Болгарский след в истории Эстонии

Болгарский след в истории Эстонии

(«Товарищ ребёнок», реж. Моника Сийметс, Эстония, 98 мин.)

П.И.Филимонов

Фильм Моники Сийметс снят по автобиографическим книгам живого классика эстонской детской литературы Леэло Тунгал. Первоисточников я не читал, но, видимо, снято совсем близко к тексту, потому что девочку, главную героиню фильма, зовут, натурально, Леэло Тунгал – то есть как бы среднестатистический эстонский зритель знает, о какой семье идёт речь, и бог его знает, проецирует ли рассказываемую в фильме историю куда-то на более широкий формат бумаги.

У среднестатистического русского зрителя, подозреваю, будет довольно сильно полыхать от сцены в лесу, когда законопослушные покорившиеся эстонские советские мужики на алко-пикнике поют песню времён Освободительной войны, в которой обильно встречается слово «тибла». Удивляюсь, что до сих пор никто из бдительных сограждан, наших пламенеющих пёрьев, не привлёк внимания негодующей общественности к этому вопиющему обстоятельству. Думаю, что со стороны Моники Сийметс тут имеют место лёгкий, но достаточно уместный троллинг и поддразнивание. Тем более, что в ответ мужикам наивная пяти-шестилетнаяя Леэло исполняет аллаверды про двух соколов, из которых «один сокол Ленин, другой сокол Сталин». Всюду, что называется, жизнь.

Фильм - о сталинском режиме в Эстонии, о репрессиях и депортациях глазами ребёнка. Он, в общем, подчёркивает то обстоятельство, что с нашими согражданами – в силу недостатка времени, я полагаю – эта монструозная историческая формация обошлась ещё достаточно по-божески. Маму главной героини, дошкольницы Леэло, арестовывают в 1950 году главным образом за хранение национального эстонского триколора – вот глупая женщина, шесть лет прошло с повторного захвата страны советами, а она так и не поняла, с кем имеет дело? Но при этом ни мужа её, ни ребёнка, ни прочих членов семьи, хотя и прессуют порядочно, всё-таки в конечном итоге не трогают. Но самое главное начинается как раз после ареста мамы. Оставшийся без жены и опасающийся ареста отец Леэло, бывший известный спортсмен времён Первой Республики (достаточно классический положительный Тамбет Туйск), решает пожалеть психику ребёнка и не сообщает Леэло о том, что на самом деле случилось с мамой, и куда её забрали «чёрные люди». И у Леэло, которую как раз очень удачно, на мой взгляд, сыграла Хелена Мария Рейснер, сам собой формируется некий паттерн. Маму, мол, забрали из-за того, что она плохо себя вела, поэтому, если она будет вести себя хорошо, мама быстро вернётся домой.

Вести себя хорошо в представлении Леэло прежде всего означает не врать. То недолгое экранное время, пока мама девочки была с нами, она практически полностью посвятила воспитанию дочери и прививанию ей навыков хорошего ребёнка, так что Леэло есть представление о том, к чему стремиться. В общем-то, из этого и возникает одна, но долгоиграющая коллизия фильма. Понимающие взрослые постоянно говорят Леэло о том, что лучше не распространяться, особенно среди незнакомых людей, а ещё важнее – среди русских – о том, об этом, о пятом и о десятом, не показывать им медали отца с эстонской сине-чёрно-белой лентой, не рассказывать ничего, что могло бы привести к дальнейшим репрессиям в отношении их семьи. Но в то же время девочка знает, что хорошие дети не должны врать. А она должна быть хорошим ребёнком, чтобы её мама побыстрее вернулась к ней. Так что возникает понятное противоречие. Оно и порождает все те мягко-комические и трогательные моменты, которых в фильме навалом.

И, в общем, да, «Товарищ ребёнок» и мог бы быть таким достаточно милым семейным фильмом об относительности хорошего поведения и важности семейного единства в трудные общественно-политические времена, если бы не два обстоятельства, одно побольше, второе поменьше, но, на мой взгляд, намного значительнее. Незначительно то обстоятельство, что Моника Сийметс никак эту тему не развивает, весь фильм у неё получился об одном. Мы как-то никуда не движемся, мы сделали неплохую находку и решаем обсосать её до степени полной потери вкуса.

