Прелесть семейной хроники

 

Прелесть семейной хроники
(«Три семьи»/ „Tre piani” , реж. Нанни Моретти, Италия-Франция, 119 мин.)

П.И.Филимонов

Один из самых комфортных жанров что литературы, что кино – семейные саги. В них всё выстроено так, чтобы зритель или читатель максимально в них увяз, не испытывая при этом дискомфорта мухи в янтаре. Ограниченное количество героев, к которым, следовательно, привыкаешь. Отсутствие мегадраматических коллизий – ну что там может быть в семье, ну, несчастная любовь, ну даже, допустим, кто-нибудь, какой-нибудь непутёвый сын подсядет на наркотики и фатально передознётся – это, конечно, неприятно, но и это часть жизни. А кроме того, рядом с ним непременным контрастом будет ещё какой-нибудь родственник, который, например, очень даже счастлив. В конце концов, больше всего людям нравится обсуждать других людей, особенно когда эти люди им близки. А семейные хроники дают иллюзию этой близости.

И недостатком, и достоинством таких хроник обычно является их продолжительность. Если это книга, то это девять томов, как у законодателя мод Голсуорси, например. Если это кино, то часов шесть экранного времени. Потому что хочется объять необъятное, охватить все поколения, все аспекты и все тонкости всех взаимоотношений в этой семье. Некоторым такое нравится, уж если увязать в чужой личной жизни, то надолго. Кого-то, может быть, это утомляет.

Нанни Моретти снял такую лайтовую семейную сагу. И даже не совсем семейную. Его фильм – снятый по книге, что тоже характерно для жанра – концентрируется на жизни одного дома, три разных семьи живут на трёх его этажах (оригинальное итальянское название "Три этажа" лучше иллюстрирует намерения режиссёра). Пусть особенно между собой и не взаимодействуют, хотя периодически и коммуницируют между собой, пусть даже по минимуму, но единство места никуда не деть, оно объединяет и придаёт стройность композиции.

Фильм Моретти сравнительно для жанра короткий, поэтому истории он, вслед за автором первоисточника, берёт максимально драматические. В одной семье пьяный сын насмерть сбивает на машине женщину, а отец, известный судья, не хочет за своего отпрыска вступиться – мол, поделом ему, раз уж жизнь его решила наказать, это наказание нужно понести. Вторая семья оставляет маленькую дочь с пожилым соседом, стремящимся к альцгеймеру, и когда тот уводит девочку куда-то в парк, где их потом и находят, отец ребёнка начинает подозревать сексуальное насилие. При этом у самого отца семейства есть параллельная история с влюблённой в него молодой соседкой. Наконец, в третьей семье мы тоже имеем дело с ребёнком, на этот раз новорожденным. Его мама очень боится повторить судьбу своей мамы, сошедшей в какой-то момент с ума не то на почве воспитания дочери, не то просто так.

Так эти истории и развиваются, не особенно пересекаясь, оставаясь лаконично очерченными, потому что Моретти умеет давать себе по рукам и как-то справляется с желанием разветвлять и развивать сюжетные линии, наслаивая на них новые и новые повороты и твисты, увеличивая хронометраж и слегка путая голову зрителя, который в иных образцах этого жанра с теченем времени перестаёт толком соображать, кто есть кто и кто кому кем доводится.

От этого фильм оставляет приятное и камерное впечатление. Люди счастливы и несчастливы, люди совершают поступки и живут. Другие люди – то есть, мы с вами – наблюдают за этими жизнями и обсуждают их, пытаясь предугадать, как повернётся тот или иной сюжет. То есть делают именно то, что любят больше всего.