Кустурица здорового человека

 

Кустурица здорового человека

(«Памфир»/”Памфiр”, реж. Дмытро Сухолыткый-Собчук, Украина-Франция-Польша-Чили-Германия-Люксембург, 100 мин.)

П.И.Филимонов

Как кажется, страна по-настоящему попадает на культурную карту мира, когда представляет миру свой колорит, не обязательно исторический, про историю все горазды рассказывать, история у всех была кровавая и интересная, никакому Джорджу Мартину не сравниться, а современную новую этнику, которая, будучи универсальной по смыслу высказывания, своим неповторимым колоритом в то же время подчёркивает самобытность страны, моментально определяемой по первым тактам-кадрам-страницам.

Хорошо, пусть универсальной культурной карты мира не существует, путь они свои для разных видов искусств, всё равно это правило более-менее действует. Если, например, в музыке Украина давно внесла себя туда, более того, широкими шагами прорвалась к центру спирали и примеривается даже и к тому, что не залезть ли бы на гору и не потеснить ли того, кто там нынче ейный царь, то в кино до сих пор Украины на европейской сцене, что уж там говорить, не было. «Памфир» - пожалуй, первая попытка там утвердиться. И попытка, пожалуй, сработавшая, хотя и не без внешних привнесённых обстоятельств. Общеизвестный сейчас факт, что никто в мире не слелал большего для становления Украины как государства, да, пожалуй, и культурной единицы, чем Владимир Путин, в каком-то смысле если бы его у Украины не было, нет, всё равно выдумывать его не стоило бы, это всё-таки был бы перебор.

«Памфир» - фильм, который возможно было снять только про Западную Украину, только про ту её часть, что граничит с Румынией и существует во многом засчёт массовой и почти не контролируемой до поры контрабанды. Но это только один пласт повествования, его внешняя канва. На внутреннем уровне в «Памфире» можно без дополнительной оптики разглядеть и размышления о своей идентичности, как национальной, так и личной, в силу приближающегося каким-то апокалипсисом народного праздника в каждом жителе региона, который нам показывают, проявляется второе дно, вот эта соломенная херобора, которую они надевают на себя во время карнавала существенно меняет личность – причём это тоже общемировой контекст масочной культуры.

Ну и жители деревень, что сам Лёня, что сын его Назар и прочие родственники-знакомые-представители властных и криминальных структур (которых, понятное дело, решительно друг от друга не отличить) сливаются в броуновский хоровод, так похожий на ранние фильмы Кустурицы, пока тот ещё казался нормальным человеком, пока мир наш казался ещё подлежащим выздоровлению. Конечно, этому эффекту немало способствует и музыка «Памфира», очень близкая к залихватской и всё ускоряющейся балканщине Бреговича, но здесь – то ли в силу ментальности, то ли в силу исторического момента – совсем не чувствуется бреговического оптимизма, его какой-то способности всё равно вырулить к тому, что «Ха-ра-шо, всё будет харашо», которая прочно и давно прицепилась к другому украинцу.

«Памфир» - фильм мрачный и немного даже эпичный. Причём мне кажется, и то, и другое сделано сознательно. Любая субкультура, а «Памфир» - он всё-таки про субкультуру – нуждается в своём эпосе. Любой эпос становится эпичнее и универсальнее при отсутствии легкомысленности.

Самый посдедний кадр фильма, прерванный режиссёром в открытый финал, как мне кажется, должен был закачиваться фразой Назара «Зовите меня Памфир». Во всяком случае, масштаб эпичности не меньший.