Вместе им не сойтись?

 

Вместе им не сойтись?

(«Старый дуб»/ „The Old Oak“, реж. Кен Лоуч, Великобритания-Бельгия-Франция, 113 мин.)

П.И.Филимонов

Старый оптимист Кен Лоуч снял типичный для нашего времени фильм, про такие ещё говорят – «актуальный», только они были актуальны лет десять примерно назад, а теперь дошло и до старичка Кена – про ксенофобию и способы её преодоления. Когда тебе 87, можно ещё верить в способы её преодоления, можно даже пытаться и других этой верой заражать.

В типичный для фильмов Лоуча городок английской глубинки, где есть примерно один паб (собственно, заглавный «Старый дуб»), вокруг которого и формируется жизнь в этом захолустном населённом пункте, приезжает какое-то количество сирийских беженцев. Конечно, они выделяются на фоне местных жителей, конечно, местные жители их поначалу не принимают – не в силу дремучести взглядов даже, а в силу того, что никогда такого не видели, просто не было в их жизни необходимости сосуществования с людьми из настолько другой культуры. Агрессия их в адрес беженцев довольно умеренна, на физический уровень она не переходит, но и в дружелюбное отношение тоже не превращается.  

Среди беженцев есть девушка Яра, говорящая, в отличие от остальных, на приличном английском. И так случается, что Яра сходится – не в смысле романтических там отношений или что, чисто в дружеском смысле сходится – с хозяином этого самого «Старого дуба», которого местные называют попросту ТиДжей. Его жизнь тоже изрядно потаскала, жена бросила, с сыном он не общается, любимая собачка погибает уже в рамках фильма, в какой-то момент он пытался совершить самоубийство, но, по счастливому стечению обстоятельств в лице (в морде) той же собачки, передумал. В общем, встретились два одиночества.

И главный конфликт фильма даже не в ксенофобии как таковой. А в том, что местные ханурики, такие типичные для маленький английский городков, которые всю жизнь в одно и то же время ходили в один и тот же паб, чтобы выпить там одни и те же пять-шесть пинт одного и того же пива, теперь чувствуют, что «их» паб им больше не принадлежит. Там устраиваются какие-то благотворительные программы для детей беженцев, туда вообще зачастили сирийцы – а они, заразы, даже не пьют!

Возраст Лоуча располагает к светлому восприятию того, что ему осталось от реальности. Мне кажется, когда он был помоложе, фильмы его были чуть посдержаннее в плане проявляемого там оптимизма. Да, в «Старом дубе» разрешению – или хотя бы снижению уровня – конфликта способствует крайне печальное обстоятельство, но затем всё происходит, как по волшебству. Все раскаиваются, все обнимаются, задание выполнено успешно. Конечно, хочется вместе с Лоучем поверить в то, что это ещё возможно, в то, что хотя бы в так называемой «старой Европе», куда мы довольно успешно, кажется, просачиваемся, люди не до конца обезумели и способны ещё видеть, слышать и замечать непохожее на них без резких телодвижений.

Но скорее это просто история маленького коммьюнити, для которого как раз такие события всегда становятся объединяющими. Потому что где ещё ты видишься с друзьями и знакомыми, которые живут рядом, но с которыми ты можешь годами не встречаться -  на похоронах да поминках, больше нигде.