понедельник, 13 января 2025 г.

Красивое

 Красивое («Носферату»/“Nosferatu“, реж. Роберт Эггерс, США, 132 мин.)

П.И.Филимонов

Этот фильм ждали долго и со всё нарастающим саспенсом, как и положено в лучших традициях жанра. Этот фильм нам рекламировали, как самый страшный фильм ужасов если не вообще в истории, то уж точно как самый страшный фильм про вампиров. Этот фильм должен был установить новые каноны и непреодолимую планку готического ужаса в наших сердечках. 



И вот он вышел. И осадочек остался. Ну ладно, мы уже не маленькие, чтобы напропалую верить рекламе, да и нельзя сказать, что «Носферату» Эггерса был бы совсем уж провалом, но, на мой взгляд, он уступает некоторым другим фильмам того же автора. Как минимум, «Маяку» с его атмосферой настоящего безумия, так точно. 

Здесь этой атмосферы нет. Вроде бы, безумие должно присутствовать, сама история довольно мрачная и безнадёжная, плюс прекрасная дочь прекрасных родителей Лили-Роуз Депп играет одержимую, истеричку в клиническом смысле этого слова – если вдруг кому-то придёт в голову рассматривать эту историю в реалистическом ключе. Вроде бы за безумие, как, например, и в «Маяке», отвечает у Эггерса достаточно безумный сам по себе Виллем Дафо, но тут он бегает и скачет пожилым смешным козликом, который если и съехал со своих маленьких безвредных катушечек на почве демонологии, то достаточно безобидно и уж совсем нестрашно.

Потому что за страх тут отвечают другие люди. За страх тут отвечает лично Билл Скарсгорд, которому, похоже, медленно, но верно уготовляется участь второго Роберта Энглунда, играть всевозможных демонов, монстров и прочих Голлумов в огромном количестве грима и без сильного актёрского напряжения. И да, Скарсгорд справляется. Его Дракула ака Носферату страшен и величествен. При этом то, что он, по сути, весь фильм домогается любви Лили-Роуз, только усугубляет ситуацию. Они, в смысле, демоны там и чёрные силы, любви не знают, так что наделяют её одним им понятными определениями, для них любовь означает уничтожение всего человечества, кроме объекта их любви. Оно, может, и для всех так, но не настолько в прямом смысле. 

Это красивый фильм. Визуально захватывающий. И Эггерс не был бы мастером жанра, если бы и здесь не было каких-то сцен, когда всё ёкает, ты подпрыгиваешь на кресле и с лёгким ожиданием смотришь вокруг – не завизжит ли вдруг кто из присутствующих с тобой на сеансе сограждан. У меня не визжали. Думаю, что тоже подпрыгивали. А в некоторых местах почему-то даже смеялись, хотя уж кажется, никакого комизму Эггерс в «Носферату» не закладывал. Разве что тот же попрыгунчик Дефо в некоторых моментах пережимает с гротеском (хотя, может быть, так всё и задумано).

В общем, конечно, фильм этот смотреть надо. Хотя бы для того, чтобы понять и увидеть, до чего, как говорится, дошёл прогресс – в частности, прогресс спецэффектов, призванных создавать страшное. 

Но новым словом он всё-таки не стал. Как не стал и эталоном жанра. С другой стороны, это всё чёртова реклама – и наверное, трудно ожидать эталонности от одного из самых условных жанров кинематографа вообще – вампирской готики. 

Но красиво. Глаз не оторвать.



пятница, 10 января 2025 г.

Ирландские скрепы

 Ирландские скрепы

(«Мелочи жизни»/”Small Things Like These”, реж. Тим Милантс, Ирландия-Бельгия, 98 мин.)

П.И.Филимонов

Если вы думали, что настоящий Киллиан Мёрфи снялся в «Оппенгеймере», то вы, всё-таки, ошибаетесь. Настоящий Киллиан Мёрфи может быть только в Ирландии. Одной из самых страстных стран Европы, страсти в которой, тем не менее, почти никогда не прорываются наружу бурным потоком, как могло бы быть в какой-нибудь более южной и более пузырящейся солнцем стране. Здесь всё  - в глазах и в мелкой мимике лица. И если уж человек начинает действовать, то уж это значит, что его надо было так достать, чтобы уж достать. 


