Жизнь и смерть хорошей девочки

 

(«Я хочу с кем-нибудь потанцевать»/“I Wanna Dance With Somebody“, реж. Кейси Леммонс, США, 144 мин.)

П.И.Филимонов

Казалось, совсем недавно (а на самом деле жутко давно, в другой жизни, ещё до пандемии) на экранах был документальный фильм о Уитни Хьюстон («Уитни» 2018 г., режиссёра Кевина Макдональда), достаточно раскрывавший тему. Прошло не очень много времени, и вот мы лицезреем очередной музыкальный байопик, которые в последпее время так полюбились американским мейнстримным продюсерам.

Нового к нашему пониманию истории жизни и смерти Уитни Хьюстон он не особенно добавляет, хотя, в отличие от документального фильма, настойчиво педалирует одну простую идею. Макдональд в этом смысле не был так категоричен, как режиссёрка байопика Кейси Леммонс. По её версии, Уитни Хьюстон сгубил брак с Бобби Брауном. Именно Бобби Браун подсадил её на все те наркотики, на которых она сидела, из-за которых в конце жизни испытывала проблемы с голосом и из-за которых, в конечном итоге, как некоторые музыкальные идолы до неё и некоторые после, утонула в ванной отеля – так посмотреть, и удельный вес этой смерти среди знаменитостей на самом деле довольно высок, что, конечно, ужасает.

При этом сам Бобби Браун не показан в фильме в каком-то явно негативном свете. Он не монстр и не злодей, сгубивший невинную овечку. Он просто так живёт, но если для него эта жизнь – нормальна, и не мешает ни карьере, ни более-менее адекватному восприятию действительности, то Уитни просто не справилась. Потому что не так воспитана, потому что организм не такой крепкий, потому что не повезло. Леммонс в этом смысле далека от каких-либо обличающих заключений или психологических обобщений, в том роде, что «она была изначально обречена, потому что в юности пела в церкви». Нет.

Я бы сказал, что в целом получилась довольно аккуратная история жизни Уитни Хьюстон, без какого-то непонятного глубинного бурения, без подвязывания к её жизни каких-либо сосбтвенных теорий заговоров или воспитательных сюжетов. Жила-была девочка, которая умела хорошо петь. Потом она прославилась, потому что умела хорошо петь. А потом она умерла, потому что ей не повезло.

И очень сложно что-то говорить против такого подхода. Редкая человеческая жизнь, включая жизни всевозможных знаменитостей и поп-икон, плутает извилистыми дорожками, наполненными смыслов. Мы все хотим жить хорошо и долго, и никто из нас не хочет жить плохо и умереть в сорок восемь. Мы все хотим быть счастливы и при этом выжимать все возможные лимоны, которые посылает нам жизнь во все возможные коктейли. Просто да, Кейси Леммонс права, кому-то везёт, а кому-то нет, и от отрубается в ванной полной воды.

Что в этом байопике хорошо, так это Стэнли Туччи. Он играет важную для сюжета и, видимо, жизни Уитни роль её продюсера, агента или как там это всё называется, который был с ней с самого начала и до самого конца её карьеры. И играет её как-то очень по-человечески, делая своего персонажа едва ли не самым живым из тех, кто проходит перед нашими глазами, когда мы следим за историей жизни Уитни. Возможно, из меня никудышный предсказатель, но думаю, в число номинантов на Оскар за мужскую роль второго плана эта работа Стэнли Туччи точно войдёт. А может, и не только войдёт, но это уже в марте будет видно.

Фотодело и вязание на спицах

 

Фотодело и вязание на спицах

(«Путешествие с мамой»/”Á Ferð með Mömmu“, реж. Хильмар Оддссон, Исландия, 112 мин.)

П. И. Филимонов

Наверное, роуд-муви – один из самых удачных киножанров. В сцены перемещения людей по местности с разными целями можно впихнуть примерно совсем всё, завернуть их в любую возможную обёртку и продать под любым из допустимых в вашем фаст-фуде соусов. Правда, бывает и так, что неопытные режиссёры как раз и ведутся на эту кажущуюся простоту исполнения, на чём и катастрофически погорают.

