Дым-туман

 Дым-туман («Вечное лето»/“Igavene suvi“, реж. Мигель Янсо, Эстония-Испания, 90 мин.)

П.И.Филимонов

Казалось бы, если ты вырос и получил кинематографическое образование в далёкой и солнечной Испании, славной уже не только Альмодоваром единым, но и кучей других приятных кинематографистов (Бунюэль, Аменабар, Бандерас, Пенелопа Круз, ю, как грится, неймит), то какого ты едешь в далёкую Эстонию снимать там бог знает что? Не то, чтобы это во мне говорила ксенофобия, нет, боже упаси. Пусть цветут сто цветов, пусть к нам в гости будут сто флагов и так далее. Но с одним условием. Что эти цветы действительно цветут, а флаги действительно развеваются. А не вот это вот всё. Это, кстати, не первый фильм автора. И не первый фильм автора, снятый в Эстонии. В 2019 году он порадовал нас примерно такого же разлива фильмом «Иисус выведет тебя на шоссе». Честное слово, янки гоухоум было бы гораздо лучше. 

В общем, я вам сейчас расскажу, откуда что готовилось. Три молодые девушки собираются провести лето вместе на даче одной из них. Сразу странно уже вот что. Двое девушек – местные, а одна приехала откуда-то из-за границы. Точнее, приехали тоже двое. Одна, видимо, местная, но гостила за этой самой границей или ещё там что. Так вот местная Мия – единственная, кто говорит по-эстонски. Чистая иностранка Сара, понятно, общается, по-английски, а нидваниполторашная Грете вроде как по-эстонски понимает, но отвечает всё равно исключительно по-английски. 

Но это полбеды, даже какое там пол, это одна сотая часть беды. Девушки встречаются с каким-то непонятным чуваком, который зовёт себя мистер Майндфул и проводит время на соседней даче. Он даёт им попользоваться какой-то странной машинкой, на которую две из трёх тут же и подсаживаются. Машинка надевается на голову и выделяет какой-то непонятный дым, от которого девушки то ли погружаются в какие-то сладкие грёзы, то ли попросту получают сексуальное удовольствие – этой детали нам не проясняют, а по их конвульсиям похоже и на то, и на другое. 

За Майндфулом охотятся двое мегастранных сотрудников интерпола, потому что он ну очевидно что-то мутит. Корень же всего зла (уж извините, заспойлерю) находится в Таллиннском зоопарке (ну а где же ещё), где вышел из под контроля искусственный интеллект, упрятанный в ростовую куклу непонятной таксономии. 

Короче говоря, восстание машин, синтетические наркотики и подъёба под Дэвида Линча для тех, кто Дэвида Линча не смотрел. Всё это с максимально загадочным выражением лица и под вот этот дым, вырывающийся из адской машинки. Много глубокомысленности, много непонятно чего, сами по себе отдельные сцены даже как будто и милы (как эти интерполицейские, например, едят сандвичи), но они какие-то тоже, знаете, такие Тарантиновские диалоги для тех, кто не видел оригинальных Тарантиновских диалогов. 

Одно время
отличная таллиннская поэтесса София -Елизавета Каткова публиковала свои стихи в фейсбуке под ироничным (надеюсь) хэштегом #этооченьплохосоня.

Так вот. Это очень плохо, Мигель. Без всякой иронии. 

А он такой подумал, и не стал

 А он такой подумал, и не стал («Новичок»/“The Amateur”, реж. Джеймс Хоз, США, 124 мин.)

П.И.Филимонов

Из русской локализации можно подумать, что речь идёт про шпионский фильм с отравлением ядом, действие которого происходит где-нибудь в Солсбери. Не знаю, кто эти локализации придумывает, не знаю, какая повестка у них в голове – это милая весёлая шутка-отсылка, или такая завуалированная угроза? Не знаю. 

На самом деле, это, действительно, шпионский фильм, просто почему-то горе-локализаторы побоялись слова «любитель». Не знаю, можно ли назвать героя Рами Малека новичком, мне кажется, это и фактически неверно тоже. Стаж его работы в ЦРУ нам не уточняют, но что-то непохоже, чтобы он прямо недавно начал. Просто он не работает в поле, он – сотрудник криптографического или какого-то другого похожего отдела, короче, занимается шифрованием, дешифрованием и вообще взламыванием всяких преступных штук. И в своём деле он хорош. 

А вот оперативник из него никакой. Даже стрелять он толком не умеет. Когда персонаж Лоренса Фишбёрна начинает его учить, выясняется, что убить человека Рами сможет только в упор, если подойдёт совсем близко. А убивать людей ему придётся, как мы понимаем уже в самой завязке фильма. Дело в том, что у Рами убивают жену. Жена – журналистка, и просто случайно оказывается не в том месте не в то время. Во время какой-то международной конференции, которую она освещает, террористы захватывают её в заложники и, чтобы доказать серьёзность своих намерений, убивают в прямом эфире. Когда Рами идёт к начальству и просит что-то по этому поводу сделать, оно (коррумпированное, как водится) принимает решение этот вопрос замять. И тогда герой Реми решает, натурально, мстить.

Ну и вот. Дальше его учат убивать, но оказывается, что он к этому совсем не способен. Так что герой Фишбёрна советует ему делать то, что он умеет лучше всего. То есть вот всю эту историю с техникой, внезапными взрывами, машинами Голдберга, сложно сконструированными штуками, немножко франшиза «Пила» на минимальных минималках.

Жанр фильма понятен примерно с этого момента. И это добротный фильм – представитель такого жанра. Не знаю, как назвать жанр. Фильм о мщении гика? Плутовской боевик? 

Кино держит в напряжении не тем, «что» – потому что более-менее понятно, что хороший парень достанет и накажет всех плохих парней, и ускользнёт от серых и скользких парней, которые, по разным причинам, вдруг начинают массово его преследовать, а тем – «как». Что он придумает, чтобы убить каждого из тех четырёх, кто непосредственно причастен к смерти его жены. Как обойдёт все ловушки, свою агентурную некомпетентность и всех победит?

Впрочем, совсем-совсем в конце нас ждёт довольно нетривиальная развязка. Нет, базово ничего не меняется, хорошие парни побеждают, а плохие парни оказываются наказаны. Но есть нюанс. И как будто ничего в ходе действия кино на это не намекало. 

И пусть это не слишком достоверно психологически, зато интересно. 

Андеренессанс

 Андеренессанс («Шоугёрл»/“The Last Showgirl“, реж. Джиа Коппола, США, 89 мин.)

П.И.Филимонов

Есть ровно два момента, делающие этот фильм примечательным и достойным просмотра, хотя бы с точки зрения утоления информационного голода. Во-первых, его сняла Джиа Коппола, представительница уже третьего поколения известной династии. Во-вторых, главную роль играет Памела Андерсон. Та самая Памела Андерсон, которая в девяностые была предметом самых влажных мечт значительного количества мужского населения вселенной, не исключая и тутошних его представителей. Собственно, наверное, всех, кто смотрел «Спасателей Малибу» и что там ещё. Я к их числу никогда не относился, мне кажется, я даже не смотрел ни одной серии этих самых спасателей (порнопародии – не считаются), так что для меня она никогда не была ни культовой, ни предметом, скажем, страсти. 

Тем не менее посмотреть на женщину, о которой столько слышал, конечно, интересно. Тем более, что весь флёр и налёт юности и сексуальности с Памелы Андерсон, в силу естественных причин, уже слетели, и как будто на выходе должны остаться чистой мастерство и невидимые миру слёзы. 

Как будто должны, и как будто остались, спорить сложно. Если возвращение в кино Брендана Фрейзера некоторые любители каламбуров из кинокритиков обозвали «Бренессасом», то интересно, какую меткую (нет) игру слов они придумают для Памелы?

Складывается ощущение, что фильм под кого-то подобного и писался, возможно даже, что под Андерсон лично. Играет она там постаревшую звезду лас-вегасского танцевального ревю. Это такие танцы в местных лас-вегасских дворцах культуры, когда женщины танцуют не стриптиз, а что-то в блёстках и плюмажах, чинно помавая руками и составляя из своих тел разной фривольности морские фигуры. Их шоу закрывается, не выдержав конкуренции с более современными (и более откровенными?), их всех уведомляют об этом за несколько недель до, и вот персонажка Памелы думает, что делать дальше. А поскольку кроме как танцевать вот эти странные танцы (читай – «бежать по пляжу в красном купальнике с развевающимися волосами») она ничего не умеет, то ни одного хорошего варианта у неё вроде как и нет. 

