в одном

 

Три в одном («Второй акт»/ „Le Deuxième Acte”, реж. Кентен Депьё, Франция, 79 мин.)

П.И.Филимонов

Если вы хоть раз видели хоть один фильм Кентена Депьё, вы никогда не забудете его сумасшедший стиль. При этом стоит отдать ему должное, он никогда не повторяется. В новом, одном из самых смешных своих фильмов, Депьё исследует как будто сам феномен кино, взаимоотношения актёров и камеры, актёров и зрителей, актёров и актёров.

Начинается фильм с того, что самый красивый мужчина европейского кино прямо сейчас Луи Гаррель и Рафаэль Кенар куда-то просто идут. Персонаж Гарреля рассказывает персонажу Кенара про то, что он познакомился с очень красивой девушкой (очень скоро выяснится, что её играет самая красивая женщина европейского кино лет пятнадцать назад Леа Сейду), и она так в него влюбилась, что не даёт ему покоя. Теперь она позвала персонажа Гарреля познакомиться со своим отцом, чтобы ещё больше легитимизировать их отношения, чего персонаж Гарреля не хочет, так что вот он и взял с собой персонажа Кенара, чтобы между делом спихнуть персонажку Сейду ему. Персонаж Кенара никак не может понять, как может такой красивый персонаж европейского кино, как персонаж Гарреля, не хотеть мутить с красивой женщиной, и пытается сам для себя выдвинуть разные тому причины. Одной из предлагаемых персонажем Кенара причин становится та, что персонажка Сейду является транссексуалом, а он – персонаж Кенара – не готов трахаться даже с самой красивой женщиной, если у неё есть член. На что персонаж Гарреля возмущается, и говорит, что такое говорить ни в коем случае нельзя. На вопрос персонажа Кенара, почему, персонаж Гарреля объясняет, что их снимают, что после таких слов персонажа Кенара их обоих – уже не персонажей, а актёров, их играющих, но не Гарреля с Кенаром – отменят к чертям.

И так далее. Потом оказывается, что и этот слом четвёртой стены, в свою очередь, тоже является частью нового фильма, который в качестве режиссёра снимает иногда барахлящий искусственный интеллект. Но и то как бы ещё не конец этой матрёшки, потом она вывёртывается ещё и третьим уровнем, где снова, например, гомофобы становятся геями, а приятный толерантный персонаж Гарреля – довольно душным менсплейнером – или всё-таки нет?

Потому что они никогда до конца не становятся Луи Гаррелем, Леой Сейду или Рафаэлем Кенаром с известными нам подробностями их фактических биографий, они всё равно остаются актёрами, играющими актёров, играющими актёров. В этом хитросплетении рекурсий и фракталов можно было бы и запутаться, но спасает ещё одно известное свойство фильмов Депьё – их скоротечность. «Второй акт»  - не исключение.

А когда вы думаете, что это просто затейливая авторская игра в реальности, целью которой единственно является показать, что ничто нельзя принимать на веру, Депьё довершает свой выворот маленьким штрихом про персонажа Мануэля Гийо, и вы задумываетесь, а так ли невинны все эти игры.

Есть, к сожалению, одна штука, которая работает во всех реальностях без исключения. И получается, что штука эта – смерть.

Война войной

 

Война войной («Шведская торпеда»/”Den Svenska torpeden”, реж. Фрида Кемпфф, Швеция-Финляндия-Эстония-Бельгия, 120 мин.)

П.И.Филимонов

Фильм заявлен в анонсах как спортивная драма. Кажется, что от спорта там особенно ничего нет, кроме рода деятельности главной героини. Нет никаких классических сценарных штук, которые всегда присутствуют в спортивных драмах. Соперничества с харизматичным соперником (не можем же мы воспринимать как такового неведомого нам Хьяльмара, про которого так ничего и не узнаем). Преодоления себя и неверия в себя со стороны окружающих (это, в каком-то смысле, есть, но оно скорее обусловлено внешними обстоятельствами). Моментов чуда, когда на последних секундах матча вдруг всё получается.

