Наши ожидания и наши проблемы

 

Наши ожидания и наши проблемы («Павлин»/“Pfau – bin ich echt?“, реж. Бернард Венгер, Австрия-Германия, 102 мин.)

П.И.Филимонов

Автор одной из самых великих крылатых фраз последнего времени Андрей Аршавин к фильму, скажем сразу, не имеет никакого отношения. Разве что только в том смысле, что режиссёр-дебютант в русской транскрипции является почти однофамильцем (минус ударение) когдатошнего аршавинского тренера.

Фильм Венгера – это немножко социальная сатира, немножко самокопание и рефлексия. Сатира, к сожалению, не смешная, довольно типичный случай для тех современных фильмов, которые именуют себя комедиями. Ты как будто всё время ожидаешь какой-то феерии, и модный немецкий актёр Альбрехт Шух («На Западном фронте без перемен», «Дорогой Томас») играет протагониста с довольно уморительным выражением лица, Маттиас в его исполнении постоянно как будто вот-вот заплачет от собственной беспомощности, но ничего этого не происходит. Маттиас не плачет (ну, технически в фильме плачет в объятиях своего компаньона Давида, и даже пару разу, но это другое), феерии не случается, подспудно смешное так и остаётся там, под спудом, почти не прорываясь наружу. Нет, моменты, чтобы улыбнуться в фильме вполне есть, например, прекрасный гуру из йогического ритрита, весь покрытый почти зеленью, абсолютно весь; или голый цигун с того же ритрита, или история Матиаса и собак. Но всё это такая, мягкая сила юмора, что ли, она вызывает в лучшем случае лёгкую усмешку, поползновение губ раскрыться – исключительно в смысле узнавания реалий, обнаружение себя в знакомом контексте вывертов современного мира, столь многими принимаемых за важное.

Маттиас работает компаньоном в фирме “My Companion”. Он может составить вам компанию где угодно – пойти с вами на концерт классической музыки, после которого, как вам известно, последует обсуждение, в котором вы не сильны; сходит в костюме лётчика на родительское собрание в школе, где дети презентуют классу профессии своих родителей (ну как для чего? Чтобы одноклассники завидовали); съездит в роли сына на юбилей к вздорному пожилому политику, для которого важно создавать в глазах окружающих иллюзию идеальной семьи.

И в каждую роль он вживается покруче лучших артистов, и в каждой роли он хорош и убедителен. Вот только когда он возвращается вечером с работы домой и вылезает из всех этих многочисленных надетых одна на другую масок, оказывается, что своё собственное лицо у него – мягко говоря, так себе. Если оно вообще есть. Во что, например, его гёрлфренд не верит.

Ну и что делать бедному Маттиасу? Отправляться на поиски себя, поиски долгие и сложные, и не факт, что в результате поисков его ждёт успех. Тем более, быть может, это всего лишь кризис среднего возраста так у него проявляется. Ну и реакцию окружающих на эти поиски тоже не всегда можно предвидеть.

С этим самокопанием вообще, знаете ли, следует быть осторожным. Так вот залезешь ты в воду, с криками, что тебе тридцать семь лет, и что? А всем пофиг, все давно уже в этой воде, и им по сорок три. И будешь мокнуть как дурак, как вот тот же попавший под дождь павлин. И уже никакой комедии.