Омон Ра лайт

Омон Ра лайт

(«Лайко: цыган в космосе», реж. Балаж Ленгиел, Венгрия-Россия, 90 мин.)

Как обычно, из всей обширной и неохватной программы Пёффа, я выбрал три (иногда четыре, иногда пять, три – минимум) картины достаточно рандомным способом и пишу здесь о той, которая, пожалуй, оставила наибольшее впечатление. Всё время, пока длится венгерская комедия про цыгана Лайоша Шербана, чьё уменьшительно-ласкательное имя Лайко, и кто на самом деле, а никакая вовсе даже не собака, стал первым живым организмом, вернувшимся с орбиты, меня не покидало лёгкое чувство дежавю и то, что сейчас в интернетах называют желанием ванговать. Фильм Балажа Ленгиела очень напоминает запрещённую недавно в России «Смерть Сталина», но, что ли, в более дистиллированном виде. Если у фильма «Смерть Сталина» есть какая-то историческая подоплёка, история, рассказанная там практически совпадает с тем, что, по мнению исследователей эпохи, происходило в действительности, немного утрированы характеры и некоторые второстепенные моменты (хотя расстрел Берии, конечно, сложно причислить к таковым, но в целом сам факт расстрела имел место, пусть не там, не так и не тогда, так что и здесь я не ввожу вас в заблуждение), то под историей о Лайко не лежит ничего. Ничего, кроме буйной фантазии авторов, желания и возможности продемонстрировать, что даже общеизвестные, казалось бы, исторические факты можно взять и вывернуть на такую изнанку, что мало не покажется, а покажется весело, задорно и как-то в положительном смысле безбашенно. 

Короче, что хотят нам рассказать авторы фильма, покушающиеся на гораздо большую святыню для патриотов-почвенников, чем авторы «Смерти Сталина»? По пунктам. Гагарин не был первым человеком в космосе. Для того, чтобы Юрка, как его только и называет в фильме куратор космического проекта Леонид Ильич Брежнев, полетел и успешно вернулся, нужны были предварительные испытания на других людях. С вероятным летальным исходом. Поэтому, чтобы расходный материал было не жалко, перед Гагариным (дико смешным в этом кино) в космос отправляют всякий сброд из стран победившего социализма – венгерских цыган, недобитых восточногерманских нацистов, монгольских буддистов, эстонских диссидентов. Уже упоминавшийся Леонид Брежнев – гей, который вводит в обиход свой знаменитый поцелуй взасос как раз с целью «спрятать дерево в лесу», как учила нас коммунистическая партия и лично товарищ Гилберт Кит Честертон. Ну и так далее. Балаж Ленгиел не щадит совсем никого, достаётся, как вы уже поняли, даже братьям-эстонцам, чей борец за независимость – один из эпизодических, но комичных персонажей фильма. Достаётся и венгерским революционерам 1956 года, в общем, святого для создателей фильма нет поистине ничего. Даже белобрысый мальчик Володя в гэбистской форме, которого зачем-то таскают на все испытания и перед которым обычно ставится большая бутылка водки, хоть и не назван по фамилии, но узнаваем.

И это однозначно хорошо. В отличие от мэтра Никиты Михалкова, высказавшего в недавнем интервью Юрию Дудю крайне странную мысль, что великая нация только та, у которой есть святые вещи, над которыми нельзя смеяться, мы придерживаемся строго противоположного мнения сразу по двум пунктам. Во-первых, смеяться и глумиться можно абсолютно надо всем и над всеми. Во-вторых, любая нация по дефолту и велика, и мелка одновременно.

Но вдаваться в онтологические полемики мы тут не будем, а скажем только, что чистая сатирическая комедия о венгерско-цыганском космонавте Лайоше Шербане местами запрыгивает в фарс, местами в кустурицеанского плана фантасмагорию, местами даже в драму, не переставая при этом оставаться тем, чем, как мне кажется, его и снимали авторы. Русский перевод этого выражения прозвучал бы двусмысленно, поэтому назовём его на языке оригинала. Получился такой tongue-in-cheek фильм. Есть вероятность, что известно где его запретят.