Нет. «Шведская торпеда» - это, скорее, рассказ об очень упрямой женщине, которая не умела ничего другого, кроме плавания. Ну или ладно, перефразирую – которая ничего не умела так хорошо, как плавать. И переплывать различные водные препятствия стало для неё всего лишь способом заработать, всего лишь способом прокормить себя и своего сына, с которым там тоже довольно странный замут, который нам до конца не разъясняют. Вроде бы этот неприятный журналист – папа мальчика. Но у него вроде бы есть своя семья. Тут пока ещё нет ничего необычного, мало ли, закрутил интрижку со своей, скажем так, подопечной и сделал ей внебрачного ребёнка. Но он как будто её любит, во всяком случае, всячески это декларирует. В таком случае, почему не уйти из семьи и не начать жить с Салли и её сыном? Времена вроде бы уже вполне в этом смысле возможные, середина века, и не сказать, чтобы Швеция была такой уж строгой к этим вещам страной.

Ладно. Видимо, это всё не очень важно. Видимо, это всё дано нам исключительно в качестве фона к происходящему. А происходит у нас, собственно, байопик. Нам рассказывают историю жизни Салли Бауэр, простой шведской официантки, ставшей первой задокументированной женщиной, вплавь одолевшей Ла-Манш.

Пикантности этому обстоятельству добавляет тот факт, что сделала она это в августе 1939 года, буквально за считанные дни до начала Второй мировой войны, когда всем вокруг было совсем не до спортивных рекордов. И это как раз в фильме хорошо показано как ещё одно обстоятельство, которое Салли была вынуждена преодолевать. Наряду с неверием окружающих, сложностях в семье, которая норовит отжать у неё сына, и прочими житейскими неурядицами.

Примечательно, что для того, чтобы переплыть Ла-Манш, Салли тренируется на проливе Каттегат, что между Швецией и Данией. Уже по фильму начинаешь что-то подозревать, а простой поиск в интернете выдаёт информацию о том, что ширина Каттегата в самом узком месте – 60 км, а ширина Ла-Манша в самом узком месте – 32 км. То есть, она как будто тренируется на большем, чтобы выполнить меньшее. Но ладно, мечты есть мечты, и, если Салли мечтала именно о Ла-Манше, так тому и быть.

Словом, фильм как будто про известную максиму о том, что нужно мечтать и идти (ну или плыть) к этой своей мечте, тогда она сбудется, вы войдёте в историю, о вас снимут байопик и напишет «Киноптикум». Ничего нового ни по сути, ни по форме. Хорошо, что благодаря этому фильму мы узнали о Салли. Вот разве что. Имена таких людей знать намного приятнее, чем имена людей, устроивших на континенте кровавую баню всего через несколько дней после её заплыва.

Живые, мёртвые и влюблённые

 

Живые, мёртвые и влюблённые («Письма о любви»/”Four Letters of Love“, реж. Полли Стил, Ирландия-Великобритания, 108 мин.)

П.И.Филимонов

Это довольно нетривиальная история любви. И дело даже не в силе печатного (точнее, от руки написанного) слова, которое эту любовь вызывает, лелеет, пестует и обосновывает, дело в разных маленьких нюансах, сопровождающих эту историю.

Подозреваю, что в романе, положенном в основу фильма Полли Стил, эти нюансы выпирают значительно более очевидно, тем не менее, режиссёрке удалось как будто обратить на них наше внимание безо всякого ущерба для рассказываемой истории. Хотите – просто следите за сюжетом, хотите, подмечайте разные маленькие и тоненькие совпадения (не думаю), которые этот сюжет сопровождают.

Самое главное, что бросается в глаза – что почти весь фильм нас как-то очень по-милому дурят. Как будто мы понимаем, кто является рассказчиком этой истории, и о какой женщине своей жизни он нам рассказывает, но почему всё так? Почему примерно час пятнадцать из фильма, который идёт час сорок пять, они даже не удосуживаются друг друга встретить, ну прошли один раз друг мимо друга – но это разве считово? Почему она мутит с этим совсем другим чуваком, против которого мы тоже как будто ничего не имеем, кроме его причёски, а нам всё время говорят, что она женщина жизни рассказчика? Все будут несчастны, мы будем плакать и страдать? А вот и нет. В последние полчаса фильма разворачивается правильная любовная история, именно та, на которую нам всё время и намекали, не без препятствий с самой неожиданной стороны. Впрочем, как бывает в сказках, препятствия, в конечном итоге, преодолеваются, чинивший их человек и изначально-то не был особенно плохим, просто имел свои представления о правильности и справедливости, а тут уступает высшим силам, явно желающим соединения двух любящих сердец, да не тех, что раньше – и нас ждёт счастливый конец, где живые персонажи (отдельно) и мёртвые (отдельно) равно радуются за счастливую пару.