Важнее и значительнее вот что. Таллинн начала 1950х годов. Ратушная площадь. На том доме, в котором сейчас находится ресторан «Каэраяан», на заднем плане привлекает внимание большая вывеска «Железарня», выполненная кириллицей. Женщина, вы что? Откуда у вас взялись болгары-македонцы в столице Эстонской Советской Социалистической Республики? Вокруг вас, в том числе и в съёмочной группе, есть значительное количество людей, для которых русский язык – родной. Или по-прежнему, как при Сталине, с русскими лучше вообще не разговаривать?

Люди в разных пальто

Люди в разных пальто

(«Довлатов», Россия-Польша-Сербия, реж. Алексей Герман-младший, 126 мин.)

П.И.Филимонов

Я вот прямо не знаю, что бы я делал, если бы не женщины, сидевшие позади меня. В особенно напряжённых и непонятных моментах фильма, когда я уже отчаивался и думал, что так в неизвестности и закончу дни свои, одна из них неизменно наклонялась к подруге и поясняла:

- Это Козловский, Козловский это!

Или:

- Это ему снится!

Или:

- Вот этот гнусавый – это Бродский.

И всё сразу становилось понятно.

В целом я не могу отнести себя к записным знатокам биографии Сергея Довлатова, даже к его творчеству я отношусь без должного в наших краях восторга. Но величину фигуры, конечно, признаю, глупо было бы не признавать. Причём Довлатов – это как раз тот случай, когда – настолько, насколько это стало уже традицией, настолько, насколько нам в последние годы показывают – биография автора несколько затмевает уже собственно творчество. Что, конечно, интересно, но с моей литераторской точки зрения как-то обидно что ли. Ходит чувак в чёрном пальто, шутит, каламбурит, периодически забухивает, нравится женщинам, что, безусловно, немаловажно, явно страдает и мучается от своей тонкой душевной организации, а на выходе каким-то восьмым шрифтом в уголке написано, что он талантливый писатель и вообще знаковая фигура в русской культуре конца двадцатого века.  Всё так, никто не спорит. Не спорит никто и с тем, что модус вивенди Сергея Довлатова заслуживает не одной биографической картины, в то время как про «рыжего, которому вылепили биографию», например, чего снимать?  Ну, ссылка, ну Басманова, но никакого искромётного юмора, смеха сквозь слёзы – некинематографично, короче.  Были, конечно, «Четыре с половиной комнаты», но, скорее, как исключение. Тем не менее, в фильм про Довлатова его никак не могли не прикрутить. Ходит он такой, в того же фасона пальто – в исполнении Артура Бесчастного, который (см. сериал «Таинственная страсть»), похоже, влип в эту роль до конца жизни -  читает стихи и размышляет об эмиграции. Вроде как лучшие друзья они с Довлатовым. Ну или просто друзья. А было ли так на самом деле, нет ли – я не знаю. Кажется, что нет, слишком уж опять-таки кинематографически, а от того неправдоподобно смотрится эта история. Но это, в конце концов, не так уж и важно. Мы здесь про кино, а не про историю литературы

.

А про кино ещё вот что. Когда мне было лет шестнадцать-семнадцать, и был я ещё строен и тоже нравился девушкам, я безумно мечтал о таком вот пальто. Таком чёрном, в крайнем случае тёмно-сером, определённого фасона, описать который я не могу, но вы же понимаете, о чём я. У некоторых моих одноклассников такие пальто были, а у меня нет. А между тем – вот посмотришь на такое пальто, и сразу видно – человек искусства идёт. Человек богемы. Не просто хрен с горы. В фильме «Довлатов» в подобных пальто расхаживают, кажется, абсолютно все богемные деятели, кроме разве что персонажа Даниила Козловского, который не совсем богемный, точнее, тоже богемный, но уже подточенный червём частной наживы. Потому и ходит, думаю я, в какой-то индейского вида замшевой куртке. Вполне вероятно, последнем по тому времени писке моды. О котором я не мечтал ни фига.

А посмотреть на немногих представителей властных структур, которые появляются в фильме – и они все тоже ходят в одинаковых пальто. И тоже в серых. Но то ли фасон другой, то ли сидят они на них как-то по-другому, словом, тоже сразу видно – это номенклатура и вообще враг свободного слова и персонаж иллюстративно-отрицательный. Это как униформа.

