Острейшее желание оказаться в Кутаиси прямо сейчас и желательно не одному

 

Острейшее желание оказаться в Кутаиси прямо сейчас и желательно не одному

(«Что мы видим, когда мы смотрим на небо», реж. Алексанлр Кобахидзе, Грузия-Германия, 150 мин.)

П.И.Филимонов

Удивительная штука – грузинское кино. Казалось, что после крушения советской империи оно потеряет свои главные прелести – эзопов язык, философичность и какое-то меланхоличное довольство жизнью, от которого его всегда хотелось сравнивать с вольтеровским Панглоссом (ну как всегда, после того, как узнал о его существовании). Потеряет потому, что не будет больше внешних воздействий, а в условиях свободы с искусством могут начать происходить необъяснимые вещи. Нет, оно не портится, оно ни в коем случае не портится, свобода вообще ничего не способна испортить, но оно трансформируется так, что становится раликально другим и те прелести, ради которых мы его разыскивали, смотрели и млели от этого акцента и от музыки Гии Канчели, навсегда сойдут на нет, заменившись другими, гораздо менее нам доступными.

Нет. Не сошли. Не заменились. Единственное, что теперь нет акцента, потому что герои разговаривают на родном языке, который нам так или иначе переводят. То есть исчезла некая неестественность и натянутость, которую мы  почитали за чистую монету, не задумываясь о том, с чего бы грузины разговаривали между собой по-русски с акцентом.

Всё остальное – осталось. Осталась так хорошо улавливаемая грузинскими режиссёрами нота пронзительного трагикомизма, видимо, сочащегося там в воздухе, льющегося там из винных бутылок, и запечатываемого там в хинкали. Осталось настроение и то же отношение к жизни. Осталось своё особенное кино, которое мы так любили, любим и, видимо, будем любить. Потому что не любить грузинское кино, во всяком случае, то, которое доходит до нас, кажется, невозможно. Как невозможно не любить Грузию, проникающую в нашу кровь независимо от наших желаний.

Фимльм режиссёра Александра Кобахидзе «Что мы видим, когда мы смотрим на небо» - вдобавок ко всему, ещё и про любовь. Разумеется, это не простая, не банальная и не линейная история, в противном случае это не было бы грузинским фестивальным кино. Фильм этот – нестандартный даже для своего канона (а канона-то, может быть, и нет), истории постянно перебивают друг друга, втискиваются друг в друга, отталкивают друг друга, не дают друг другу себя дорассказать, словно уже чуть разгорячённые вином за столом мужчины.

В этих историях есть и прекрасный, как оказалось, город Кутаиси (о любви к которому, несомненно, тоже говорит этот фильм, и правильно, нужна диверсификация, не всем влюбляться только в Тбилиси), есть футбол, ещё одно занятие, столь же горячо грузинами любимое, есть прекрасные кутаисские собаки – и есть настроение. То еле заметное, лёгкому весеннему ветру подобное любовное настроение, о котором когда-то снимал Вонг Карвай на совсем другом конце Земли. Так что оно тут и не такое, не карваевское, а, наверное, совсем кобахидзевское.

Невозможно, да и не нужно пересказывать сюжет фильма Кобахидзе. В него надо погрузиться. Посмотреть на небо и увидеть там, то, что вы видите, когда на него смотрите. Что в человеке главное – не внешность и даже не характер. Что мало кто из нас умеет любить свой дом так, как любят его грузины. Или как кутаисские собаки любят футбол. Что грузинское кино – это феномен, и очень хорошо, что оно у нас есть.