Ирландия – страна католическая. Католическая примерно в том же смысле, в каком католическими странами являются Польша и отдельные пережитки в Испании с Италией – не очень знаю про Латинскую Америку в этом смысле. Католическая - в смысле скрепная. Нельзя того, вот этого и ещё с десяток позиций. Потому что Христос терпел и нам велел. Потому что в библии про аборты нигде не написано. Потому что удел женщины – подчиняться и рожать. А если что, на правильный путь наставят священники. Мне кажется, там тоже вполне могли бы ввести какой-нибудь закон об оскорблении чувств верующих. А может, он там и есть, не знаком я с ирландским законодательством. 

И вот вам Киллиан Мёрфи и его персонаж – угольщик в маленьком ирландском городке. Где все всех знают, где градообразующим предприятием является женский католический монастырь, а жизнь течёт очень размеренно и рутинно, согласно издревле установленным законам. Ещё Святой Патрик, возможно, их устанавливал. А кто по этим законам жить не хочет, будет, во-первых, в духовном смысле проклят, а во-вторых, в физическом смысле подвергнут, как минимум, остракизму. А как максимум и пострадать может. Потому что – ну что  - Христос терпел и нам велел.

И вот вам Киллиан Мёрфи и его персонаж угольщик. Обычный маленький человек, семьянин, отец пяти дочерей, вполне скрепный ирландец. И вот он видит творящуюся несправедливость и жестокость. И вот он пытается сдержать в себе самые понятные в этой ситуации чувства и позывы, потому что скрепы, общественное порицание и неписаный договор. И у него не получается. 

Потому что он человек. Потому что именно человечность играет в «Мелочах жизни» Киллиан Мёрфи. Потому что сквозь всё это насованное, намазанное и нанесённое самыми различными ветрами всё равно просачивается подлинное, то, из чего человек, даже в скрепной стране, по идее, и должен состоять. Чувство сострадания. Чувство справедливости. Понимание, что иногда приходится встать против всех на заведомо обречённый путь просто потому, что ты считаешь это правильным. 

Конкретно в этом фильме персонажу Мёрфи либо сходит его бунт с рук, либо, что вероятнее, мы просто не видим всех последствий. Кино обрывается многозначительным открытым концом как раз сразу после демарша персонажа Мёрфи. Кажется, если заглянуть за последние кадры, можно почти наверняка увидеть, что позиция персонажа в обществе, его положение в этом городе и социальный вес изменились достаточно бесповоротно. Но последние кадры, тоже кажется, демонстрируют нам, что он, в общем-то, знал, на что шёл. 

Не такие уж большие у персонажа Киллиана Мёрфи яйца в этом фильме, но они всё-таки есть. И хорошо, что такие люди встречаются хотя бы в кино. 



понедельник, 6 января 2025 г.

Что мы делаем, когда теряемся

 Что мы делаем, когда теряемся

(«Пересечение»/“Crossing“, реж. Леван Акин, Швеция-Дания-Франция-Турция-Грузия, 106 мин.)

П.И.Филимонов

Это атмосферное кино, которых вы, вероятно, видели уже довольно много. И увидите ещё довольно много – так уж сложилось, что наша эпоха представляет огромный простор для слома человеческих судеб, смены места жительства и вообще радикального изменения своей судьбы – и далеко не всегда по собственному желанию человека. 


«Пересечение» - с одной стороны, как будто грузинское кино в его лучших классических проявлениях. В нём есть два неприкаянных и никому особенно не нужных путешественника, которые едут в Стамбул из Батуми, чтобы найти родственницу одного из них. Там такая история, что у главной героини фильма, учительницы на пенсии Лии, умерла сестра. А перед смертью наказала непременно найти её (сестры) дочь, стало быть, Лиину племянницу Теклу, которая подалась в Стамбул за лучшей жизнью и за большей свободой (как ни странно, но в контексте фильма это так), да так там и потерялась. С Лией увязывается молодой человек Ачи, который, по сути, ей никто, младший брат дальнего знакомого. Ачи просто совсем нечего в этом Батуми делать, а в Стамбуле можно найти работу поприличнее, да и вообще большой город – большие возможности. 

И вот они едут. Почти без денег, два одиноких субъекта, которых ничто не связывает. За тридевять земель непонятно зачем. Дальше грузинское кино плавно заканчивается (кажется, как раз во время их поездки на пароме) и переходит в кино о повесточке и толерантности. Потому что в Стамбул потерянная Текла переехала не просто так. Потому что потерянная Текла – трансперсона, и старорежимной Лие почти невозможно принять этот факт. Потому что, когда в современной Грузии, под воздействием одной соседней страны, принимают законы о гей-пропаганде, они же не просто в пустоту стреляют. Они же понимают, что это найдёт отклики и благодатную почву в консервативном гомофобном обществе, которым, при всех его прочих прелестях, несомненно является грузинское общество. 