В общем, если резюмировать, фильм Алексея Германа-младшего намного лучше неуклюжей поделки Станислава Говорухина нескольколетней давности. И всё-таки чего-то там как-то не хватает. Как-то слишком лубочно всё выглядит, слишком стереотипно. Слишком предсказуемо. То ли потому, что мы более-менее это помним, не подробности быта пусть, но общее какое-то ощущение, то ли потому, что, несмотря на все гаджеты и смарт-девайсы, изменилось крайне мало что, и сегодняшние непризнанные гении ведут себя точно так же и в точно таких же обстоятельствах. Разве что – у нас здесь – с властями не конфликтуют, да курят, пожалуй, поменьше, и не всегда сигареты.

А так – главное – подобрать правильное пальто.

Ну или спишите всё на мою зависть. Смотреть-то его, конечно, стоит. Вон как я расписался, раза в полтора длиннее обычного. 

Золушка и большой определитель грибов

Золушка и большой определитель грибов

(«Призрачная нить», реж. Пол Томас Андерсон, США, 131 мин.)

П.И.Филимонов

Отгремела очередная церемония вручения «Оскара», всем всё роздано и посчитано, и можно снова спокойно говорить о художественной, философской или эстетической составляющей кино, ещё на время – до Каннского фестиваля, к примеру - отбросив спортивный момент. И вот на примере нового фильма Пола Томаса Андерсона мне бы хотелось обсудить с вами – благо время года соответствующее, соки организмов начинают просыпаться и так далее – странности любви. Потому что в этом фильме можно увидеть многое, помимо как всегда отменной игры Дэниэла Дэя Льюиса, история эта может развернуться перед зрителями с очень разных ракурсов. Можно увидеть в ней биографическую ленту о неизвестном нам, но, по всей видимости, известном историкам моды кутюрье – или тогда это так ещё не называлось? Можно увидеть и некоторую сатиру на общество консьюмеризма, единственной заботой которого является приобретение новых вещей, их бесконечное улучшение и щеголяние ими перед другими аналогичными членами общества. Под разными углами можно рассматривать этот фильм, я же почему-то рассмотрел его вот под этим одним.

Это очень странная история любви. Особенно что касается отношения её к нему. С ним всё более-менее понятно, чувство собственника, желание сделать красивую вещь своей и настигающее потом успокоение с тем, чтобы снова с головой уйти в работу, которая для него, несмотря ни на что, важнее всего на свете. И вот она, попавшая в каком-то смысле в волшебную сказку, подобной которой она и представить себе не могла, оказывается в ситуации Золушки, побывавшей принцессой на одну ночь, вышедшей-таки замуж за своего долгожданного принца, но выяснившей, что принц тоже такой же как она. Принц тоже бывает принцем только на одну ночь в году, в остальное время он превращается в ничуть не менее безразличное к судьбам ближних существо, чем известная нам мачеха, например. Ему не до Золушки, ему надо вершить государственные дела – то есть, в данном случае, работать – пошивать платья для бесчисленных придворных клиентов.

И что делает наша наивная и не видевшая видов Золушка? Наша Золушка покупает «Большой определитель грибов» и идёт в лес. Ну, условно, конечно же. Может быть, не покупает, может быть, он изначально лежал у принца на полочке. Может быть, не большой, а малый. Не суть. Словом, она его внимательно изучает и находит сначала там, а потом в лесу – или наоборот, снова не суть – гриб, который, будучи измельчённым в мелкий порошок и подсыпанным к какому-нибудь изысканному королевскому яству, принца не убьёт, но крылышки подрежет. В том смысле, что будет принцу хреново ужас как, будет принц лежать пластом на протяжении нескольких дней, заниматься государственными делами он не сможет, а значит, будет проводить всё время только с ней, с Золушкой.

Короче, героиня Вики Крипс натурально травит своего любимого человека. Притом в её любви к нему сомневаться не приходится, это один из главных постулатов, на которых кино вообще держится. Выхаживает, переживает этот период золотого времени. После чего всё начинается по-старому. Принц опять работает, а Золушка опять перебирает на кухне просо. И когда она понимает, что снова нужно что-то делать, иначе принца она потеряет или засыплется просом по самое не могу, она не ищет разнообразных путей. Берёт побольше грибов и фигачит с ними омлет. И во второй раз, как кажется, принц уже вполне в курсе, что сейчас с ним будет происходить. Но, как настоящий принц, он принимает неизбежное и с поистине королевской обречённой улыбкой съедает омлет подчистую.