Для успешного роуд-муви у пускающихся в путь героев должна быть цель. Желательно, несбыточная. Показать умирающему другу океан. Или увидеть какое-нибудь особенное дерево, растущее в единственном экземпляре у далёкого ручья в одной далёкой-далёкой галактике. Или вот, как у Оддссона, отвезти мёртвую маму в место её мечты. Да, у одинокого фриковатого исландца Йона умирает мама, и он решает отвезти её в место, о котором она талдычила ему всё последнее время перед смертью. То ли она там однажды отдыхала, и ей было там как-то особенно хорошо, то ли она собиралась поехать туда отдыхать, да так и не собралась. В любом случае, Йон правильно рассудил, что смерть человека не должна становиться препятствием к исполнению его желаний.

Беда в том, что даже после смерти мама Йона не прекратила вредничать. При жизни она, как это водится за иными киношными мамами, немножко поработила сына и лишила его всяческих вариантов личной жизни. После смерти она тоже не оставляет его в покое, указывает, куда ехать, хотя сын вроде бы более-менее ориентируется по указателям, и продолжает пилить.

Разумеется, на своём пути Йон попадает в самые различные приключения, и пусть порой их масштаб сопоставим с масштабом страны, менее драматическими они от этого не становятся. Аннотация позиционирует «Путешествие с мамой» как комедию. Это, конечно, не совсем так, но элементы комедии абсурда в ней точно присутствуют. Как почти в любом роуд-муви, Йон преодолевает самые разные препятствия, но добирается-таки до точки назначения. И это в данном случае никакой не спойлер, потому что на этом типичная часть роуд-муви заканчивается, «Путешествие с мамой» немножко на наших глазах перекувыркивается через голову и обретает прекрасную развязку, выбивающуюся за рамки канона.

Потому что, конечно, как и все роуд-муви, или фильмы, таковыми притворяющиеся, «Путешествие с мамой», на самом деле, рассказывает нам о поисках себя, об обретении гармонии через попытки воскресить прошлое и постепенном осознавании невозможности этого воскрешения. Потому что Йон, на протяжении почти всего фильма пытавшийся от мамы убежать – даром, что нарядная по случаю собственной смерти старушка восседала на заднем сиденье его машины – а в конце совершил разворот на сто восемьдесят градусов  и именно к маме-то и вернулся. Потому что человек – существо сложноустроенное и не всегда объяснимое. Потому что потому.

Помимо всего прочего, как любое хорошее роуд-муви, «Путешествие с мамой» прекрасно смотрится, почти весь актёрский состав прекрасен, и чем меньшую роль человек исполняет, тем больше, как кажется, он в неё вкладывается.

В общем, в этом году у Пёффа очень достойный победитель.  

 

Чудовища с лазурным мозгом

 

Чудовища с лазурным мозгом

(«Звонок с небес»/“Call Of God“, реж. Ким Ки Дук, Аудрюс Юзенас, Южная Корея-Кыргызстан-Литва-Эстония, 81 мин.)

П.И.Филимонов

Знаменитый южнокорейский режиссёр Ким Ки Дук начал снимать свой последний фильм в Кыргызстане с участием литовских и эстонских кинокомпаний, но не закончил, потому что умер в Риге в 2020 году. Литовские и эстонские кинокомпании решили, что нечего добру пропадать, взяли и домонтировали уже отснятый мастером материал в фильм. Вроде как последний, посмертный, получается, фильм Ким Ки Дука.

И это тот случай, когда лучше бы они этого не делали. Неизвестно, впрочем, что сделал бы сам Ким Ки Дук с отснятым материалом, возможно, примерно то же самое, возможно дело там не в монтаже – ну так тем более, не надо нам показывать, во что превратился автор прекрасных «Весны, лета, осени, зимы … и снова весны» или «Пьеты» в конце карьеры.

Фильм рассказывает нам историю любви. Историю любви, которую кыргызская девушка с так и неназываемым именем увидела во сне. Каждый раз, когда она просыпается, ей звонят с неизвестного номера (видимо, господь бог, как понимаем мы из названия фильма) и предлагают продолжать спать, чтобы посмотреть следующую часть истории. Плюс предсказывают, что, когда она окончательно проснётся, эта история произойдёт с ней на самом деле.

