Просили передать соль

 

Просили передать соль («Жизнь Чака»/”The Life of Chuck”, реж. Майк Флэнаган, США, 111 мин.)

П.И.Филимонов

Почему-то традиционно считается, что фильмы по Стивену Кингу обычно не получаются. Или не нравятся самому Кингу, такое что-то там было. Хотя если вдуматься, любимый фильм очень большого количества людей, «Побег из Шоушенка» снят как раз по Кингу, так что всё это, конечно, очень условно.

Фильм Майка Флэнагана «Жизнь Чака», который точно нельзя назвать неудачным, снят как раз по рассказу Стивена Кинга, причём, для разнообразия это рассказ не в жанре ужасов или какого-нибудь прочего саспенса. «Жизнь Чака» - история, в некотором смысле, о смысле жизни – предельно плохое предложение, но по-другому никак. Смысл этот каким-то невероятным надпространственным кульбитом пересекается с известным в узких кругах анекдотом про соль, что, как мне кажется, свидетельствует в первую очередь о том, что у этой истории про соль гораздо более глубокий подтекст, чем можно себе представить при беглом пересказе. Но пересказа как раз не будет, потому что фильмы по Кингу – и этот в особенности – хороши часто именно что сюжетом, так что ограничимся этим хождением вокруг да около.

Фильм, как говорят, полностью следует канве рассказа, погружая нас в жизнь этого самого Чака с конца в начало. В первом эпизоде Чак умирает, последний рассказывает нам про его детство. Его смерть связана с его детством общей тайной, которая раскрывается зрителям только в самом конце последнего эпизода, то есть, сам Чак знал об этом примерно всю свою жизнь со – сколько там ему – шестнадцати? Восемнадцати? – лет. Чисто саспенса, допустим, более-менее на копейку, об этой тайне можно даже догадаться, если думать в правильном направлении, в общем, «вау-эффекта» её открытие нам не даёт, но фильм это интересным образом не портит. Во-первых, всё равно интересно, во-вторых, в каждом из двух остальных  эпизодов заложена и своя, не побоюсь этого слова, философская идея. Идеи, может быть, и довольно простенькие, но от этого не менее действенные. В особенности та, что в первом эпизоде – там, где про смерть Чака.

В-третьих, всё это достаточно динамично поставлено и хорошо сыграно. Мне кажется, что Том Хидлстоун, играющий роль взрослого Чака, во втором эпизоде просто великолепен. Притом, что он играет, скорее всего, ровно то, что написано Кингом, но делает это предельно точно.

Всё это приводит к тому, что лично меня, например, фильм заставил думать. Вот как-то не ожидаешь от голливудской продукции такого эффекта, и платишься за это своим снобизмом. Думать о вещах не самых приятных, но насущных для каждого человека. Про такие общие и очень широкие понятия, как «счастье», «жизнь», «смерть», и так далее. Думать и задавать себе неудобные вопросы. И давать себе, по возможности, откровенные ответы.

Потому что ночь темна и полна ужасов, сказали бы в одном другом источнике. Потому что жизнь коротка, и может закончиться примерно в любой момент и самым неожиданным образом, скажу я в этом.

И об этом задумываешься при просмотре развлекательного голливудского кино.

 

Превращается в тыкву

 

Превращается в тыкву («Гадкая сводная сестра»/“ Den stygge stesøsteren” (реж. Эмили Блихфельдт, Норвегия-Швеция-Дания-Польша-Румыния, 109 мин.)

 

П.И.Филимонов

После просмотра этого дебютного фильма норвежской режиссёрки Эмили Блихфельдт можно сказать две вещи. Одну глобальную, вторую довольно локальную.

На глобальном уровне выясняется, что мы ничего не знали про старую добрую «Золушку». Или, точнее, мы никогда не думали, что на эту сказку можно посмотреть с другой стороны. А ведь ход такой, по большому счёту, напрашивался. За скупыми сообщениями о существовании у Золушки двух сводных сестёр, которые, как будто, обе не соответствовали идеалам красоты своего времени, и обе обижали милую замарашку почём зря, не угадывались человеческие судьбы. А ведь они там, тем не менее, есть. И это как раз Эльвира, старшая из этих сводных сестёр, была всю жизнь влюблена в принца, её настольной книгой был сборник его довольно беспомощных стихов, а образ был ароматами гладиолусов высечен в её сердечке. Самой Золушке на первых порах принц на фиг не сдавался, но потом жизненные обстоятельства всех участников истории сильно изменились. Золушка решила выскочить за принца по расчёту – потому что не была она такой уж наивной, и такой уж невинной, кстати, тоже, нормальной девицей, в общем, была. А Эльвире оставалось только пытаться соперничать со сводной сестрой при помощи всевозможных ухищрений тогдашней индустрии красоты. Третья сестра, Альма, вообще не играла в истории значительной роли, она во время всех происходящих событий ещё была несовершеннолетней и на принца вообще не зарилась, а на пресловутом балу, кстати говоря, совсем даже и не присутствовала.

На локальном же уровне выяснилось, что на данном этапе жизни моим самым любимы жанром оказался боди-хоррор. Насколько я пришёл в восторг от прошлогодней «Субстанции», настолько же порадовала меня и «Гадкая сводная сестра», хотя временами смотреть на экран просто физически больно, неприятно и проч. Кололись, но ели, в общем.

Потому что тогдашняя индустрия красоты, к услугам которой прибегает Эльвира, чтобы заполучить принца, не отличалась деликатностью и трепетным отношением к пациенту. Не откажу себе в удовольствии живописать несколько процедур, на которые идёт Эльвира, ослеплённая своей любовью к довольно хамоватому, надо сказать, и похотливому принцу. Если вы не хотите спойлеров, можете с этого места не читать.

Так вот, сначала она делает себе операцию на нос – удаляет горбинку, которая, как кажется её маме, делает девушку некрасивой. Какая могла быть операция на нос в то время? Зажали голову тисками и херанули по носу чем-то вроде зубила. Потом в ход вступает уже народная медицина. Эльвира считает себя толстой, и  вычитывает у тогдашних бьюти-блогеров, что для того, чтобы похудеть, нужно подселить в себя, натурально, солитёра. И тогда, как будто бы, можно есть, сколько влезет и всё равно худеть. Что она и делает. Мало того, что это как-то радикально начинает влиять на её волосы – они просто клоками выпадают – так ещё и, по всем законам жанра, этот солитёр рано или поздно из неё вылезает – и это могла бы быть самая отвратительная сцена фильма, но нет. Когда принц приходит искать очаровавшую его на балу незнакомку, уже с канонической туфелькой, происходит следующее. Эльвира силой отнимает оставшуюся туфельку у Золушки, пытается натянуть её на себя, и поняв, что это невозможно, просто отрубает себе пальцы на ноге. Немножко не подумав о том, что у принца-то осталась, соответственно, другая туфелька, на противоположную, так сказать, конечность. Не беда, ног у нас две, вырастить новые пальцы точно не получится, но симметрии добиться можно.

Единственное, с чем я не согласен в случае с «Гадкой сводной сестрой» так это с определением «комедия», которое дали этому фильму наши прокатчики. Даже «чёрная». Ну всё-таки нет. Не готов я смеяться над тем, как люди калечат себя. Даже ради любви.