Высшие силы, потустороннее, духи мёртвых ходят по фильму, как у себя дома. Они вовсе не страшные, герои ругаются с ними почём зря, местами даже угрожают и высказывают в их адрес праведное негодование. Кажется, что это очень ирландская такая штука – воспринимать мир во всей его целостности, не только зримый, но и тот, созерцание которого человеку не дано – но не нужно же напрямую видеть бога, чтобы признавать, что он есть и говорить с ним. Тем более, он подаёт героям явные знаки. Настолько явные, что ближе к концу даже уже разъясняет им всё, как тупым. Паралитик встаёт на ноги и возвращается к нормальной жизни, как и просила его сестра – это ли не знак?

Ну и кроме того, кроме этих двух слоёв, в фильме есть ещё и третий. Слой, который говорит нам о волшебной, не побоюсь тривиальной цитаты, силе искусства. Если папа невесты – поэт, а папа жениха – художник, пусть оба и сравнительно неизвестные и не особенно успешные, велик шанс, что они уже описали всё происходящее в своих стихах и картинах соответственно. И не надо удивляться, что жизнь повторяет искусство. Она всегда так делает.

Три стадии жизни

 

Три стадии жизни («Летний альбом»/“The Summer Book“, реж. Чарли Макдауэлл, США-Финляндия-Великобритания, 97 мин.)

П.И.Филимонов

Не нужно очень высокого IQ, чтобы предположить, что любой писатель, вошедший в историю литературы как «детский», наверняка пытался пописывать что-то и для взрослых. Просто либо не получалось, либо его так называемое «детское» творчество затмило всё остальное, либо мало ли что ещё. Это утверждение тем более справедливо относительно таких авторов, как Туве Янссон, «детские» книги которой, ну так себе детские. Там всё вполне по-взрослому, там можно найти примерно все проблемы и повестку современного мира, в этих Муми-троллях.

И вот «Летний альбом» - фильм по «взрослому» роману Туве Янссон. И там до фига пересечений с её «детскими» книжками. Маленькая осиротевшая семья живёт на маленьком острове где-то в Балтийском море. География нам не уточняется, это не имеет никакого значения, даже страна не очень понятна – Швеция? Финляндия? Неважно. В центре рассказа маленькая девочка София, лет восьми, у которой недавно умерла мама; её папа, и её бабушка (прекрасная и не боящаяся выглядеть старой Гленн Клоуз). Видимо, это папина мама, хотя и это нам не уточняется. Про смерть мамы мы тоже ничего не знаем – от чего она умерла, долго ли это всё продолжалось – и так далее.

Три человека по-разному переживают смерть ещё одного члена их семьи. Больше всего страдает и переживает папа, которого именно поэтому мы и не сильно видим в кадре, он где-то там, на заднем плане, занят самокопанием и горем. Бабушка, в силу того, что умершая – не её кровная родственница (хотя, опять-таки, наверняка мы этого не знаем, с одной стороны, было бы логично, чтобы покойная мама была её дочерью, с другой стороны, логика есть и в том, чтобы показать короткий кусочек жизни трёх разных поколений, сообщающихся, так сказать, по прямой линии), как будто больше занята своими воспоминаниями и подготовкой к собственной смерти. София – просто живёт, хотя и вспоминает маму, и скучает по ней, но она – ребёнок, и жизнь в ней ясно берёт своё. В силу того, что папа занят переживаниями, большую часть времени с ней проводит бабушка, не раз подтверждая слова о том, что старые и малые очень похожи. Они играют вместе, настолько, насколько позволяет бабушкино здоровье, они хулиганят вместе, они находятся в том единственно возможном в жизни человека (Софии) времени, когда твоя бабушка может быть твоей лучшей подружкой.