Фильм снят в Кыргызстане – в конце жизни Ким Ки Дука что-то прямо тянуло в Центральную Азию, его предпоследний фильм (или последний прижизненный, если точнее) снят в Казахстане - с кыргызскими актёрами, которые по большей части говорят по-русски. И вот я не знаю, это следы угасания таланта мастера, такая не оценённая мной задумка, или уже пофигизм литовских и эстонских продолжателей дела, но актёры играют отвратительно. Исполнительница главной роли казахская актриса Жанель Сергазина прекрасна, как цветок пустыни, играющий её возлюбленного кыргыз Абылай Маратов тоже харизматичен по самое не балуйся, но все их разговоры и всё их взаимодействие (не считая, разве что, сексуальных сцен) – какие-то жутко неестественные, как в каком-нибудь не первой свежести любительском театре, как на детском утреннике с нанятым за бутылку недорого виски дедушкой Морозом. 

Сама любовная история – тоже, конечно, странная. Даниэль (Абылай Маратов), видимо, очень любвеобилен и умудряется мутить, по сути, с тремя девушками одновременно, при этом главная героиня фильма его жутко ревнует и каждую минуту устраивает сцены –  что понятно, но он тут же говорит ей, что любит только её и никого другого, и она его прощает, только чтобы он кабанчиком подскочил выяснять отношения то с одной, то со с второй своей бывшей. С одной из бывших ещё более интересно – после того, как она рассталась с Даниэлем, она стала встречаться с человеком сильно старше себя, так вот Даниэля особенно как-то бесит именно то, что девушка «живёт со стариком» - хотя, казалось бы, какое ему теперь дело? Потом, спустя некоторое время, он вдруг резко становится абьюзером, начинает свою основную возлюбленную лупить почём зря, но она всё равно от него не уходит, а почему- уже и непонятно, то ли от большой любви, то ли от центральноазиатского менталитета.

Если бы все эти странности были сыграны как-то получше, поубедительнее, попсихологичнее, что ли, кто знает, может быть, получился бы шедевр про отношения любви-ненависти. А так – красивые люди в красиво выстроенном кадре произносят текст, не всегда осмысливая его. Сидя в кинотеатре, испытываешь лёгкий испанский стыд, притом непонятно за кого, то ли за угасший гений южнокорейского мастера, то ли за не оттуда растущие руки литовских и эстонских кинематографистов, то ли за всё это, вместе взятое.

Так что да, классик оказался на этот раз прав – Ариост и Тассо оказались на этот раз мерзкими чудовищами.     

Наш сукин сын

 

Наш сукин сын

(«Священный паук»/ عنکبوت مقدس,  реж. Али Аббаси, Дания-Швеция-Германия-Франция, 116 мин. )

П.И.Филимонов

Али Аббаси, очередной набирающий обороты иранский режиссёр в эмиграции (он, например, снял фильм «На границе миров») порадовал своих поклонников кинолентой под названием «Священный паук», основанной на реальных событиях.

«Священный паук» - это прозвище серийного убийцы, резвившегося в иранском городе Мешхед в 2000-2001 годах. Специализировался «паук» на убийствах проституток. И если вас (как меня) тоже удивляет в первую очередь то, что в Иране они тоже есть – таки-да, есть, не удивляйтесь, всюду жизнь, а вся история человечества доказывает прочим разным сомневающимся, что какое бы то ни было явление невозможно искоренить ни в какой стране какими бы то ни было законами о запрете пропаганды проституции и – как бы это сказать – отрицания итогов Ирано-Иракской войны.

Согласно фильму, «священный паук» примерно за полтора-два года убил шестнадцать секс-работниц, при этом целью себе ставил двести. Столько он их насчитал в определённом злачном месте Мешхеда, где они все собирались. На семнадцатой, законспирированной под проститутку журналисткой, он спалился.

И можно было бы снять этот фильм как достаточно стандартный триллер про маньяка, и, возможно, режиссёр из любой другой страны так и поступил бы, тем более, что в этой истории есть более-менее все необходимые элементы – в быту «паук» ничем среди жителей города не выделяется, ведёт достаточно добропорядочную жизнь, посещает мечеть и не называет президента своей страны хуйлом (условно). Но тогда это не был бы фильм Али Аббаси, да даже и не обязательно Али Аббаси, любого, видимо, иранского режиссёра в изгнании.

Аббаси делает акцент на социальной стороне вопроса. И, пожалуй, именно с того момента, как он этот акцент делает, фильм становится интересно смотреть. До этого он как-то не особенно поражает воображение, то ли дело в том, что Аббаси не умеет снимать триллеры с детективной подоплёкой, то ли сцены насилия – не его конёк (хотя самый конец фильма эту гипотезу опровергает), то ли просто фабула ему гораздо менее интересна, что похоже на правду.

