Новая этика и старые мехи

 

Новая этика и старые мехи

(«Худший человек на свете», реж. Йоаким Триер, Норвегия-Дания-Швеция-Франция, 127 мин.)

 П.И.Филимонов

Что представляют из себя стандартные фильмы про отношения и мечущуюся человеческую натуру? Стандартные фильмы про отношения и мечущуюся человеческую натуру представляют из себя истории о похождениях более-менее интеллектуально окрашенного мужика (как будто слесари или ассенизаторы не мечутся!), запутавшегося в своих отношениях с женщинами, призваниями, пытающегося то ли понять, как жить, то ли примириться с тем, что понять этого невозможно и совершающего в конце какой-нибудь этакий преподвыподверт, демонстрирующий внимательным зрителям всю тонкость его душевной организации. Типа как Янковский метнулся с тарзанки («Полёты во сне и наяву»), или, что ближе к обсуждаемому кино и исторически, и географически, как Мадс Миккельсен сиганул в воду («Ещё по одной»).

Фильм норвежского режиссёра Йоакима Триера (дальний родственник, как нам сообщают источники, если это важно) отличается от стандартных фильмов этого плана единственным обстоятельством. Главная героиня – молодая женщина Юли. Дальше вы чуть-чуть меняете взгляд на вещи – и идёте на этот фильм либо с яростными сторонниками, либо с яростными противниками новой этики. И показываете либо одним, либо другим, что терминология не отменяет фактологии. Ладно, неважно. Юли – очень современная молодая женщина, с которой происходят обычные для такого рода историй вещи. Она не может найти своё место в жизни, только за фильм она мечется от медицины до психологии, фотографии и писательства. Она разрывается между двух мужчин – интеллектуала и близкого ей по духу художника-комиксёра (предположим, что такое слово есть) Акселя и менее затуманенного псевдопредставлениями работника кафе Эйвинда.

«Худший человек в мире» - фильм и смешной, и грустный. Он просто про жизнь, так что он в самой неожиданной точке может любого из нас уколоть иголками узнавания. Он про всех, кто прожил или сейчас проживает этот возраст. С теми, кому это ещё только предстоит, сложнее: мне кажется, что сменятся ещё какие-то ракурсы, и у них всё будет совсем по-другому.

Это фильм о женщине, которая решает и меняет свою жизнь сама, причём история Юли рассказана режиссёром-мужчиной без удивления, без восхищения и какого-либо пиетета, а как нечто само собой разумеющееся. Думаю, что и нам, вслед за дальним родственником Йоакимом Триером стоит уже наконец признаться себе в том, что, когда решения принимают женщины, всё может получиться как минимум интереснее, а зачастую и осмысленнее, чем когда нет.

И понятно, что Юли, чем дальше двигается фильм, тем всё больше запутывается в этих своих параллельных существованиях, но так не все же люди должны изначально понимать, чего они хотят и куда движутся. Мне кажется, что большинство из них этого не понимает, а те, кто говорят, что понимают, либо обманывают себя, либо примирились с рутиной, либо, как некоторые, получают от неё удовольствие.

Наблюдать за приключениями Юли, в которых нет ровным счётом ничего сверхъестественного, и которые с лёгкостью могли бы быть приключениями какой-нибудь Маши, Зои, Валентины или – почему нет – Лёшеньки – интересно и не то чтобы поучительно (дальний родственник Триер ничему нас принципиально не учит, за что ему отдельное спасибо) а вот как-то очень близко, задевает за живое. Потому что местами мы все, независимо от пола и возраста, бываем одинаковыми мудаками. А потом плачем и расхлёбываем. Кто как может.      

Завораживающая неприятность

 

Завораживающая неприятность

(«Титан», реж. Жюли Дюкурно, Франция, 108 мин.)

 П.И.Филимонов

Фильм Жюли Дюкурно – текущий обладатель Каннской Золотой Пальмовой Ветви, так что, если вы хотите быть в курсе тенденций, вам его нужно смотреть. Предупредим сразу, что смотреть его вам легко не будет, фильм «Титан» - довольно неприятное кино. Неприятное в чисто физиологическом смысле слова. Конечно, он, в конечном итоге, о любви, толерантности, приятии и так далее, но продраться к свету сквозь неприятное очень не просто.

«Титан» рассказывает две истории одновременно, притом не параллельно, а как-то странно, одна перетекает в другую и более-менее затихает, то есть, течение первой истории как бы заканчивается, поглощается второй, что можно рассматривать как сценарную недоработку и даже где-то косяк, но так рассматривать не получается, что хотите делайте. Скорее, в этом видится своеобразие авторского почерка Дюкурно, во всяком случае, нам никто не мешает так считать. Хотя не исключена действительно вероятность, что сценаристка зашла в тупик с первым сюжетом, бросила его на фиг, и занялась вторым.

Первая история – это история серийной убийцы Алексии, которая а) убивает людей такой длинной спицей, которой женщины закрепляют волосы и б) беременеет от автомобиля. Ну да, никто не говорил про реализм.