Фильм показывает то, что часто случается с людьми, волею случая ставшими заложниками одного какого-то конкретного образа. Они могут, умеют, и даже хотят играть другое. У них есть незакрытые гештальты комедийных, мелодраматичных или отрицательных ролей – всего того, что они никогда не играли. 

В данном случае Памела Андерсон не боится быть старой, некрасивой и даже немножко смешной из-за этого. То есть, персонажка её как раз боится, и Памела очень хорошо этот страх воплощает, то есть, идёт-то он, определённо, из неё самой. Стало быть, эмоция эта ей прочувствована, проработана и, раз она не стесняется выставлять её на публику, проработана успешно. 

И вот на это смотреть интересно. Но это более-менее и всё, что есть в «Шоугёрл». Это больше всего похоже на зарисовку, на какое-то кино назывного жанра, где почти нет развития истории, за исключением ветки с дочерью персонажки Андерсон. 

Это неплохо, но как-то мало. Если из девяноста минут фильма сюжетно интересны только ну пусть пятнадцать – как-то немного грустно за династию. 

И я не говорю, что кино обязательно должно быть сюжетным. Просто вот фильмы именно этого рода – пожалуй, да. И Памелу можно было бы ещё как-нибудь неожиданно раскрыть.   

Джейсон Момоа и кубики

Джейсон Момоа и кубики («Майнкрафт в кино»/”A Minecraft Movie“, реж. Джаред Хесс, США, 101 мин.)

П.И.Филимонов

Не могу решить, как относиться к фильмам по компьютерным играм, в которые я не играл. А поскольку я не играл примерно во все компьютерные игры, то получается, что довольно значительный пласт кинематографа попадает в меня не до конца. Я стараюсь относиться к этим фильмам просто как к фильмам и получать удовольствие – или не получать – от отдельного произведения искусства. Или не искусства. 

Как правило, это довольно неплохо получается, потому что большая часть фильмов этого жанра просто рассказывает историю, основанную на игре, выходящую за её рамки или дополняющую её. Знать тонкости игры для этого не нужно, часто не нужно даже знать каких-то базовых вещей про эту игру. В случае с «Майнкрафтом» это, кажется, не работает. Как выясняется из всевозможных рецензий и отчётов, фильм просто полон, по самые края полон отсылками к игре и пасхалками, понятными только посвящённым. Так что в меня он не попал, а возможно, и не должен был попадать. 

Для меня это незамысловатая фантазия о мире, где всё сделано из смешных кубиков со смешным Джейсоном Момоа. В том смысле, что кубики отдельно, а Момоа отдельно. Правда, мне лично показалось, что это самое удачное решение в «Майнкрафте», а Момоа гораздо более идут подобные автопародийные образы, чем та героическая патока, в которой нам обычно его преподносят. В «Майнкрафте» он даже смешнее Джека Блэка, который что-то уж совсем не очень. То есть, получается, что не нужно обладать особенными актёрскими талантами, чтобы быть смешнее Джека Блэка в «Майнкрафте». Что, как будто, несколько обесценивает мои слова про Момоа. Но ладно, Момоа всё равно хорош, в какой-то момент я понял, что его персонажа мне в кадре слишком мало и я хочу, чтобы внимание концентрировалось на нём больше. 

Ну потому что кроме него там особенно нечего смотреть. Да, кубические овечки, зомби и всё остальное прикольные. Да, жители Майнкрафта со свёрнутыми в кулёчек руками ещё прикольнее. Самый прикольный из них даже врывается в наш мир, где и замучивает с переживающей вторую молодость (во многом благодаря «Белому лотосу», конечно) Дженнифер Кулидж. Но как будто бы и всё. 

Целевая аудитория фильма – определённо фанаты «Майнкрафта». И ещё, кажется, подростки. Главные персонажи – подростки, которые попадают в страну Майнкрафтию – или как она там, а Джек Блэк, Джейсон Момоа и ещё парочка персонажей служат им приятным и необременительным обрамлением. Хотя, насколько я знаю, среди фанатов игры не только подростки. Возможно, для взрослых будет продолжение. Если оно, конечно, будет. 

Пока же это очень незатейливое кино. Как будто странно ставить это в упрёк фильму по компьютерной игре. Но извините, после того, как Голливуд побаловал нас осмысленным и неглупым фильмом, снятым по кукле Барби, ожидания наши так или иначе повысились. Но никто не обязан их выполнять, как мы все понимаем. 

Форма Франсуа

 

Форма Франсуа  («Что случилось осенью»/ „Quand vient l'automne“, реж. Франсуа Озон, Франция, 102 мин.)

П.И.Филимонов

 

Как и все режиссёры-скорострелы, которые выпускают примерно по одному фильму в год, Озон в своей продуктивности неровен. Иногда он выдаёт нам довольно скучные истории, кажущиеся ему нужными в социальном смысле, но снятые как-то вахтовым методом, главное – побыстрее, и оттого никак в нас не отзывающиеся. Как примеры – «Время прощания» и особенно «По воле божьей». В обоих этих фильмах поднимались действительно очень важные социальные темы, но рассказаны они были – в обоих случаях – довольно дежурно, обобщённо и безлично.

И есть другой Озон. Озон в своей лучшей форме, когда он рассказывает нам какие-то камерные истории из выдуманных семейных жизней своих героев. И вот тут мы снова понимаем, почему мы так любили этого режиссёра примерно с момента появления «8 женщин», почему мы до сих пор не пропускаем его новые фильмы.

«Что случилось осенью» - это именно такой случай. Это Озон наилучших образцов, Озон ироничный, Озон неоднозначный (в нормальном смысле этого слова), Озон минималистичный и Озон, о чём-то главном умалчивающий. И оттого Озон интригующий.

«Что случилось осенью» - история одной конкретной французской бабушки. В смысле пожилой женщины с её повседневными, казалось бы, заботами, семейной историей и, разумеется, скелетами в шкафу. У Мишель есть любимая подруга Мари-Клод, которая больна раком, но в начале фильма ещё не знает об этом. У Мари-Клод есть сын Венсан, который выходит из тюрьмы и к которому можно обратиться за помощью в обмен на накопленные Мишель средства, предложенную работу или просто доброе отношение. Есть у Мишель и дочь, есть и любимый внук.

Всё это до поры до времени, довольно скоро вся эта прочная конструкция начинает рушиться. И непонятно, как и должно быть в хорошем фильме, то ли она рушится сама по себе, то ли это Мишель немножко этому поспособствовала. Это только одна из сюжетных линий, над которой можно поразмышлять на протяжении недлинного, как и всегда у Озона, кино.

А кроме того, можно подумать о связи прошлого и настоящего, о том, каким образом наше прошлое наше настоящее определяет и формирует. Потому что в молодости Мишель и её подружка Мари-Клод работали проститутками. Они как будто не стыдятся этого – а чего тут стыдиться, это их жизнь - и как будто совсем этого не скрывают. Во всяком случае, когда внуку Мишель сообщают эту интересную подробность бабушкиной жизни в школе, Мишель не пытается противоречить новостям или каким-либо способом их замазать. Нет, она честно рассказывает внуку, что такой эпизод в её жизни да, имел место. Ну так и что теперь? Аннулировать родную бабушку, которая так хорошо готовит разбирается в грибах и готовит из них триста тридцать три различных блюда? Да, Мари-Клод знает про грибы ещё больше, но, кажется, что и Мишель знает вполне достаточно.

Она совсем не злая, Мишель, нет. Ей просто хочется проводить время со своим внуком. А какой бабушке не хотелось бы? И если так складываются обстоятельства, что для этого ей нужно чуть-чуть эти обстоятельства подтолкнуть, то что ж, это не мы такие, это жизнь такая.

Или нет, наверняка мы сказать не можем. Может, оно и правда всё само. Каждый волен решать самостоятельно.    

 

Хроника утекающих событий

 

Хроника утекающих событий («Фантомы»/“Les fantomes“, реж. Жонатан Милле, Франция-Германия-Бельгия, 106 мин.)

 

П.И.Филимонов

Хорошая новость для всех нас заключается в том, что жизнь, кажется, пока ещё обгоняет повестку новостей. Нам обещали ядерный апокалипсис в марте 2025 года, и вот уже апрель, а вроде пока живём. Мало того, что живём, ещё и успеваем отрефлексировать совсем недавние события. Ну, пусть не мы, пусть отдельные наши представители вроде Жонатана Милле.

Фильм «Фантомы» - классический пример политического кино. Его век, хочется верить, недолог, оно, возможно, актуально ровно в момент выхода на экраны, и теряет актуальность спустя несколько лет. Ну или повторюсь, очень хочется на это надеяться.