Уже после ареста «паука» люди начинают выступать на его стороне. Потому что он почти национальный герой, потому что он очищал город от скверны, потому что этим женщинам, которые ходят в коротких юбках, красят волосы и употребляют наркотики – так и надо, потому что они позорят нацию, являются нежелательными элементами и должны быть из общества выпилены с как можно большей эффективностью. И так, говорит нам Аббаси, а мы ему безоговорочно верим, думает очень значительная часть иранского общества. Так что «паук» до самого конца уверен, что никакого наказания за свои деяния он не понесёт, потому что поступки его – угодны богу и его представителям на Земле.

И это, конечно, больше всего удручает при просмотре «Священного паука», и заставляет проводить очевидные параллели с очевидным. Тёмное и одурманенное религиозной или любой другой пропагандой общество будет оправдывать зло до последнего, если это идеологически правильное зло, если это наши сукины сыны, если это «необходимая жертва» для достижения целей, в постановке которых это общество, конечно, само вполне себе плавает.

И человеку сквозь эту нефтяную плёнку никак не пробиться. Упыри, к сожалению, сильнее.     

 

 

 

Детям о смерти

 

Детям о смерти

(«Эрик Каменное Сердце», реж. Ильмар Рааг, Эстония, 105 мин.)

П.И.Филимонов

Ильмар Рааг снял сказку, причём необычную сказку. Со сказками такое дело, что, как правило, чем они необычнее, тем художественнее получаются. С другой стороны, чем они необычнее, тем меньше они отвечают ожиданиям зрителей, а значит, тем больше рискуют их создатели. Когда мы начинаем смотреть сказку, мы примерно про себя представляем, как она может развиваться, и куда она может в итоге вырулить.

В «Эрике Каменное Сердце» всё почти так, но не совсем так. То есть, из обязательных сказочных элементов оставлен только тот непременный, что закончиться всё должно хорошо, ну и любовная линия прослежена, как обычно бывает в западных сказках, предельно корректно, безо всякого педалирования, тем более, что речь тут идёт о детях, и их чувства друг к другу, всё-таки, скорее можно назвать симпатией.

А вот основной сюжет довольно для сказки ошеломителен. Как много где, дети попадают в параллельный мир, в другое измерение – но, в отличие от многих подобных сюжетов, здесь этот мир населён не какими-нибудь фантастическими тварями, а вовсе даже мёртвыми. В параллельном мире «Эрика Каменное Сердце» живут умершие в нашем измерении люди, которые там, волей фантазии автора, почему-то стали пиратами на никуда не идущем и ни на кого не нападающем пиратском корабле. А их спасением становится не воскрешение, как можно было бы предположить, а их переход ещё в новую реальность, на другой, белый корабль счастья (тут считывается и христианское представление о чистилище и последующем рае, и эстонская национальная легенда о Белом Корабле). И дети должны им в этом помочь.

То есть, Рааг достаточно свободно и почти без эвфемизмов говорит с детьми о смерти, вписываясь тем самым в лютеранскую традицию отношения к ней, как к неприятной, но всё же неотъемлемой части жизни. И, кажется, в этом преуспевает. Сюсюканья не происходит, в то же время запугивания не происходит тоже. Дети и сами как-то осознают, что да, это грустно и достойно сожаления, но людям свойственно умирать, и удерживать их после смерти даже волшебным путём в мире живых или в междумирье – как-то не очень правильно.

И вот эта отличительная особенность как раз и вывозит фильм, который в остальном сделан почти на коленке, самыми простыми подручными средствами, со спецэффектами, которые в богатых фильмах использовались где-то годах в семидесятых. Да, мальчик, играющий Эрика – очень милый, а фамилия Аванди заставляет предположить в нём продолжателя актёрской династии. Да, ещё один продолжатель династии – Юхан Ульфсак – устраивает из фильма фактически свой бенефис, кривляясь на все деньги, притом так, что это кривляние не выглядит кринжово, в какой-то момент начинаешь получать от него даже своеобразное удовольствие – ведь во-первых, он играет здесь актёра, то есть, присутствует существенный элемент самоиронии, а во-вторых, его персонаж, к конце-то концов, мёртв, а кто его знает, как там ведут себя люди после смерти, какую-либо информацию об этом мы получим несколько позже.

