«Мы вместе ждали смерти или
сна»
(«Ноктурама», реж. Бертран
Бонелло, Франция, 130 мин.)
Несмотря на все сдвиги и пертурбации мировой истории с географией, несмотря
на весь хаос, что захватывает даже самые цельные, как ещё недавно казалось,
умы, несмотря на всё моё удивление этому факту, Париж и Франция вообще,
кажется, продолжают оставаться одним из самых главных интеллектуальных центров
европейской мысли. В особенности если говорить о молодёжи, о бунтующем сегменте
истеблишмента, о тех, кто всегда шёл в авангарде борьбы с буржуазностью (пусть
даже потом, с возрастом и получением чуть большей образованности, самым
естественным образом в эту буржуазность вливаясь, но сейчас не об этом) и
затхлостью старого мира. В следующем году исполнится уже 50 лет со знаковых для
всей европейской культуры парижских событий 1968 года, и фильм режиссёра
Бертрана Бонелло показывает, что пятьдесят лет с исторической точки зрения –
ничто, тлен, пустяки, плюнуть и растереть. Ниспровергателей основ всегда
хватает. И всегда будет хватать горячих пассионариев, готовых ради своих (а
чаще чужих) идей пойти на преступление, на акт террора, на, как это называют герои
фильма, «экзамен». Может быть, даже, тем и важнее, что они, эта семёрка из «Ноктурамы»,
так и не могут на протяжении всего фильма внятно разъяснить, за что или против
чего направлена их акция. Не в этом дело. Дело, в том числе, как мне кажется, и
в их возрасте. Который с каждым новым поколением становится всё меньше.
Но фильм, полагаю я, всё-таки не только о политическом терроризме и
акционизме. И в этом его, пожалуй, главная сила. Фильм «Ноктурама» - один из
лучших фильмов о смерти, которые я видел. Именно этим он потрясает, именно во
второй его половине совсем перестаёшь отрываться от происходящего и – всё уже
поняв относительно сюжетных линий – делаешь внутри себя ставки на предмет того,
кто умрёт последним. Потому что то, что умрут они все, становится ясно
достаточно быстро, чуть ли не с самого начала фильма. В этом смысле Бертран
Бонелло достаточно бесхитростен. Его хитрость, мастерство и умение - в другом. Вот
в этих повторах, например, когда начало одной и той же музыкальной композиции,
прерываемое криком «Полиция! Бросьте оружие!» и первым выстрелом, мы просматриваем ипрослушиваем раз пять, глазами и ушами разных героев, для которых эти звуки - предпоследнее (перед выстрелом), что они слышат. Вообще, конечно, длинная финальная сцена
фильма – его самое сильное место. Как мне показалось, всё остальное являлось
лишь подготовкой для этого мощнейшего высказывания. Притом, что не меньшей по
силе является и банальность его содержания. Но кто сказал, что мощная мысль
непременно должна быть оригинальной? Возможно, именно тривиальность в
миллиардный раз повторённого утверждения как раз и поднимает его над уровнем
обычных ментальных конструкций.
А потом ты думаешь, что не только зритель, но и сами дети изначально всё
знали. Знали, что никто из них не выживет и знали, что эти двенадцать – или сколько
там – часов в пустом торговом центре – это всё, что у них осталось. Хотя нет. Сила
второй половины фильма как раз в том, что они об этом не думают. Это ты,
зритель, всё это видишь, знаешь и понимаешь, и от этого создаётся в глазах
смотрящего определённый эффект, не красота, в данном случае, что-то в разы
посильнее.
Умирают они некрасиво, что тоже важно. Некрасиво и мгновенно, без пафосных
моментов, прощальных поцелуев и закрывания друг другу глаз, как это обычно
бывает в кино. Я бы сказал, что умирают они как раз, как в жизни, но я ни разу
в жизни не видел, как застреливают человека. Думаю, тем не менее, что всё это
примерно так и выглядит. Очень буднично, просто и как-то технически. Данью кино
– только играющая на весь торговый центр музычка. И ещё очень хорошо, что
Бонелло не приберёг никаких кадров на потом, там можно было бы показать, как
выносят трупы, как стрекочут камеры и бегут по набережной Сены сексапильные
репортёрши с развевающимися на ветру причёсками, как плачут родители убитых,
много чего ещё.
Потому что потом ничего не будет. Привет.
Комментариев нет:
Отправить комментарий