«Фантомы» - про Сирию. Про режим Асада, одного из лучших друзей путина. Про то совсем недавнее время, когда казалось, что режим Асада незыблем и непоколебим, и всё, что можно сделать в борьбе против него – это снимать такие, относительно беззубые (будем честны) хотя и протестные фильмы.

«Фантомы» рассказывают историю молодого сирийского интеллектуала Хамида. Хамид, как всякий нормальный интеллектуал, был против режима Асада, за что его упекли в неизвестную лично мне до этого фильма тюрьму Седная. Судя по той информации, которую нам выдаёт Милле – Седная – это что-то вроде сирийского Окрестина или подобного ему заведения, где держат и отвратительно пытают политзаключённых исключительно за их взгляды. Хамиду удалось каким-то образом выбраться что из тюрьмы, что из Сирии вообще. Он приехал в Европу и влился в ряды какой-то тайной организации сирийский оппозиционеров, которая занимается отслеживанием пособников и слуг режима. С целью либо передавать их в европейские суды, либо ликвидировать самостоятельно. В существование такой организации верится слабовато, но это, в конце концов, художественное произведение, авторы имели полное право на всевозможные допущения.

И вот конкретно Хамид занимается тем, что пытается выследить и идентифицировать человека, который организовывал его пытки в Седная. Проблема в том, что Хамид не видел этого человека в лицо, каждый раз, перед тем как начать пытать, он одевал Хамиду повязку на глаза.

Главный смысловой вопрос, который у меня возник при просмотре в целом довольно динамичных «Фантомов» - зачем этот тюремщик вообще бежал в Европу? У него вроде бы не было идеологических разногласий с Асадом, всё было за то, что ему в Сирии можно нормально жить.

Ну и – повторюсь – это приятное чувство, что жизнь (в этот раз) перехитрила искусство. В фильме о падении режима Асада не говорят даже самые оптимистичные из его противников. А вон оно как вышло, раз, и нету таракана-тараканища.

Что ж, как говорится, свергли того, свергнут и этого. И если всё это будет сопровождаться такими невечными фильмами, фильмами-однодневками, для которых очень важен сиюминутный контекст и которые вообще ни разу не претендуют на плевок в вечность- пусть так. Мы готовы смириться с неудачным триллером про выслеживание – что-то вроде Спилберговского «Мюнхена» на минималках – если взамен нам преподнесут падение другого, гораздо более ползучего режима. Пусть вообще всё кино будет плохим, в случае соблюдения главного условия. Ну года на три, например. 

Хоть бы, хоть бы.

Парное катание

 Парное катание («Птица»/“Bird“, реж. Андреа Арнолд, Великобритания, 119 мин.)

П.И.Филимонов

Довольно часто так бывает, что фильмы идут парами. Сначала появляется один фильм на какую-то тематику, и практически сразу же появляется другой фильм, который тоже рассматривает эту же тематику. Иногда с совершенно другого бока, а иногда и примерно оттуда же. Фильмы эти не связаны друг с другом ничем, их создатели, скорее всего, даже незнакомы, просто, как известно, идеи носятся в воздухе – и, видимо, делают это одновременно. Плюс тем вообще не так чтобы очень много.

Британский фильм «Птица» в этом смысле дополняет и окружает эстонский фильм «Франк». И тот, и другой рассказывают о жизни в каком-то маленьком городке. И в том, и в другом в центре повествования – подросток из числа так называемых «сложных», на одинаково непростом этапе своей жизни. Правда, во «Франке» этот подросток - мальчик, а в «Птице» - девочка, но это не имеет решающего значения. И в том, и в другом есть некая банда, состоящая из детей, которые ведут себя совсем не по-детски. И в том, и в другом главный герой знакомится с человеком, которого иначе чем «фрик» никак не назовёшь.

На этом внешние сходства заканчиваются (как будто их было недостаточно). Различия тоже есть. Во «Франке» одним из главных носителей зла в отношении центрального персонажа является его собственный отец, в «Птице» отец Бейли её любит и старается, как может, обеспечить какое-то пристойное существование. Другое дело, что сам он еле-еле вышел из подросткового возраста (а ментально его дочь, пожалуй, и старше его), так что у него получается только с увеселительной составляющей детства, в заботу и ответственность он не очень умеет. Чтобы два раза не вставать, стоит сказать, что папу играет Барри Кьоган, тот самый, который сыграл второстепенного подростка в «Банши Инишерина», тот самый, который сыграл суку-главного героя в «Солтбёрне», в общем, играет прекрасно. Каждый раз, когда папа Бейли появляется в кадре, в него, в этот самый кадр как будто входит то разудалое английское мальчишество, которое в ближайшем приближении можно наблюдать у футбольных хулиганов или на некогда популярных в наших краях холостяцких вечеринках– но без насилия. Пиво, два поднятых вверх пальца, громкие шутки про пердёж, такое что-то. 

Главное же, что отличает эти два фильма по существу – это, собственно, личности фриков, с которыми дружат центральные персонажи. Характерно, кстати, и то, что оба фильма как раз и названы именами этих самых фриков. 

Птица в «Птице» - это имя странного человека, который неожиданно оказывается в городе, где живёт Бейли со всеми своими проблемами. Он рассказывает ей, что ищет свою семью и хочет посмотреть на то место, где жил когда-то в младенчестве. Бейли почему-то решает ему помочь. 

И, в отличие от «Франка», «Птица» потом выруливает в довольно неожиданном направлении. То есть, этого можно было бы ожидать, если бы фильм был немного другого жанра, тут я бы ничего не сказал. Но что так всё обернётся в простой социальной драме – было удивительно. Хотя возможно, эта трансформация Птицы (помимо того, что выпирает из имени – простите за спойлер) на самом-то деле происходит у Бейли в голове. 

Потому что дети, какими бы крутыми и жёсткими они не казались со стороны, всё равно верят в сказки и в справедливость. 

Переходный возраст, эстонский вариант

Переходный возраст, эстонский вариант («Франк»/“Fränk“, реж. Тынис Пилль, Эстония, 109 мин.)

П.И.Филимонов

В то время, как весь кинематографический мир (ну ладно, та его часть, которая нам видна) шумит по поводу гениальности и непревзойдённости британского сериала «Переходный возраст» про трудные будни тамошних подростков, отечественный кинематограф как будто вовремя подсуетился и выдал нам на экраны фильм «Франк», тоже про переходный возраст, только здесь и некоторое время назад. 

На самом деле, конечно, это просто так совпало. Но совпадение примечательное. Точно не понятно, когда во «Франке» происходит действие. Понятно только, что это ещё  кроновое время, потому что персонажи расплачиваются красивыми синими бумажками с портретом Лидии Койдулы, а не вот этим всем. Зачем надо было относить действие назад в историческом смысле слова, тоже не очень понятно. Кажется, жизнь наша не так уж и сильно изменилась с тех пор, а уж особенно жизнь в маленьких депрессивных эстонских городках, в одном из которых и происходит действие фильма. Возможно, это сделано потому, что в начале фильма нам сказано, что он основан на реальных событиях, а раз события реальны, то надо соблюдать какой-то исторический протокол – типа случилось тогда-то, мы вас в «тогда-то» и погружаем. 

Географически, кстати говоря, тоже неясно, где это. Нам несколько раз говорят, что это сравнительно недалеко от Таллинна, да и мама Пауля, главного героя фильма, наезжает в город с частотой и лёгкостью, как будто не требующих особенной подготовки. С другой стороны, страна у нас настолько маленькая, что даже доехать до Нарвы, например, не требовало бы особенного планирования. Но это точно не Нарва и вообще не Ида-Вирумаа, слишком мало русскоязычных персонажей присутствует в этой истории. Только русскоязычная полицейская Катя в исполнении одноимённой Линнамяэ, в девичестве – Новосёловой, да, собственно, заглавный герой Франк (Оскар Сеэман) и его дикий, но симпатишный брат (Виктор Маврин). Почему я говорю про Ида-Вирумаа – потому что в какой-то момент очень сильно показалось, что на каких-то кадрах я узнаю город Кивиыли, в котором, справедливости ради, я был один раз в жизни, так что возможна аберрация зрительного восприятия. Это какое-то сравнительно эстонское место сравнительно близко от столицы. Что-то типа Кехра? Кунда? Тапа? Не знаю, в общем, но и не очень важно. 

Итак, у мальчика Пауля крупные нелады в семье. Паулю лет двенадцать-тринадцать и ему крупно не повезло с папой. Папа его бьёт и всячески унижает. Видимо, и маму тоже, но маме как-то от этого норм. Вот сына, после очередного, довольно сильного избиения, она отвозит в этот самый КехраКунда на попечение своего брата (Мярт Пиус), бывшего футболиста сборной Эстонии, ныне работающего учителем физкультуры в местной школе. 

