Все счастливые семьи

Все счастливые семьи («Надежда», реж. Мария Сёдаль, Норвегия, 125 мин.)

П.И.Филимонов

 

Все фильмы про безнадёжно больных людей одинаковы по своей конструкции. В визуально безоблачной и счастливой семейной жизни персонажа происходит какой-то внезапный коллапс, нелепая случайность, человек падает на улице, человек забывает свою фамилию, человек чувствует запах чеснока там, где чеснока не было и в помине. После чего идёт к врачу на обследование, после чего ему говорят, что жить ему осталось месяца три. Чем меньше, тем драматичнее. Видимо, три месяца представляются создателям фильмов и их медицинским консультантам сроком, не слишком преуменьшенным для того, чтобы это казалось правдоподобным, с одной стороны, и достаточно малым, чтобы фильм получился разумно драматичным, со стороны другой.

Фильм норвежской режиссёрки Марии Сёдаль «Надежда» - типичный представитель жанра. У Аньи в мозгу находят метастаз от вроде бы излеченного год назад рака лёгких, дают ей три месяца жизни, и начинается известная история.

Зачем люди раз за разом снимают подобное кино? Мне кажется, затем же, зачем в средние века разнообразные, часто неизвестные художники и гравёры рисовали и гравировали ванитас. Чтобы человек не забывал о неизбежном. Потому что современный человек не престарелых лет вспоминает о смерти только в трёх случаях. Если умирает кто-то из его ближнего круга (вариант – Серёга с третьей парты, про которого как-то забылось, и вот внезапно вспомнилось после полученной информации). Если ему самому скажут, что ему осталось недолго. И, в-третьих, именно если смотрит подобные фильмы.

Потому что, думаю, что первая универсальная мысль, которая появляется в мозгу почти любого человека, смотрящего подобное кино, это «а что бы я делал в такой ситуации, как бы я провёл эти месяца, стал ли бы я бороться» и так далее. И вот эти пункты как раз и определяют отличия подобных фильмов друг от друга. Разные герои, проекции разных сценаристов и режиссёров, действуют в универсальной общей ситуации, естественно, по-разному. Как говорит Андрей Коняев, это как раз та часть, где «про людей». Про людей почти всё кино, в этом нет ничего нового, но вот эту проблему выбора каждый решает по-разному.

Героиня «Надежды» в своём выборе не уникальна, как не уникальна и ситуация вокруг неё. Ну да, в подобном положении выявляются подлинные качества людей, эмпатия, сила духа, несломленность, умение до конца оставаться человеком- you, как говорится, name it. И качества эти настолько важны – не для человечества, но для каждого конкретного человека в его минуту роковую, а следовательно, некоторым образом, и для всего человечества тоже, потому что человечество есть сумма жизней и судеб отдельных населяющих его индивидуумов – что их не грех и повторить ещё раз. И ещё раз. И ещё. Пока не закрепятся.

Так что даже если покажется, что подобные «Надежде» произведения искусства, по сути, являются памятками на тему «как вести себя в преддверии неминуемой смерти», это не делает их ненужными или надоевшими. Стоит лишний раз вспомнить, что смерть неминуема не только для  специально препарированных героев фильма, но и для нас, комфортно сидящих в зрительном зале и посасывающим философически-ванитасный бокал винишка, и польза подобного рода произведений прояснится сама собой. Даже если они повторяют друг друга.

Мементо, как говорится, мори.