И в общем больше ничего не происходит. Это такой вариант летнего кино, который нужен для того, чтобы сесть, отвлечься (хотя от чего там летом отвлекаться, вроде никаких особенных обязательств летом не существует) и перезагрузиться. Посмотреть на свою жизнь, немного переоценить (возможно) какие-то свои установки и ценности. Да, в принципе, просто лишний раз сказать себе, что жизнь, несмотря ни на что, продолжается ровно до того момента, когда она закончится. И восприятие её ровно такой, какая она есть – признак взрослого и зрелого человека. Ну или наивного ребёнка, который просто по-другому ещё не умеет.

Ну а в Софии, конечно, волею создателей фильма, проглядывает будущая Туве Янссон. Даже если сама авторка никакой автобиографичности и не закладывала. Хотя что-то подсказывает, что вполне закладывала. Ничего не знаю про этот роман, но уж очень как-то всё одно к одному.

Просили передать соль

 

Просили передать соль («Жизнь Чака»/”The Life of Chuck”, реж. Майк Флэнаган, США, 111 мин.)

П.И.Филимонов

Почему-то традиционно считается, что фильмы по Стивену Кингу обычно не получаются. Или не нравятся самому Кингу, такое что-то там было. Хотя если вдуматься, любимый фильм очень большого количества людей, «Побег из Шоушенка» снят как раз по Кингу, так что всё это, конечно, очень условно.

Фильм Майка Флэнагана «Жизнь Чака», который точно нельзя назвать неудачным, снят как раз по рассказу Стивена Кинга, причём, для разнообразия это рассказ не в жанре ужасов или какого-нибудь прочего саспенса. «Жизнь Чака» - история, в некотором смысле, о смысле жизни – предельно плохое предложение, но по-другому никак. Смысл этот каким-то невероятным надпространственным кульбитом пересекается с известным в узких кругах анекдотом про соль, что, как мне кажется, свидетельствует в первую очередь о том, что у этой истории про соль гораздо более глубокий подтекст, чем можно себе представить при беглом пересказе. Но пересказа как раз не будет, потому что фильмы по Кингу – и этот в особенности – хороши часто именно что сюжетом, так что ограничимся этим хождением вокруг да около.

Фильм, как говорят, полностью следует канве рассказа, погружая нас в жизнь этого самого Чака с конца в начало. В первом эпизоде Чак умирает, последний рассказывает нам про его детство. Его смерть связана с его детством общей тайной, которая раскрывается зрителям только в самом конце последнего эпизода, то есть, сам Чак знал об этом примерно всю свою жизнь со – сколько там ему – шестнадцати? Восемнадцати? – лет. Чисто саспенса, допустим, более-менее на копейку, об этой тайне можно даже догадаться, если думать в правильном направлении, в общем, «вау-эффекта» её открытие нам не даёт, но фильм это интересным образом не портит. Во-первых, всё равно интересно, во-вторых, в каждом из двух остальных  эпизодов заложена и своя, не побоюсь этого слова, философская идея. Идеи, может быть, и довольно простенькие, но от этого не менее действенные. В особенности та, что в первом эпизоде – там, где про смерть Чака.

В-третьих, всё это достаточно динамично поставлено и хорошо сыграно. Мне кажется, что Том Хидлстоун, играющий роль взрослого Чака, во втором эпизоде просто великолепен. Притом, что он играет, скорее всего, ровно то, что написано Кингом, но делает это предельно точно.

Всё это приводит к тому, что лично меня, например, фильм заставил думать. Вот как-то не ожидаешь от голливудской продукции такого эффекта, и платишься за это своим снобизмом. Думать о вещах не самых приятных, но насущных для каждого человека. Про такие общие и очень широкие понятия, как «счастье», «жизнь», «смерть», и так далее. Думать и задавать себе неудобные вопросы. И давать себе, по возможности, откровенные ответы.

Потому что ночь темна и полна ужасов, сказали бы в одном другом источнике. Потому что жизнь коротка, и может закончиться примерно в любой момент и самым неожиданным образом, скажу я в этом.

И об этом задумываешься при просмотре развлекательного голливудского кино.