История персонажа Пиуса могла бы послужить материалом для отдельного фильма, но не о нём нам хотел рассказать Тынис Пилль, а всё-таки о Пауле. Тому, естественно, надо социализироваться, и он прибивается к группе местных даже не подростков ещё, а мальчишек, которые проводят своё свободное время примерно так же, как большинство провинциальных мальчишек в их возрасте – пьют, курят, немножко нюхают клей, немножко дерутся, немножко издеваются над слабыми.

Одним из этих самых слабых, над которыми кехракундаские пацаны угорают, является местный дурачок Франк, заглавный персонаж фильма. Франк – это так его прозвали мальчишки, потому что, по их мнению, он похож на чудовище Франкенштейна. На самом деле его зовут Саша, у него просто есть какие-то отклонения в развитии (какие именно, нам не уточняют, да и неважно) и несколько нестандартная внешность. 

Ну и вот. И фильм – это история взросления Пауля на примере дружбы с этим самым Франком, на примере дружбы-вражды с другим центральным подростковым персонажем фильма – Яспером, которому тоже приходится несладко, на примере вообще отношений с миром. 

Таких фильмов мы уже видели немало и ещё немало увидим. О том, как подросток учится принимать жизнь во всём её многообразии, учится не слушаться своего стадного инстинкта, учится необходимости отстаивать свои идеалы. 

Вторичность темы не делает «Франк» плохим фильмом. Это хорошая драматичная история с достоверно сыгранными характерами (может быть, кроме самого Франка), которая может в некотором смысле научить уму-разуму не только детей, но и взрослых. 

Умение быть самим собой пригодится в любом возрасте. 

Мистер и миссис

 Мистер и миссис («Черный ящик»/“Black Bag“, реж. Стивен Содерберг, США, 94 мин.)

П.И.Филимонов

Стивен Содерберг стал стахановцем. Только что, чуть ли не два месяца назад на экраны выходил предыдущий его фильм, «Присутствие», про привидение с точки зрения привидения, и это было если не круто-круто, то в целом достаточно интересно и необычно, там ему удалось вдохнуть свежего ветра в довольно замшелый поджанр хоррор-муви. 

Теперь он снял шпионский триллер. Совершенно классический шпионский триллер. Герметический шпионский триллер без всяких новшеств. Возможно, ему просто нравится пробовать разные жанры. Смотреть «Чёрный ящик» не скучно, но откровений от него ждать не приходится. 

Там есть семейная пара разведчиков, в исполнении Майкла Фассбендера и Кейт Бланшетт. Есть некоторое количество их коллег. Есть начальник-самодур в исполнении Пирса Броснана. Все они работают в МИ-6 или в чём-то подобном и борются с русской разведкой и неподконтрольными олигархами на фоне идущей войны. То есть с антуражем всё прямо совсем хорошо и реалистично. Работа большинства из персонажей, судя по фильму, заключается в том, что они сидят в офисе и пырятся в компьютеры, отслеживая сигналы спутников, управляя дронами и так далее. Некоторая часть из них, в основном, Кейт Бланшетт, выезжает в зарубежные командировки, где опускает в урны бумажки с шифрованными посланиями. В свободное от работы время они готовят что-то вкусное, ходят в кино и приглашают друг друга в гости. Никакой особенной разведывательной романтики. Ну так они и нормальные люди, без вот этих вот упыриных чистых рук и горячего сердца. 

И тут, конечно, один из них оказывается предателем. Выяснить, кто именно, поручают персонажу Фассбендера, про которого известно, что он в таких делах особенно хорош. В делах выявления кротов, в смысле. Как-то он особенно виртуозен в обращении с полиграфом и на кривой козе его не объедешь. Даже если, как одна там из персонажек, будешь специально напрягать анальный сфинктер (этим лайфхаком создатели фильма делятся с нами безвозмездно, пользуйтесь, если вдруг не дай бог придётся). И одной из подозреваемых, натурально, является его собственная жена. И какое-то время фильм вроде бы может перелиться в интересное противостояние между долгом и любовью, но не переливается, остаётся в рамках обычного шпионского триллера. 

Это достойная киноподелка от умелого мастера. Если вы любитель такого жанра, вам, наверное, понравится. Потому что персонаж Фассбендера действительно хорош в выстраивании своего расследования, в разных хитростях и тонкостях, ну и о дедуктивном методе тоже забывать не следует. 

Войдёт ли «Чёрный ящик» в историю кинематографа? Скорее, нет. При прекрасном наборе актёров, нормальном сценарии и умелой режиссуре это просто фильм. Просто фильм и ничего больше. Посмотрели и забыли. Как и большинство фильмов, на самом-то деле. 

Но мы-то здесь собрались в ожидании чего-то эдакого. 

Одинокий голос человека

 

Одинокий голос человека («Мария»/“Maria“, реж. Пабло Ларраин, Италия-Германия-Великобритания-США, 124 мин.)

П.И.Филимонов

 

Во-первых, если смотреть на исторические кадры и фотографии с Марией Каллас, не складывается впечатление, что Анджелина Джоли слишком на неё похожа. Но это бог с ним, кино – искусство условное, мы не пришли сюда за безоговорочным портретным сходством. Если рассматривать в целом, скорее, Ларраину удалось сделать то, что он, возможно, намеревался (если зрителям вообще дано судить об авторских намерениях).

Получился неплохой фильм о старении звезды, об отчуждении этой самой звезды от поклонников и усиленного внимания, которое ей уделялось, прессой и не только, на протяжении активных лет её карьеры, рассказ о слезании с этой иглы. Слезании крайне болезненном и почти никогда и ни у кого не получавшемся. Потому что эта игла посильнее любых синтетических наркотиков, как мне кажется.

Пабло Ларраин  (и Анджелина Джоли) сделали фильм о последних годах жизни Марии Каллас, которую многие знатоки называют едва ли не лучшей оперной певицей двадцатого века. В жизни Каллас было много скандалов, было обожание прессы и публики, был долгий роман с Аристотелем Онассисом (пока он не променял её на одну там вдовушку). У Марии которую мы видим в фильме, всё это позади. А главное, у Марии, которую мы видим в фильме, больше нет того божественного голоса, благодаря которому всё вышеуказанное было возможно. Ничего особенного, просто старческие изменения, просто голос больше не тянет, не звучит, не работает. Это больше не Мария Каллас, это, в каком-то смысле, теперь «просто Мария».

Но привычки остались, осталась и память о тех днях, когда мир, опять-таки в некотором смысле, вращался вокруг неё, и ими-то она теперь и живёт, привычками и памятью. Третирует двух оставшихся ей верными слуг, постепенно превращаясь во вздорную старушку. Наверное, к счастью для себя, до возраста по-настоящему вздорной старухи Каллас не дожила, хотя это тоже вопрос спорный, думаю, что смерти в относительно молодом возрасте более-менее любой нормальный человек предпочёл бы пожить подольше.

Кажется, что Джоли всё-таки не совсем справляется с ролью. То есть, вот как бы это сказать – она играет примерно на шесть-семь маленьких оперных театров из десяти. Нет в её персонажке того финального уже величия и какой-то окончательной уже горечи, которые, по идее, могли бы в ней быть. Она, скорее, обозначает, чем проживает этот кусок жизни. Впрочем, за счёт некоторых других элементов (антураж вокруг, прочие актёры, нарратив от третьего лица, музыка) Ларраину почти удаётся нивелировать шероховатости в работе своей главной звезды – и как-то нельзя сказать, что Джоли играет плохо. Нет, не хорошо, но и не плохо. Ну или может быть это просто такое заблуждение выжившего, неумение зрителей посмотреть на одну из главных – ну вот в совсем недавнем прошлом – звёзд Голливуда какими-то другими глазами, грубо говоря, забыть Анджелину Джоли чтобы увидеть там Марию Каллас.

Впрочем, финал фильма всё равно мощен, всё равно вызывает ту эмоцию, которую, скорее всего, и планировалось. Не яркую вспышку кометы из клуба двадцати, например, семи, а постепенное и закономерное угасание звезды, выработавшей свой ресурс.

И неизвестно, что грустнее.  

Родственные связи

 

Родственные связи («Арман»/“Armand“, реж. Хальфдан Улльман Тёндел, Норвегия-Нидерланды-Германия-Швеция, 117 мин.)

П.И.Филимонов

Почти любая рецензия на этот крайне своеобразный фильм считает своим долгом упомянуть, что режиссёр Тёндел, для которого «Арман» стал дебютным фильмом – это родной внук Ингмара Бергмана. И как будто это в фильме ощущается. Не знаю, ощущается ли, но раз все так говорят, значит, это важно, и мы обязательно тоже об этом упомянем.

