Хотеть-то он хотел

Хотеть-то он хотел

(«Человек, который удивил всех», реж. Наталья Меркулова и Алексей Чупов, Россия 105 мин.)

П.И.Филимонов

Во время детских футбольных баталий во второй половине двадцатого века бытовало меж нами такое присловье: «Замах на рубль, удар на копейку». Это когда, например, выполняющий пенальти человек разбегался аж до соседнего двора, а потом вместо этого самого пенальти у него случался малопонятный кикс, часто именно из-за неадекватности совокупных сил, потраченных на разбег.

Вот мне кажется, что фильм «Человек, который удивил всех» Натальи Меркуловой и Алексея Чупова – из такого разряда. Я, конечно, могу только спекулировать о том, каковы были задумки режиссёрского тандема на этот раз, но, честное слово, хочется быть максимально благожелательным к паре соавторов, собственно, по двум причинам. Во-первых, если есть хотя бы чисто теоретическая возможность того, что кино они задумали таким, как показалось мне, то это просто трагический случай неудачной реализации собственного замысла. Во-вторых, потому что, если они задумывали именно то, что получилось на выходе, то это как-то совсем грустно.

Короче, в российском селе, почему-то хочется по этому поводу выразиться красиво: «на дальнем кордоне», живёт чувак (в исполнении Евгения "Подвижная Мимика" Цыганова), какой надо чувак. Настоящий русский мужик, браконьера задержит, коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт – вот это всё. Последние пункты не совсем про мужика? Слушайте дальше. Короче, такой, домостроевец с навальными замашками. И вот он узнаёт, что неизлечимо болен, и жить ему осталось буквально несколько месяцев. А жить, понятно, хочется. И, когда все традиционные методы уже не срабатывают, подобно утопающему, он тоже хватается за соломинку и встречается с местной шаманкой. Которая, бухнув, поёт ему старинную народную песню-легенду про селезня, который, поняв, что смерть за ним идёт, притворился уткой и таким образом смерть обманул.

И Настоящий Мужик тоже решает обмануть смерть. И притвориться не собой. Что для селезня утка, то для мужчины – кто? Правильно, женщина. И вот здесь-то, как мне кажется, Меркулова и Чупов и потеряли фильм. Потому что из метафизики, из совершенно дивно вырисовывавшейся полумистической истории про трикстера поневоле они ушли в актуальную социалочку. Ну да, всё понятно, об этом тоже нужно говорить и снимать, но уж слишком хорошо всё начиналось для таких банальных сюжетных ходов второй половины фильма. Что, никто не знал, что геев в российской глубинке (и не только в российской, и не только в глубинке) не любят, и это ещё мягко сказано? Никто не знал, что отдельные оголтелые граждане бьют их смертным боем, да ещё и норовят попользоваться в сексуальном смысле – потому что настоящий мужик не может быть только принимающей, простите, стороной, а остальное норм? Никто не знал, что российское (и не только) общество лишено всякого представления о толерантности? Никто не видит эти экревские плакаты, где страшная бабища с бородавкой обещает «ликвидировать активную гомопропаганду в школах и детских садах»? Шта, простите?

В итоге из потенциальной притчи сама собой выклюнулась актуальная, но несколько однообразная и несколько набившая оскомину социальная драма. Хотя, быть может, авторы такой трансформацией фильма тоже хотели обмануть, например, судьбу своего творения, или, как идеальные художники, подогнали именно таким образом форму под содержание и трикстером поневоле вместо героя Цыганова стал сам фильм? Чёрт его знает.