 

Превращается в тыкву

 

Превращается в тыкву («Гадкая сводная сестра»/“ Den stygge stesøsteren” (реж. Эмили Блихфельдт, Норвегия-Швеция-Дания-Польша-Румыния, 109 мин.)

 

П.И.Филимонов

После просмотра этого дебютного фильма норвежской режиссёрки Эмили Блихфельдт можно сказать две вещи. Одну глобальную, вторую довольно локальную.

На глобальном уровне выясняется, что мы ничего не знали про старую добрую «Золушку». Или, точнее, мы никогда не думали, что на эту сказку можно посмотреть с другой стороны. А ведь ход такой, по большому счёту, напрашивался. За скупыми сообщениями о существовании у Золушки двух сводных сестёр, которые, как будто, обе не соответствовали идеалам красоты своего времени, и обе обижали милую замарашку почём зря, не угадывались человеческие судьбы. А ведь они там, тем не менее, есть. И это как раз Эльвира, старшая из этих сводных сестёр, была всю жизнь влюблена в принца, её настольной книгой был сборник его довольно беспомощных стихов, а образ был ароматами гладиолусов высечен в её сердечке. Самой Золушке на первых порах принц на фиг не сдавался, но потом жизненные обстоятельства всех участников истории сильно изменились. Золушка решила выскочить за принца по расчёту – потому что не была она такой уж наивной, и такой уж невинной, кстати, тоже, нормальной девицей, в общем, была. А Эльвире оставалось только пытаться соперничать со сводной сестрой при помощи всевозможных ухищрений тогдашней индустрии красоты. Третья сестра, Альма, вообще не играла в истории значительной роли, она во время всех происходящих событий ещё была несовершеннолетней и на принца вообще не зарилась, а на пресловутом балу, кстати говоря, совсем даже и не присутствовала.

На локальном же уровне выяснилось, что на данном этапе жизни моим самым любимы жанром оказался боди-хоррор. Насколько я пришёл в восторг от прошлогодней «Субстанции», настолько же порадовала меня и «Гадкая сводная сестра», хотя временами смотреть на экран просто физически больно, неприятно и проч. Кололись, но ели, в общем.

Потому что тогдашняя индустрия красоты, к услугам которой прибегает Эльвира, чтобы заполучить принца, не отличалась деликатностью и трепетным отношением к пациенту. Не откажу себе в удовольствии живописать несколько процедур, на которые идёт Эльвира, ослеплённая своей любовью к довольно хамоватому, надо сказать, и похотливому принцу. Если вы не хотите спойлеров, можете с этого места не читать.

Так вот, сначала она делает себе операцию на нос – удаляет горбинку, которая, как кажется её маме, делает девушку некрасивой. Какая могла быть операция на нос в то время? Зажали голову тисками и херанули по носу чем-то вроде зубила. Потом в ход вступает уже народная медицина. Эльвира считает себя толстой, и  вычитывает у тогдашних бьюти-блогеров, что для того, чтобы похудеть, нужно подселить в себя, натурально, солитёра. И тогда, как будто бы, можно есть, сколько влезет и всё равно худеть. Что она и делает. Мало того, что это как-то радикально начинает влиять на её волосы – они просто клоками выпадают – так ещё и, по всем законам жанра, этот солитёр рано или поздно из неё вылезает – и это могла бы быть самая отвратительная сцена фильма, но нет. Когда принц приходит искать очаровавшую его на балу незнакомку, уже с канонической туфелькой, происходит следующее. Эльвира силой отнимает оставшуюся туфельку у Золушки, пытается натянуть её на себя, и поняв, что это невозможно, просто отрубает себе пальцы на ноге. Немножко не подумав о том, что у принца-то осталась, соответственно, другая туфелька, на противоположную, так сказать, конечность. Не беда, ног у нас две, вырастить новые пальцы точно не получится, но симметрии добиться можно.

Единственное, с чем я не согласен в случае с «Гадкой сводной сестрой» так это с определением «комедия», которое дали этому фильму наши прокатчики. Даже «чёрная». Ну всё-таки нет. Не готов я смеяться над тем, как люди калечат себя. Даже ради любви.