Итак, норвежский (и не только) фильм «Арман» начинается с того, что мама упомянутого Армана (который в фильме почти не появляется, не считая символического эпизода уже в самом конце) приезжает в школу, где ей сообщают, что с её сыном случилось пренеприятное происшествие. Якобы Арман поссорился со своим товарищем по играм, завёл его в туалет и то ли угрожал там изнасиловать, то ли и вправду изнасиловал. То ли нет.

Интрига в том, что Арману, как и его предполагаемой жертве – шесть лет. Не знаю, может быть, это даже и не школа, а что-то переходное между детским садом и школой. Может быть, в Норвегии дети идут в школу с шести лет, и это нормальный первый класс. Никаких других подробностей мы не узнаем. Это вам не психологический фильм дедушки, в котором нам бы выдали всю подноготную матери Армана, все тайны семьи пострадавшего (или непострадавшего) мальчика, все богоборческие метания учительницы и её тайную связь с директором школы. Это работа внука – психология нового поколения, не сказать, что более убедительная, но какая-то менее вербальная, менее в лоб, менее прямолинейная.

Весь фильм крутится вокруг этой истории, не приближаясь к ней ни на шаг. Это похоже на архетипичный сюжет о заколдованном месте, к которому можно идти днями и неделями, и не сдвинуться с места. Если от этого движения-недвижения станет кружиться голова, можно попробовать смехотерапию. Если станет совсем невмоготу, можно начать танцевать.

Если вы хотите честно разобраться в выстроенной режиссёром завязке – как это возможно, было ли это на самом деле и что должны сделать родители и школа в такой ситуации, то, как мне кажется, вы должны взглянуть на историю как-то совсем с другой стороны. В том смысле, что Тёндел не ищет и не предлагает лёгких путей (а ещё он – внук Бергмана), временами даже кажется, что он над зрителем издевается. Ну что это за построение истории, когда в какой-то момент, вроде бы, о ней вообще все забывают, хотя, казалось бы, как такое можно забыть.

Многообещающее это кино, в том смысле, что этот конкретный фильм может какого-то конкретного зрителя и не тронуть, уж очень была интересная завязка, уж очень на многое она как будто намекала, и вот вылилась исключительно в технологичные странные танцы, но следующих фильмов Тёндела ждать совершенно точно стоит. Кажется, что этот молодой режиссёр уже нашёл свой собственный, ни на кого не похожий киноязык. Кажется, что его герои очень правдоподобны, ведь мало кто из нас в сложных жизненных ситуациях действительно пускается в долгие психологические монологи, многие на самом деле истерично смеются, возможно, кто-то даже танцует. Ведь реальность почти никогда не бывает линейна и досконально объяснима или объясняема. Ведь наше поведение, как говорят нам представители какой-то там одной из школ психологии, это чёрный ящик, где мы имеем стимул и результат на выходе, а что там происходит внутри, не знает решительно никто. Да вот и выхода тоже может не быть, всё просто закольцовывается как раз на этой стадии «внутри».  

Ну и не надо забывать, что он – внук Бергмана.

Пон Джун Хо и круглые пушистые существа

Пон Джун Хо и круглые пушистые существа («Микки 17»/“Mickey 17“, реж. Пон Джун Хо, США-Южная Корея, 137 мин.)

П.И.Филимонов

Мне сложно сказать, почему этот фильм так сильно ждали. Ну то есть, я знаю, что его ждали, потому что всевозможные киносайты и киноновости пестрели информацией об этом задолго до появления фильма. «Долгожданный новый фильм Пона Джун Хо наконец-то выходит в прокат», «Прокат ожидаемого фильма Пона Джун Хо откладывается ещё на месяц» - и так далее, таких заголовков я видел достаточно много сильно до того, как я вообще заинтересовался, а что это за Микки такой. 

Возможно, как обычно, подобное нагнетание ожиданий сработало от противного, примерно как в случае с «Мегалополисом» Копполы. Если хотите навредить фильму – устройте шумиху вокруг него ещё до его выхода. Хотя всё-таки нет, не скажу, что «Микки 17» - это плохо. И тем не менее, всё-таки не очень понятно, чем был вызван этот ажиотаж. Людям настолько понравились «Паразиты» и они ожидали от их автора чего-то им конгениального? Эти ожидающие люди, видимо, забыли, что большие проекты, как и большие деньги, любят тишину. 

«Микки 17» - добротная фантастика, я бы сказал, немножко в духе советских фантастических фильмов. Это точно не американские каноны фантастики, потому что там, как правило, всё заканчивается смертью всего присутствовавшего до того момента в кадре экипажа либо его перерождением в какие-то новые сущности. Здесь же, как будто в каких-нибудь «Через тернии к звёздам», зло побеждено, человечество наладило контакт с забавными, но исполненными собственного достоинства инопланетянами, сказка сделалась былью, отроки покорили вселенную. Это не космический хоррор, и не космическая философская сага, которые традиционно являются двумя столпами западного сай-фай кинематографа. То ли сказалось восточное происхождение режиссёра, то ли именно в этом и состоит новаторская составляющая «Микки 17».

Жанр этого фильма вообще довольно сложно определить. Это немножко антиутопия, потому что там присутствует самодур-руководитель проекта (капитан корабля? адмирал-президент? батька космической программы? гарант?) в очень смешном исполнении Марка Руффало. Немножко приключенческий фильм, потому что с главным персонажем – тем самым Микки Семнадцатым (Роберт Паттинсон укрепляется в моём сознании как хороший актёр, просто начавший не с того) происходит прямо значительное количество разных приключений, в том числе и таких, которые, как будто, могут привести к уничтожению миссии. Немножко даже эротический триллер, потому что сексуальная жизнь на борту космического корабля кипит и брызжет, тоже оказывая влияние на ход истории. И немножко рассказ о жизни полюбившихся режиссёру ещё со времён «Окчи» округлых пушистых существ неизвестного генезиса и неизвестной степени опасности для человечества. 

Собственно, это, наверное, тоже можно назвать фишкой Пона Джун Хо – в «Паразитах», пожалуй, было не меньшее смешение жанров. Но «Паразиты» выплавили из этого смешения нечто совсем новое и неожиданное, здесь же нас на удивление провожают каким-то слишком благостным окончанием истории. Это – так называемое доброе кино, возможно, в это непростое время оно станет для кого-то так называемым «камфорт-муви», возможно, оно даже для этого и снималось. 

В целом, удовольствие от фильма вполне получается получить (простите), но каких-то откровений от «Микки 17» ждать всё-таки не стоит. 

Шутки мужчин в возрасте

 Шутки мужчин в возрасте («Яан Ууспыльд едет домой»/“Jan Uuspõld läheb koju“, реж. Райн Тольк, Андрес Маймик, Эстония, 97 мин.)

П.И.Филимонов

Иногда кажется, что молодость можно вернуть. Не физически, понятно, но снова окунуться в тот вайб, который был тогда, тряхнуть стариной и всем, чем там ещё можно трясти, показать городу и миру, что пусть время и властно над тобой точно так же, как над всеми, но что-то ты ещё можешь, не так, как двадцать лет назад, по-другому, но не менее остроумно и тонко. Иногда это не получается.

Фильм «Яан Ууспыльд едет в Тарту», по поему личному мнению – лучший эстонский фильм со времени восстановления независимости. В нём есть всё, что может предложить миру и своим гражданам кинематограф маленькой страны – самоирония и весёлая саморефлексия на тему популярности в этой самой маленькой стране и популярности вообще. Он был снят в 2007 году, и всё, что вам нужно о нём знать, это то, что в Тарту из Таллинна протагонист, он же исполнитель главной роли самого себя, добирается несколько дней. Просто так получается. 