В числе исполнителей ролей в фильме замечен также и Ренарс Кауперс, но тут режиссёр как-то провально отступает от всех канонов – как мне кажется, даже если рок-звезда вообще лишена актёрских талантов, у неё всё равно не должно быть роли в массовке, хоть чем-то но надо отделить её от остальных – ведь какое-то количество людей придёт посмотреть фильм и из-за Кауперса тоже. Вот они, боюсь, будут разочарованы. А что скажут дети – увидим. Надеюсь, детям в целом понравится.   

 

Приключения трупа

 

Приключения трупа

(«Погребение»/ „Burial“, реж. Бен Паркер, Великобритания-Эстония, 95 мин.)

П.И.Филимонов

Почему-то оно как-то так устроено, что если наших актёров берут в копродукцию, так это, как правило, какой-нибудь трэшак. То Юхан Ульфсак в невнятном финском боевике играет русского олигарха с предельно не русской фамилией, как это водится (точно не помню, потому что такие фильмы, к счастью, быстро выветриваются из головы, но это было что-то вроде традиционных Костовых, Балковых и вот этого прекрасного русского имени из «Идентификации Борна»  - Ащьф  Лштшфум, причём его англоязычный вариант – Фома Киняев -  тоже не сказать, что общеупотребим), то любовь военных получается не очень натуральной из-за чудовищного акцента, с которым они изъясняются по-английски, то вот теперь «Погребение».

Нет, к актёрам нет никаких претензий, они стараются, как могут. В «Погребении» из наших в заметных ролях снимались Тамбет Туйск, Кристо Вийдинг и даже (о боже! о боже!) сам Сергей Фурманюк. Фильм это, к сожалению, не спасает. Притом я бы даже сказал, что и к режиссёру претензия ровно одна – зачем (мягко выражаясь) он решил экранизировать этот сценарий. Профессионально он, может быть, даже и ничего, но неужели у него не вываливаются глаза, уши и прочие органы, когда он читает примерно вот такую историю.

1945 год, значит. Май. Время перед самой капитуляцией Германии. Всё идёт, как и прописано в учебниках истории, и Гитлер уже застрелился. Но вот тут-то и начинает работать фантазия сценаристов. Сталин, значит, хочет лично удостовериться в том, что смерть Гитлера – не фейк и не происки неолибералов, и отправляет диверсионную группу, в составе которой и главная протагонистка фильма, девушка с чисто славянским именем Брона Бродская (может, там аллитерация была важна, кто знает), чтобы эта группа, значит, выкрала гроб с телом Гитлера и доставила его лично Сталину, чтобы тот, видимо, его открыл и удостоверился, что да, таки Гитлер, да, таки сдох (сдох тот, сдохнет и этот, скажем тут кстати). А ещё в составе диверсионной группы, например, есть солдат по прозвищу Тор. А почему у него прозвище Тор? А потому, что он в Сталинграде уничтожил сколько-то там немецких танков при помощи молотка. К сожалению, он не уточняет подробностей. Но можно живо себе представить, как русский солдат, значит, подходит к прифигевшему от такого развития событий танку с молотком и начинает методично херачить по башне. Пока танк не сломается. Или он, как Тор, кидал этот молоток? Самое интересное нам не показали.

В погоню за русской диверсионной группой пускается немецкая, во главе которой стоят люди из «Анэнербе» (совершенно неубедительно рассказывающие в одном из эпизодов, что «Анэнербе» - это «организация, которая знает всё про человеческое тело», ага, союз анатомов такой), часть из которых для пущего ужаса одеты в шкуры животных. Их цель ещё более понятна, чем цель Сталина. Они хотят, значит, раскрыть этот гроб и снять тик-ток видео о вскрытии трупа, чтобы прямо в стриме убедительно доказать на органах, что это не Гитлер, а значит, дело рейха не пропало. Непонятно, как они будут это делать, вероятно, возьмут и нагло спрячут от зрителей знаменитый золотой член фюрера, подменив его обычным, заблаговременно жестоким образом отрезанным у польских крестьян, на фоне которых разворачивается вся эта весёлая битва за труп.

Ах да, забыл упомянуть о важном. Русская группа в курсе, что за ними погоня, и принимает единственно возможное решение относительно того, как им спрятать гроб с трупом от преследователей. Каждую ночь они его закапывают (отсюда и «погребение»), а каждое утро откапывают взад.

На месте Гитлера в этом кино должна была бы по-хорошему быть стюардесса, но это уже история для самых больших киногурманов.