Социальная работница не спит

 Социальная работница не спит («Континенталь 25» /“Kontinental '25“, Румыния-Бразилия-Великобритания-Швейцария-Люксембург, реж. Раду Жуде, 109 мин.)

П.И.Филимонов

Не то, чтобы она там совсем не спала, но сон её то краток и тревожен, когда она погружается в пучины временного алкоголизма, то затруднён (очевидно) муками совести, о которых, так или иначе, в довольно глумливой форме рассказывает этот фильм.

Социальная работница Орсоля принимает активное участие в выселении бомжа Иона из облюбованного им тёплого подвала. Бомж Ион никак не хочет оттуда съезжать – всё-таки родной дом, какой-никакой. Но Орсоля приходит к нему с жандармами, дабы выселить его насильственным образом, и тогда отчаявшийся бомж Ион совершает самоубийство. Это завязка нового фильма Раду Жуде «Континенталь 25».

Это очень типичный фильм Раду Жуде. Если вы смотрели хотя бы один из его фильмов до этого, то вайб полностью соответствует. Во-первых, до завязки присутствует длинная и очень характерная для Жуде экспозиция. Нам показывают один день из жизни бомжа Иона, его перемещения по городу Клужу, как он добывает еду, средства к существованию, как он взаимодействует с окружающим  миром и т.д. Можно бы подумать, что всё это проделывают с нами для того, чтобы мы успели к нему привязаться и больше переживали бы из-за его вот-вот последующей смерти. Но кажется, это не обязательно. Просто Жуде это очень любит – показывать повседневную жизнь обычных людей.

После смерти Иона наше внимание переключается на Орсолю и, в свою очередь, уже её блуждания по всё тому же Клужу в попытках добиться не справедливости, а какого-то успокоения по поводу того, в чём она себя постоянно (и не столько даже подсознательно) обвиняет. Она много и разнообразно общается с семьёй, с подругой, со священником, с официальными инстанциями, со своим бывшим студентом – и каждому из них в подробностях рассказывает историю самоубийства Иона, как он прикрутил к батарее проволоку и на этой проволоке удавился.

Зачем Жуде так делает? Можно придумывать разные трактовки, все они будут иметь равное право на существование. Мне кажется, что через эту обыденную жизнь обычных людей он как раз и пытается отобразить весь хаос окружающего мира, а то, что мир – по Жуде – хаотичен, притом, хаотичен, скорее всего, в смысле абсурдного сна, мне представляется более-менее очевидным.

В этих метаниях Орсоли важен один момент. Она – румынская венгерка. То есть, представительница самого большого этнического меньшинства страны, не все из которого желают интегрироваться в румынское общество, а часть смотрит на большого брата по ту сторону границы как на Землю обетованную (что-то, кажется, напоминает), но в Венгрию никто возвращаться почему-то не спешит. И межнациональная проблема затронута в фильме далеко не по касательной.

Но в целом это обычный Жуде. Много ни разу не драматических, повседневных разговоров, где по сто раз пережёвывается одна и та же затасканная информация. Много видов Клужа, красивого, оказывается, города даже в панельках, где живут основные персонажи. И из всей этой обыденности конструируется то, что конструируется из неё и по эту сторону экрана – жизнь. Неприукрашенная, такая, как она есть.

Жуде идёт с какой-то обратной для большинства художников стороны. Он воссоздаёт реальность во всех её монотонности и разнообразии одновременно, а, воссозданная, она уже сама отвечает за дискурс.