Прошло почти 20 лет, и та же съёмочная группа с тем же Яаном Ууспыльдом в главной роли сняла сиквел. Получилось чуть хуже, но на самом деле скорее, получилось. Понятно, что Ууспыльду уже не тридцать, а пятьдесят, понятно, что жизнь помотала как его, так и остальных персонажей (а фильм, как и первый, предлагает нам россыпь звёзд эстонского кино даже в маленьких ролях), но самоирония и весёлая рефлексия остались на месте. Они немножко другие, потому что мир изменился, страна изменилась, взгляд на это всё главного героя и сценаристов изменился. Но они по-прежнему есть. Это по-прежнему довольно непритязательная история с большой фигой в кармане. На этот раз, правда, Ууспыльда гонит в путь не стремление заработать (хотя, надо признать, зарабатывать он, по легенде, так и не научился, потому что сейчас мало зарабатывать, надо ещё и во что-то непременно инвестировать, и, желательно, в крипте, о которой Ууспыльд не имеет особенного представления), а попытка восстановить отношения с женой на фоне разрушившегося нипочему романа с молодой гламурной любовницей. В процессе путешествия Ууспыльд решает, точнее, его уговаривают устроить юбилейный стенд-ап тур по городам и весям, как раз чтобы доказать публике, что есть ещё порох в пороховницах. И, в общем, основной элемент веселья в сиквеле именно с этим туром и связан. Если в первом фильме Ууспыльд был несомненной примой по всем показателям, то здесь, пожалуй, сильнее играют второстепенные персонажи. Хорош сам Маймик в роли антисоциального мецената, дающего деньги на тур, но высказывающего при этом желание как-то поучаствовать в процессе. Но кто прекрасен, так это немножко второстепенный певец Эрих Кригер в роли классического скуфа, который не слишком понимает своё скуфство.

Это не так уморительно, как первый фильм, но есть места, где всё равно ржёшь. Может быть потому, что ты тоже состарился вместе с персонажами, и как тогда был с ними на одной волне, так и сейчас остался, правда, волны эти чуть-чуть разные. Не уверен, что фильм понравится молодым, не уверен, что они поймут некоторое количество намёков и отсылок, разбросанных по фильму тут и там, но, кажется, это снова слепок современной культурной жизни Эстонии как она есть, слепок безжалостный и довольно точный.

То есть, иногда всё-таки может и получится. Или, если зрителю очень хочется, чтобы получилось, он (зритель) закрывает глаза на шероховатости и немного додумывает фильм в своей голове. Додумывает до хорошего. 

Королевский твист Брэди Корбета

 Королевский твист Брэди Корбета («Бруталист»/“The Brutalist“, реж. Брэди Корбет, США, 215 мин.)

П.И.Филимонов

В историю кино можно входить очень по-разному. Можно снять несколько фильмов, которые выдержат проверку временем, станут классикой кинематографа, войдут во всяческие его учебники и задерут планку художественных требований на высоту, недоступную режиссёрам, скажем, массовой сборки. Примеры – да их масса – Линч, Тарковский, Феллини, Альмодовар, и так далее. 

Можно снять один гениальный фильм и несколько просто фильмов, даже если они будут посредственными, их уровень снивелируется за счёт этого одного всплеска гениальности, который на этого человека, пусть один раз в жизни, но опустился. Примеры – ну например, София Коппола (пусть меня распнут, но выше великих «Девственниц-самоубийц» она так и не поднялась), Найт Шьямалан («Шестое чувство»), Звягинцев («Левиафан»), если поискать, ещё найдутся.

Можно сделать так, как сделал Брайан Сингер в «Обычных подозреваемых», и войти в историю кино в частности, а то, глядишь, и искусства вообще посредством одного-единственного, но опять-таки гениального твиста. Использовать, если вооружится клишированными шаблонами, свои пятнадцать минут славы по полной программе. 

Как мне кажется, режиссёр «Бруталиста» Брэди Корбета пошёл по третьему пути, по пути Сингера. Ну или не сам он по нему пошёл, а судьба его по нему послала. Хотя, когда у тебя в кино играют Эдриан Броуди и Гай Пирс, есть уже и так много предрасположенностей к тому, что это будет важная картина. 

«Бруталист» - очень медленное кино. До поры до времени. Эдриан Броуди играет венгерского архитектора еврейского происхождения, который после второй мировой войны освобождается из немецкого концентрационного лагеря и бежит в США, где сначала не очень даже и надеется работать по профессии. Затем, благодаря череде более или менее случайных событий, он знакомится с богатым филантропом (Гай Пирс), который вдруг проникается к нему по причине его таланта, и начинает всячески двигать и помогать что деньгами, что информационно. 

Примерно в этом моменте понимаешь, что во всём этом есть какой-то подвох, какой-то выверт, какое-то терминальное испытание, через которое придётся пройти Ласло, персонажу Броуди, чтобы заплатить за всё то везение, которое ему вот прямо сейчас выпало. Ну просто потому, что американская мечта американской мечтой, а мы-то знали, что, во-первых, будут танцы, а во-вторых, бесплатный сыр бывает только в мышеловке. 

Но что эта мышеловка окажется такой чудовищной, думаю, не ожидает никто. Именно поэтому, думаю, ни одна из критических статей, которые я читал до просмотра фильма, ни один из его онлайн-обозревателей (хорошо, ни один из попавшихся мне на глаза) не совершил даже малейшего промаха в плане спойлерения ситуации. Иначе фильм рискует потерять всякий смысл. 

Потому что в этим твисте, в этом, длящемся минут восемь, эпизоде, вся суть трёхсполовинойчасового фильма Корбета, его квинтэссенция. Уверен, его во-многом ради этой сцены и снимали. 

После этой кульминации повествование убыстряется стремительно до степени схлопывания – так что с точки зрения тайминга, расположения твиста на оси движения повествования «Бруталиста» режиссёру ещё учиться и учиться, шлифовать и шлифовать. Одному он, бесспорно, уже научился.  

Статья «Википедии» про опрокидывающую сцену в кино могла бы быть проиллюстрирована портретом Брэди Корбета. 

Между двумя песнями

Между двумя песнями («Наоборот»/“Volveréis“, реж. Хонас Труэба, Испания-Франция, 114 мин.)

П.И.Филимонов

Как известно, люди встречаются, люди влюбляются, женятся. Потом часто разводятся. Испанский режиссёр Хонас Труэба и его персонажи, актёр Алекс и тоже режиссёрка Але не видят в этом ничего особенного. Обычная жизнь, которую они проживают. Собственно, мы даже не знаем причины, по которой они решили развестись, фильм начинается с того, что они принимают это решение и всё. 

Вроде бы никто никому не изменял, во всяком случае, ни у кого из пары нет никаких связей на стороне. Может быть, просто устали друг от друга, может быть, совместная жизнь исчерпала себя, неизвестно. Но они остаются в хороших отношениях. Каждый раз, когда они сообщают очередным знакомым о том, что решили развестись, один из них (чаще – муж, не знаю, важно ли это) обязательно добавляет: «но у нас всё хорошо». И, чтобы доказать то ли окружающим, то ли, в первую очередь, самим себе, что это действительно так, что можно хрестоматийно «остаться друзьями» и так далее, они придумали устроить вечеринку по случаю развода. Как свадьба, но только развод. И весь фильм посвящён этому плану и подготовке к его осуществлению. 

Потому что их друзья и родственники не очень верят, в то, что они всерьёз. В то, что они всерьёз разводятся, в то, что они всерьёз решили это отметить, в то, что у них серьёзно «всё хорошо». 

И с течением фильма и зритель как-то тоже постепенно перестаёт в это верить. Мы как будто от одной популярной советской песни спускаемся до другой, той, где «расставанье – маленькая смерть». Как будто они всё время вместе, как будто они не ругаются, как будто они честно занимаются подготовкой к этой вечеринке по случаю развода, но что-то в настроении фильма неуклонно ведёт нас – да и, кажется, героев тоже – к осознанию того, что ни один из них не будет в дальнейшей жизни счастлив. Неважно, будет ли эта дальнейшая жизнь одинокой, или у них появятся новые партнёры – кажется, всё равно это будет уже не то. 

При этом нам почти не показывают флэшбеков из их совместной жизни, собственно, мы видим её кусочек только один раз, когда пара садится пересматривать старое видео одной совместной поездки. Тогда – в момент этого пересматривания – накатывает вообще невероятная грусть, потому что ну вот как же, ну вот было же, ну вот куда же оно всё делось, ну вот зачем же они взяли и сами всё порушили?

На это режиссёр ответа не даёт. Да и можно ли дать ответ на этот вопрос? Просто такова людская природа, люди не ценят того, что имеют, они просто вытаскивают по кирпичику из этой уникальной совместной дженги, пока она неизбежно не рушится окончательно и бесповоротно. 

Потому что счастье так мимолётно? И если удалось зафиксировать его момент в той поездке уже не помню, куда, не то в Италию, не то во Францию, то пусть он хотя бы там останется. А мы споём песню – любую из двух, или даже из трёх, включая ту, которую поёт Але на всё-таки состоявшейся вечеринке. Потому что так всё устроено у этих псевдосоциальных животных. 

Лайка роллинг стоун

Лайка роллинг стоун («Никому не известный»/“A Complete Unknown“, реж. Джеймс Мэнголд, США, 141 мин.)

