Песни одиночества

 

Песни одиночества («Мы всем чужие»/“All of Us Strangers“, реж. Эндрю Хей, Великобритания, 106 мин.)

П.И.Филимонов

Во-первых, в этом фильме снимается Эндрю Скотт, который в сериале «Шерлок» играл Мориарти, и который универсально нравится девочкам. Во-вторых, в этом фильме снимается Пол Мескаль, у которого прекрасная фамилия, который играл в сериале «Нормальные люди» и в фильме «Солнце моё», и тем самым уже застолбил себе место в наших сердечках, как один из лучших британских актёров нового поколения, если не лучший. В-третьих, этот фильм снят так, что даже если вы отвлекаетесь на собственные мысли, повседневные дела и ничего особенного от него не ждёте, он возьмёт вас за шкирку и ткнёт в себя с головой, вы откроете рот, перестанете дышать и забудете про все свои побочные отвлечения.

Эндрю Скотт играет сценариста, который пишет для телевидения. Он гей, но у него вообще никого нет. Вообще никого. По крайней мере, такое ощущение складывается в самом начале фильма. Не то что партнёра, даже друзей у него нет. Никаких. Он совсем один. Примерно как в детской книжке про Палле. Только там вокруг Палле не было физически ни одной живой души, а здесь вокруг Адама, которого играет Скотт, ходят и живут какие-то другие люди, совершенно с ним не пересекаясь и не вторгаясь в его мир стерильного одиночества. Непонятно, почему он так живёт. Он явно ещё не стар, не уродлив и уж точно не глуп, и мог бы кого-нибудь себе завести, хотя бы друзей.  В его жизни произошла трагедия, которая могла бы кое-что нам про него объяснить, но произошла она очень давно, двадцать с лишним лет назад, когда его родители разбились в автокатастрофе. Что ж теперь, двадцать лет мусолить одно и то же, быть не в состоянии двинуться дальше? Казалось бы, так не может быть. Но в случае Адама именно так и происходит. Единственные, с кем он общается, притом, общается очень конкретно, ходит к ним в гости и рассказывает им о жизни в двадцать первом веке – это его мёртвые родители.

То есть, это до тех пор, пока он не встречает персонажа Мескаля. Тот играет его соседа, тоже гея, который живёт в том же высотном здании и однажды, набуханный, пытается с Адамом познакомиться. Адам сначала отвергает это странное предложение не то дружбы, не то отношений, а потом соглашается, видимо, даже в его случае ноша одиночества оказывается слишком тяжела. Или он решает, что Харри, которого играет Мескаль – как раз тот человек, с которым можно это одиночество разделить, пустить его в тщательно выстроенный и оберегаемый мир.

Проблема в том, что с Харри тоже не всё так гладко. Ну или время для этих отношений выбрано не слишком удачное.

Мне кажется, этот фильм надо отпустить. Отпустить, и дать ему вести зрителя за собой. Он, кажется, относится к числу такого кино, которое нужно воспринимать не умом, а чувствами. Вы же не спрашиваете себя, почему такое с вами проделывает какая-нибудь песня или просто музыкальная композиция. Вы отдаётесь ей полностью, и только фиксируете изменения своего эмоционального фона. Она ведёт вас, тащит вас, размазывает вас и сплющивает вас. Даже если, допустим, текст песни или контекст музыкальной композиции конкретно не коррелирует с вашими текущими жизненными обстоятельствами.

Как-то так же происходит и с этим фильмом. Он очень пронимает эмоционально, даже если вы и не можете соотнести свою жизнь с жизнью Адама. Всё равно в конце вы тоже залипаете на Frankie Goes To Hollywood и принимаете примерно такую же позу, как и персонаж Скотта. Настолько, насколько это позволяют условия кинотеатра. Потому что знаете что? Возможно, я сейчас разрушу ваши иллюзии, но каждый из этих без малого восьми миллиардов людей на планете одинок без всякой надежды на преодоление этого обстоятельства.