Молекулярный кинематограф

 Молекулярный кинематограф («Не ждите слишком многого от конца света»/“Nu aștepta prea mult de la sfârșitul lumii”, реж. Раду Жуде, Румыния-Хорватия-Франция-Люксембург, 163 мин.)

П.И.Филимонов

Раду Жуде – один из главных режиссёров Европы прямо сейчас. А может быть, и мира. Если кто не в курсе или забыл, это человек, который снял совершенно невероятный фильм «Мне плевать, если мы войдём в историю как варвары», и очень смешной «Неудачный трах, или Безумное порно». Это человек, для которого, кажется, в кинематографе нет табу, и даже не в смысле тем или сюжетов, а в смысле того, как это всё устроено.

Я вот о чём. Взять какого-нибудь ну самого безумного из возможных режиссёров (не Дерека, например, Джармена, потому что тогда мой пример будет неудачным), вот хоть Дэвида Линча. При всём уважении к этому художнику, при всей культовости его статуса и прочем-прочем-прочем, что мы можем сказать про фильмы Линча? Их, как правило, хрен поймёшь, но они укладываются в канон. То есть, ты смотришь фильм Линча, ты не понимаешь, что происходит, но понимаешь, что ты смотришь кино. С завязкой, кульминацией, развязкой, пусть иногда скомпонованными в произвольном порядке (это уже к Тарантино, но неважно), но они там есть. Или нет, уточню. У всех этих самых безумных режиссёров, которые не занимаются видеоартом, а работают в поле именно стандартного кинематографа, ты понимаешь, что ты смотришь художественный фильм. (Теперь исключим из канона Алексея Федорченко, и что-то как-то слишком много накапливается исключений). Когда ты смотришь фильмы Раду Жуде, ты не очень понимаешь, что ты смотришь. Художественный это фильм, видовой, рекламный, хоум-видео, что вообще? При этом ты прекрасно понимаешь всё, что происходит на экране. Анжела разъезжает по Бухаресту в поисках человека, который наиболее удачным образом впишется в ролик социальной рекламы о технике безопасности на производстве. Это её работа, она что-то типа кастинг-агента. Ролик должен быть в том духе, что человек, травмированный в результате несчастного случая на производстве (в итоге её выбор падает на человека в инвалидной коляске) рассказывает о том, что причиной его травмы была его собственная неосторожность и несоблюдение техники безопасности. И, на собственном примере, советует другим носить каску, не стоять под стрелой и не гулять по путям. В промежутках между своими встречами с потенциальными героями рекламного фильма Анжела записывает ролики в тик-токе от лица какого-то безумного сексуально озабоченного мужика. Этого образа она достигает при помощи использования фильтров, но выглядит он максимально крипово и максимально на мужика не похоже, создавая некоторый эффект зловещей долины, но как-то в комическом ключе.

Во второй части фильма мы наблюдаем, собственно, процесс съёмок ролика с отобранным кандидатом и его семьёй. Фактически в полном объёме, без купюр. Ещё в фильм вставлены фрагменты документалки, снятой в восьмидесятых в социалистической Румынии, о сложной судьбе одной из первых в Бухаресте женщин-таксистов.

Это как бы и всё, никаких спойлеров тут нет, это не фильм, за сюжетом которого вы будете следить, ёрзая в кресле и забывая прожевать поп-корн. (Так-то я надеюсь, что вы вообще не жрёте его в кинотеатрах, но не буду осуждать, даже если и да).

Это какой-то другой кинематограф, не могу сравнить его ни с чем другим, как с молекулярной кухней, с деконструированными привычными блюдами. Мы видим и употребляем что-то непривычное, что-то разложенное на части, которые мы привыкли воспринимать (или, скорее, в случае Жуду, не воспринимать) по отдельности, и понимаем, что, будучи объединены в очень странное целое, они как-то работают, вызывают на наших кинематографических сосочках принципиально новые ощущения. Я не знаю, как это работает, но это работает. И именно это делает фильмы Жуду искусством. Простите.