П.И.Филимонов

В байопике Джеймса Мэнголда мы на протяжении двух часов двадцати минут видим, как Тимоти Шаламе изображает Боба Дилана. Изображает успешно, правдоподобно, с учётом того, что я никогда не видел Дилана в жизни, и только пару раз смотрел записи его концертов. 

Кроме того, Эдвард Нортон изображает Пита Сигера, Бойд Холбрук изображает Джонни Кэша, а Моника Барбаро изображает Джоан Баэз. Все с большей или меньшей степенью достоверности. Всё это всё равно концентрическими кругами расходится вокруг Шаламе, изображающего Дилана. Он, как известно, даже поёт в этом фильме сам, что, конечно, преисполняет нас ещё большего преклонения перед талантами Шаламе, но не очень приближает нас к Дилану.

Впрочем, он похож, что уж тут говорить. Если попробовать рассмотреть это произведение искусства как полноценный и нормальный фильм, а не бенефис Шаламе, можно сказать, что главным конфликтом в нём является противостояние «тру» и «нетру» бардовской песни, или, как она почему-то называлась на заре своего существования в США, фолк-музыки. К «тру» крылу относится уже упомянутый Пит Сигер, дядечка, который прославился в пятидесятые, бренча на банджо (то ли фишка у него такая была, то ли на гитаре не выучился) и распевая в основном околополитические песенки. Теперь Пит Сигер и его друзья стеной стоят за идеалы, бардовская песня не может играться в электричестве, не может исполняться в составе банды, исполнитель должен быть на сцене один, и голос его должен одиноким, но сильным призывом вдохновлять молодёжь айдахщины на подвиги.  К «нетру» принадлежит наш протагонист, который (в исполнении Шаламе) считает, что музыка границ не имеет, дозволено всё, и мерилом является только талант.

Ясно, какой позиции сочувствуют авторы фильма, ясно, какой позиции придерживаемся и мы, зрители. Не только потому, что Шаламе в разы обаятельнее Эдварда Нортона (в этой роли, исключительно в этом образе Пита Сигера), но и потому что мы смотрим на всю эту историю уже с некоторого временного отдаления и знаем, кто победил. 

В целом Мэнголд снял просто качественный байопик, который, однако, не является ни шедевром кинематографа, ни новым его словом. Качественный крепкий мейнстрим, но кто сказал, что такие фильмы не нужны? К тому же уже выросло некоторое поколение людей, которые знают и любят Шаламе, но не в курсе, кто такой Боб Дилан, и этот фильм выполняет для них образовательную функцию. Думаю, в этом его несомненное достоинство, и за это что режиссёру, что Шаламе нужно сказать спасибо. 

Вполне возможно, что Шаламе получит за эту роль Оскара, шансы, полагаю, достаточно высоки. Вполне нормально, что у этого фильма есть свои поклонники. Только вот всё равно мне кажется, что Боб Дилан – слишком сложная и слишком важная в мировом масштабе фигура, чтобы с ним было всё так благостно, просто и причёсано (несмотря на растрёпанную шевелюру Шаламе). Так что всё равно лучшим байопиком про Боба Дилана остаётся «Меня там нет» Тодда Хейнса. Прости меня, Тимоти. 

Наша жизнь с точки зрения

 Наша жизнь с точки зрения («Присутствие»/”Presence”, реж. Стивен Содерберг, США, 85 мин.)

П.И.Филимонов

Кто-то написал, что после этого фильма Стивена Содерберга фильмы о привидениях и призраках уже никогда не будут восприниматься по-старому. Не уверен, мне кажется, это вообще довольно лимитированный по своим выразительным средствам жанр, и сказать в нём новое слово довольно трудно. Содербергу удалось, путём одного очень логичного хода. Удивительно как раз то, что никто не додумался до этого раньше. А дальше можно разбрасываться сколько угодно большими словами – что он закрыл жанр, переизобрёл его и прочее, прочее. Не думаю, что это так. У подобного рода нишевых жанров есть свои традиции, и они будут продолжаться, просто все будущие режиссёры такого рода фильмов будут держать содерберговское «Присутствие» в уме. 

Простой логический ход, до которого никто раньше не додумывался, заключается в том, чтобы показать события в доме с привидением с точки зрения самого, собственно, привидения. Ну а что, раз вы, авторы-режиссёры, наделяете эту, как говорили в шоу «Битва экстрасенсов», сущность сознанием и мотивацией – логично будет предположить, что это – какая-никакая, но личность. Со своими взглядами на ситуацию и своим представлением о добре и зле. Что она вроде той собаки, всё понимает, только сказать не может. Или, в данном случае, сделать. Хотя странно, конечно – как книжки с места на место перекладывать, так оно пожалуйста, а как действительно человеку помочь, так сразу бесплотность и не могу дотронуться? Не стыкуется что-то немножко у Содерберга. 

Как, мне показалось, не очень стыкуется и главный твист «Присутствия». Нам, конечно, на протяжении фильма намекают, точнее даже говорят прямым текстом через медиумный рот, что у этого конкретного привидения, вдобавок ко всему, ещё и какие-то временные сдвиги в голове (если это можно назвать головой), и оно путает прошлое, настоящее и будущее. Ну ладно, мы это услышали и запомнили. И всё равно -когда главный твист открывается нам полностью, я попытался  переуложить в голове всю историю с учётом этого нового знания. У меня не получилось, но вполне вероятно, что дело во мне, у меня всегда были сложности с пониманиями парадоксов времени, сериал «Тьма», к примеру, меня в своё время просто сломал. 

Так что моё предложение будет такое – не забивать свои хорошенькие головки тщетными усилиями всё понять, а просто отпустить, поверить Содербергу, что он это всё продумал, что там всё сходится и бьётся, и насладиться зрелищем. Фильм это вполне позволяет. Он короткий, динамичный, история (если к ней не возвращаться в самом конце фильма) предельно простая и понятная, привидение – дикое и симпатишное. 

Приём привиденческого ПОВ, кстати, говоря, тоже ничуть не напрягает, оно, по Содербергу, видит всё не в каком-нибудь инфракрасном или ультрафиолетовом изображении, как классические Терминатор и Хищник, а так же, как мы. 

К тому же это немножко фильм для ленивых зрителей. Кроме всё того же ломающего голову и потому необязательного к осмыслению твиста в «Присутствии» нет никаких подводных камней – всё показывается и разжёвывается. Менее интересно от этого не становится. Хотя, справедливости ради, страшным этот фильм назвать никак нельзя. Он занимательный, изобретательный, остроумный в смысле хитропридуманности, но не пугает никогда ни разу. Как будто получается, что раз уж мы смотрим историю с точки зрения сущности, то чего нам уже бояться, мы – получается – и есть она. 

Получилась, в общем, безделушка, но со вкусом.      

Милый эскапизм панелек

Милый эскапизм панелек («Чёрная дыра»/“Must auk“, реж. Мооника Cийметс, Эстония, 115 мин.)

П.И.Филимонов

Это второй фильм Моники Сийметс, и все без исключения критики отмечают глобальную тематическую и выразительную пропасть между «Чёрной дырой» и первым фильмом режиссёрки «Товарищ ребёнок». Первый её фильм был поставлен по автобиографической прозе Леэло Тунгал, про первые послевоенные годы, уплотнение советской оккупации, депортацию – и всё это глазами ребёнка. 

Второй фильм рассказывает нам о современности, и глазами бог знает кого только там не смотрят. «Чёрная дыра» состоит из нескольких самостоятельных новелл, герои которых пересекаются по касательной, как и полагается в фильмах такого жанра. Единственное, что объединяет два фильма Сийметс – и второй тоже поставлен по произведениям современной эстонской литературы, в этом случае, рассказам Кивиряхка и Кыомяги. 

Рассказы- один абсурднее другого, чем, в общем-то, в современной эстонской литературе решительно никого не удивишь. В одном из них прилетевшие на Землю инопланетяне нанимают на работу двух пробивных женщин в блестящих лосинах для того, чтобы исследовать организмы землян. Работа максимально не пыльная – они лежат на инопланетных кушетках, инопланетяне вынимают у них из тела разные органы, а потом засовывают обратно. Боли женщины при этом не чувствуют, порой, наоборот, чувствуют некоторое приятное возбуждение. 

Во втором рассказе неприкаянный, но фанатичный житель панельки влюбляется в роковую красотку из соседней панельки, которая соблазняет его в окне лёгким и пикантным пеньюаром и шедевральной причёской от лучших куафёров столицы. Красотку играет Екатерина бывшая Новосёлова, а ныне Линнамяэ, закрепляясь тем самым в статусе главной эротической дивы современного кинематографа страны. Ничего не имею против, но почему-то как кому надо в кино раздеваться, так сразу зовут её, как будто нет в стране других красивых женщин. Разнообразили бы как-то, что ли.