И происходит очень медленно принятие. Очень медленное – по меркам этого недлинного фильма – осознание того, что мир разнообразнее, чем мы все думали, что инаковость не обязательно должна быть враждебна, что человек остаётся человеком во всех его видах и ипостасях. Всё то, что мы прекрасно и так знаем в теории, но всё ещё не всегда готовы принять на практике. 

Притом в принятие больше не умеет Лия – наверное, в силу возраста и воспитания. Ачи – не очень понятно, то ли ему вообще всё равно, то ли он уже давно понял и смирился с разнообразием видов человека в мире. Но скорее всего, он просто об этом не думает, он просто впервые оказался более-менее один в большом городе, который не отторгает его, а предлагает некоторые возможности. И она даже как-то как будто нехотя, но этими возможностями пользуется. 

В целом, это разновидность роуд-муви. Но из-за грузинских корней режиссёра ли, грузинских актёров ли или исходно грузинской истории, это роуд-муви приобретает очень знакомые всем любителям грузинского кинематографа интонации супермягкой иронии и лёгкого остранения. 

Атмосферно, короче, закольцуем. 



пятница, 3 января 2025 г.

Весёлые мясорубки

 Весёлые мясорубки

(«Мотопилы пели»/“Mootorsaed laulsid“, реж. Сандер Маран, Эстония, 117 мин.)

П.И.Филимонов

Приятно, что отечественные кинематографисты осваивают самые разнообразные жанры. Попыток снять качественный эстонский фильм ужасов уже было несколько, даже и замахи на слэшеры наблюдались. Но такого ещё точно не было.



«Мотопилы пели» - это эстонский комедийный слэшер слэш (простите) мюзикл. Одни герои режут других мотопилами, другие герои поют. Присутствуют ярко выраженные любовная линия и идиотизм. Именно идиотизм, нарочитый, хорошо выдержанный, и выделяет этот фильм из числа прочих ему подобных. Которых – подобных – на самом-то деле и нет, потому что слэшеры, в своей массе, серьёзны донельзя. 

В «Мотопилах» этой серьёзности нет совсем. Как будто авторы собрались снять какой-то капустник, в котором объединят все штампы разных киножанров, приправив их внутренними шутками для своих, а потом увлеклись и забабахали из этого прямо кино-кино. 

Если вам смешно от того, как пилой режут человеку задницу, и его забавно трясёт при этом, этот фильм для вас. Если вам смешно, когда примерно одинаковые братья-пильщики испытывают друг к другу совсем не братские чувства и обмениваются сладкими комментариями в процессе распилки очередной жертвы – этот фильм для вас. Если вас веселит стереотипная суровая мамаша, которая-то и заставляет своих затерянных на хуторе детей совершать все эти весёлые злодеяния, тот этот фильм для вас.

Если вы не готовы погрузиться в атмосферу весёлого идиотизма и на два часа – вот это уж гарантированно – забыть обо всех своих повседневных проблемах и даже, скорее всего, о тревогах экзистенциального характера – лучше не начинайте. 

«Мотопилы» - очень своеобразное зрелище, как вы уже поняли. И мне кажется, его авторы тоже поняли одну важную вещь. Ну или так само получилось. Поскольку кинематограф маленькой страны не может состязаться с финансовыми монстрами и признанными мастерами жанра, даже и пытаться не стоит. Возможно, это как раз и выход для маленьких кинематографов – снимать подобные пародии, капустники, балаганы.

Причём пародии же бывают двух видов. Бывают пародии тонкие, когда для того, чтобы понять, что это пародия, нужно владеть какими-то знаниями о пародируемом предмете, разбираться в тонкостях жанра и понимать отсылки и так далее. «Мотопилы» - пародия другого рода, такая пародия, когда ничего этого от зрителей не требуется. С первых же кадров этого нехитрого, в общем-то, кино вы понимаете, что авторы смеются над всем, над чем только им приходит в голову смеяться, включая самих себя и вас, зрителя. 

Так что, если уж вы пришли на это кино, позвольте им это сделать. Погрузитесь в атмосферу идиотизма, упоритесь вместе с авторами и получите удовольствие. Потому что этот фильм ни для чего другого не создавался. Создавался он исключительно для нашего с вами удовольствия. Просто нужно приложить небольшое усилие к тому, чтобы это удовольствие накрыло нас, немножко как наркотический такой приход. И тогда оно не отпустит вас до самых последних кадров. Не прямо вштырит-вштырит, но лёгкое приятное состояние оставит.