Така любовь. В общем, при всём, казалось бы, малом разнообразии вариантов, странные истории любви человечество готово выдумывать снова и снова. Нет предела этим сюжетам. Лично для меня ценность «Призрачной нити» именно в этом – мне показали ещё один вариант того, как это может быть. странно, на грани, почти запредельно, но понятно по-человечески. Травит, значит любит, чо уж. 

Клуб кинопутешественников и киноисториков

Клуб кинопутешественников и киноисториков

П.И.Филимонов

(«Оскорбление», реж. Зиад Дуэри, Ливан-Франция, 113 мин.)

Помимо эстетической и развлекательной, как вот например становится ясно из фильма ливанского режиссёра Зиада Дуэри, кино периодически выполняет и просветительскую функцию. Все мы любим, к примеру, путешествовать, погружаться – туристической галдящей стайкой, как неприхотливые авторы Киноптикума, или гордыми независимыми аутентичными исследователями быта, бегущими туристических троп как огня – в жизнь других стран, народов и культур. Настолько, насколько нас туда пускают. Настолько, насколько мы сами в состоянии туда погрузиться. Некоторые из нас, как мне известно, даже ведут мысленный подсчёт стран, в которых удалось побывать, втыкают виртуальные флажки в виртуальные карты.

За последние пару лет такие флажки можно было начать втыкать и в виртуальную кинокарту тоже. Навскидку – никогда до этого я не видел ни одного полнометражного бразильского фильма (теперь таких в моём активе аж целых два, причём один другого лучше), ни разу не видел я до этого фильмов производства Лаосской Народно-Демократической Республики (и лучше бы так оно и оставалось), наконец, фильм режиссёра Зиада Дуэри лишил теперь меня девственности и относительно кино Ливана. Заслуга его уже хотя бы в этом, не говоря уже о том, что он нахватал кучу международных призов и номинирован в этом году на «Оскар» как лучший фильм на иностранном языке. Фильм – вполне добротно, современно и достойно изложенная история одной бытовой ссоры, выливающейся во что-то неизмеримо большее, но не в этом его главный, как сказали бы географические соседи ливанцев, цимес.

Когда я смотрю фильмы подобных стран – экзотических для меня во всех смыслах слова - особенно такие фильмы, как этот, где достаточно важно для зрителя знать историческую подоплёку изложенных событий, меня всегда поражает грустная мысль о том, как я мало знаю о том, как они там на самом деле живут. В этом смысле фильм «Оскорбление» стал для меня открытием сразу в двух номинациях – исторической, потому что я ничего не знал про резню в Дамуре 1976 года; и бытописательской, потому что я вообще не представлял, что среди арабских общин Ближнего Востока существуют, помимо их общего неравнодушного отношения к государству Израиль, ещё и собственные конфликты между собой. Например, ливанцы в массе не любят палестинских беженцев. Потому что когда-то ООП устроило ту самую резню в Дамуре. Потому что – не исключено – ливанцы что-то сделали с палестинцами раньше. Потому что – и так далее. Концов, как во всех длительных и бессмысленных конфликтах, уже не найти.

Между тем, это именно тот фон, те масштабы и та панорама, до которых доходит простой бытовой межнациональный конфликт, с которого начинается история в «Оскорблении». В какой-то момент история напоминает известную ссору между Иваном Ивановичем и Иваном Никифоровичем, но только разве что пустяковым поводом для зарождения. У темпераментных жителей Ближнего Востока личное моментально мешается с национальным и этнорелигиозным, вылезают на свет все существующие стереотипы и исторические обиды, и пустяковая история о том, как кто-то случайно облил кого-то водой перерастает в ситуацию национального масштаба, в конфликт, для урегулирования которого вынужден вмешиваться аж лично президент страны. Причём, безуспешно.

Да, режиссёр Зиад Дуэни достаточно толерантен к иностранным зрителям своей картины, и всё им по возможности мелко разжёвывает, чтобы они тоже поняли всю глубину противоречий и всю невозможность договориться. Мог бы поступить и по-другому, оставить все исторические подробности, безусловно, известные местным, за кадром, и тогда высказывание, наверное, получилось бы не таким лобовым, но, с другой стороны, иностранцам тогда не было бы понятно, из-за чего такой сыр-бор. А так – и понятно, и жутко. Лишний раз убеждаешься в собственном геополитическом невежестве, и лишний раз благодаришь всех известных тебе богов за то, что живёшь в этом конце мира. Где такого, надеюсь, уже никогда не будет.