Эта новелла, главную мужскую роль которой играет Урсель Тильк, вообще получилась самой путаной. Тут и какая-то мафия, и ясновидящие, и загадочный австрийский продавец пылесосов (Кристо Вийдинг), и снова те же инопланетяне, которым на этот раз потребовался кулинарный мастер-класс. 

В третьей новелле нам показывают историю любви двух девушек, одна из которых убежала ко второй от мужа-абьюзера, а вторая дала слово, что защитит её от всего-всего-всего, но тут в квартире откуда ни возьмись появляется гигантский паук и ставит эту готовность служить и защищать под сомнение. 

Короче, намешано много, и намешано смешно. Абсурд и невозможность на фоне типичных таллиннских панелек, в которых живёт так называемая «другая Эстония». И эта-то «другая Эстония» и ищет спасения от своей довольно всё-таки, будем честны, безрадостной повседневной жизни хоть где – хоть в запретной и опасной любви, хоть в торговле пылесосами, хоть в инопланетном вивариуме. 

Ну и что тоже типично, как для этих авторов, так и для бережно обращающейся с авторским текстом режиссёрки – за счёт здорового и присущего эстонской культуре абсурда тяжесть и возможная депрессивность ситуации снижается и перерастает в весёлое придуривание. Так и живём, и это не худший, как мне кажется, вариант.  

Подземелья Ватикана

Подземелья Ватикана («Конклав»/“Conclave“, реж. Эдвард Бергер, Великобритания-США, 120 мин.)

П.И.Филимонов

«Конклав» ругают за анекдотическую концовку. Те, кто ругают, скорее, правы, чем нет, эта концовка немножко выдаёт всю затею с головой. Тем не менее, я не совсем согласен с этой ругательной позицией. И вот почему. 

Как говорил блаженный и немного опасный сумасшедший Лев Гумилёв, народы делятся на пассионарные и какие-то там ещё, видимо, непассионарные. Пассионарные – это молодые народы, у которых либо вот только-только развилась государственность, либо они без году неделя как отпочковались в отдельный народ, либо там, я не знаю, провозгласили на своей территории Пьемонтскую Народную Республику и радостно херачат теперь по пролетающим в небе гражданским самолётам. Весёлые, злые и страшные для окружающих. Непассионарные, наоборот, живут в спокойствии, их давно ничего не тревожит, всё у них устойчиво, стабильно и предсказуемо. Степенно и рутинно. Единственное, что с такими народами, по словам Гумилёва, происходит, это медленное, но неизбежное угасание и исчезновение. Потому что нет в их непассионарных тестикулах больше ни капли молодого и наглого тестостерона. Неважно, что нам хочется жить в условиях непассионарного мира, пассионарии всё равно и всё время норовят постучаться к нам откуда-нибудь снизу с неясными, но, скорее всего, враждебными намерениями. 

Кажется, подобное происходит с религиями. Есть религии молодые, злые, наглые, взрывающие ночные клубы и тычущие ножи в лицо лауреатам Букеровской премии, а есть религии старые, устоявшиеся, с которыми уже ничего внезапного произойти не может, единственная интрига в которых – это вот эти выборы (чаще всего) престарелого первосвященника на пожизненную синекуру. 

И вот Эдварду Бергеру удалось сделать из этого рутинного события настоящий триллер. Там есть некоторый налёт «Кода да Винчи», не спорю, но откровенных натяжек даже как будто и не замечается. Оказывается, и там, за закрытыми дверями Сикстинской Капеллы, бурлит какая-то жизнь, кипят прям настоящие страсти. Оно и понятно – если ты посвятил свою жизнь служению католической церкви, то пост папы – это вершина карьеры, выше не будет уже вообще ничего, выше даже теоретически условный коллективно западный мир ничего не придумал. Потому что светские владыки – лишь пыль на подошвах красных папских туфель. Так и действительно ведь когда-то было. И если до наших дней эта иерархия дожила только в представлениях и в головах только самих кардиналов, то ведь и это ничего не значит. Тут уж не бытие определяет сознание, прости, Карлуша, а ровно наоборот. 

Рейф Файнс играет кардинала Римской Католической церкви, ответственного за процедурные вопросы при проведении конклава. Параллельно он ведёт свою интригу за избрание той кандидатуры, которая была бы лично для него наиболее приемлемой. 

И заворачивается целый детективный сюжет, который стороннему наблюдателю – в наши дни, исключительно в наши дни – скорее всего, покажется бурей в стакане воды, но для персонажей фильма «Конклав» это - самое главное событие как минимум этого года не только их жизни, но и жизни всего человечества. А главное ведь - в отношении человека к тому, что он делает. 

«Конклав» - очень хороший герметический детектив. Только ищут не убийцу, а того, кто из этого ограниченного количества съехавшихся на сходняк чуваков станет новым папой. 

И концовка не показалась мне анекдотической. Да, в реальной жизни так бы, скорее всего, не было. Но в плане сценарного твиста такой поворот всего лишь показывает изобретательность авторов истории. Хотя нельзя сказать, что этот вариант совсем в течение фильма не прочитывается. Там и сям разбросаны намёки. Но так и полагается в хорошем детективе, где зритель может почувствовать себя умнее главного сыщика. 

Ну а Файнс поборется с Шаламе-Диланом за Оскара.

Наши ожидания

 Наши ожидания («Анора»/“Anora“, реж. Шон Бейкер, США, 139 мин.)

П.И.Филимонов

«Анора» как-то очень громко ворвалась в нашу жизнь ещё до того, как мы её увидели. Изо всех новостных каналов нам сообщили, что американский фильм про русских выиграл Канны-2024, а ещё там играет Юра Борисов, и это триумф воли и торжество земледелия. 

Разные люди писали и говорили о том, что это очень смешной фильм, что очень давно не было таких по-настоящему смешных комедий, что это чуть ли не возвращение жанра к истокам и его очищение от всякого рода налётов и субстратов, накопившихся за годы социалочки и прочей подобной сопутствующей ржавчины.

И вот «Анора» на экраны вышла. И даже те, кто борется с пиратом в себе и удержались эти несколько месяцев от того, чтобы не смотреть этот фильм, когда, как будто, официально было нельзя, а физически уже можно было, и ничего бы за это им не было, фильм-таки посмотрели. И выяснилось, что, во-первых, это не про русских. Ну да, русские там есть, кто же спорит, но есть, например, и очень колоритные армяне, впрочем, все они всё равно мазаны одной и той же немножко клюквенной какой-то эссенцией, и служат только фоном для выражения нехитрой главной мысли фильма. 

Мысль, в целом, можно сформулировать предельно просто: работницы рынка сексуальных услуг тоже имеют а) права и б) чувства. Не знаю, возможно, «Анора» так зашла на американском рынке в качестве некой антитезы «Красотке». Она как бы выворачивает классический фильм Гэри Маршалла наизнанку и показывает «Красотку» курильщика – вроде того, что как всё это бывает в реальной жизни. Ну или не в реальной, а в сконструированной Шоном Бейкером представляемой жизни сына русского олигарха в Америке. 

И да, Юра Борисов в «Аноре» тоже есть. И Юра Борисов за «Анору» уже обласкан не наградами, так номинациями на всё-всё-всё, но правда – ну что такого необычного делает в «Аноре» Юра Борисов? Играет довольно обаятельного гопника с плохим знанием английского – за исключением этой последней особенности, это классический типаж Юры Борисова – таким мы его видели в десятках и десятках русских сериалов, когда их ещё смотрели. 

Возможно, на моё восприятие «Аноры» повлияли мои ожидания. Настолько поначалу этот фильм почти все превозносили, превозносили именно как победу чистого жанра, что планка была задрана неимоверно высоко. Однако, как говорил ещё один обаятельный русский парниша, «наши ожидания - это наши проблемы», никто не говорил, что Шон Бейкер обязан их оправдывать. 

Правда – я не понимаю, почему она так взлетела. Майки Мэдисон прекрасна и сексуальна, не спорю, Марк Эдельштейн не менее обаятелен, чем Юра Борисов, армяне, да, смешные, но, во-первых, не гомерически смешные, а так, на ухмыльнуться национальному колориту – и что? И как будто всё. Не очень выделяющийся из ряда других фильм – ни в какую сторону, ни в сторону высокого валирийского, ни в сторону низкого, но чистого жанра, отчего-то взял и выстрелил. Так бывает, что-то, вероятно, совпало у людей с этим фильмом, как-то он с ними срезонировал. 

Со мной нет, но возможно, как раз с вами – да. А мои ожидания – это мои проблемы.