Вторая история – это история уже скорее не Алексии, которая выступает в ней скорее как триггер, а пожилого, но крепкого пожарного Венсана, который когда-то давно потерял сына (тот пропал без вести). В попытках скрыться от преследований властей Алексия внезапно решает выдать себя за пропавшего у Венсана сына Адриана и в этом качестве объявляется полиции, а затем и своему потенциальному папаше. Здесь нужно внимательно. Алексия – девушка, притом девушка беременная. И ей нужно себя выдать за молодого человека, который пропал без вести много лет назад. Пусть никто Адриана с тех пор не видел, всё равно в реальной жизни, думаю, люди бы достаточно быстро догадались, что между двумя этими людьми нет ничего общего, несмотря на сломанный Алексией самой себе нос (одна из самых неприятных сцена фильма) и утянутые эластичным бинтом грудь и растущий живот.

С этими бинтами вообще странно. Я, конечно, не очень понимаю, как оно там работает, хоть и читал про утягивание именно груди. Ладно, грудь у Алексии не такая уж и большая, в это можно бы даже и поверить. Но живот у неё растёт, это приличный такой живот беременной женщины, и вот как ей удаётся утягивать и его – особенно на последних месяцах – уже не слишком понятно. Но про реализм никто не говорил, в конце концов, в первой половине фильма Алексия трахнулась с автомобилем, и теперь вынашивает его ребёнка.

Но вторая история, как я уже сказал, это не про Алексию (хотя главным саспенсом фильма лично для меня, конечно, был вопрос о том, кто же там у неё родится), а про Венсана. Этот сидящий на каких-то наркотиках мужчина далеко не первой молодости настолько жаждет любви, что закрывает глаза на всё. И на странности своего «сына», на то, что этот «сын» никогда ни с кем не разговаривает (голос-то Алексия изменить не смогла), и на явную непохожесть своего «сына» не только на его собственные детские фотки, но и на мужчину вообще. Притом Венсан хочет любви, не в том смысле, в каком её желает большинство из нас – ему не очень принципиально, чтобы любили его. Его стадия болезни выше и как-то радикальнее, что ли. Ему нужен объект для любви, ему нужно о ком-то заботиться, только в этом случае жизнь его имеет значение.

В этом смысле «Титан» радует нас хэппи-эндом, уж совсем неожиданным, казалось бы, ни по каким предыдущим раскладам. Венсану всё равно есть кого любить и о ком заботиться. Гуманистические идеалы торжествуют. Сквозь всю завораживающую неприятность, местами даже визуальную мерзость этого своеобразного фильма.    

  

  

Типично скандинавское безумие

 

Типично скандинавское безумие

(«Агнец», реж. Вальдимар Йоханссон, Исландия-Швеция-Польша, 106 мин.)

 П.И.Филимонов

Уже не раз мы видели фильмы про скандинавское уединение и развивающееся в связи с этим безумие. Герои фон – Трировского «Антихриста» похожим с героями «Агнца» образом живут вдвоём в отдельно от цивилизации стоящем домике, и из этого не происходит ничего хорошего. В сериале «Фортитьюд» дело происходит в отдалённом северном городке с населением что-то около 400 человек, и эта разреженность населения тоже не способствует такой же размеренности событий.

В исландском фильме «Агнец» (хотя перевод названия как «Овечка» был бы гораздо адекватнее, никаких христианских аллюзий в этом смысле там не присутствует) всё примерно так же. Пара фермеров живёт в отдельно стоящем домике где-то на отшибе от всего и выращивает овец. У них умерла то ли одна дочь, то ли даже больше (судя по могильным крестам), и, видимо, всех их они неизменно называли Ада. Почему умирали дочери, нам не сообщают, но, в целом, наверное нетрудно умереть в суровых исландских условиях, если ты младенец, родившийся далеко от заметных очагов цивилизации.

И, в результате накатившего на пару неизбежного скандинавского безумия, они как-то негласно договариваются удочерить маленькую овечку, и, натурально, начинают воспитывать её как девочку, относиться к ней как к своей дочери и воспринимать её как человека. Овечка тоже не промах, и, в помощь им, отращивает целую человеческую руку, и начинает ходить на двух ногах – но это всё, чем она похожа на человека. Хотя нет, она, вроде бы, что-то соображает, реагирует на речь и совершает какие-то действия, которые можно счесть за разумные.

На протяжении какого-то времени овечка, которую, естественно, тоже называют Адой, становится воплощением милоты. И достаточно долго ты, сидя в зрительном зале, не понимаешь, почему прокатчики аттестовали этот фильм как «драму», а то и «фильм ужасов». Ничего ужасного в фильме долго не происходит, он кажется такой милой семейной драмой про лёгких фриков, принятие, толерантность и относительность понятия «счастье», о чём прямым текстом нам довольно долго говорит мать семейства Мария в исполнении прекрасной, как всегда, Нуми Рапас.

Но, как говорится, расскажи богу или мирозданию о своих планах, и оно устроит тебе цугундер, чтобы это слово ни означало. Скандинавское безумие, как и в других приведённых нами примерах жанра, накатывает медленно, но неотвратимо, всё это напоминает поговорку про русских, которые долго запрягают, да быстро едут. Так же работает и нордический рок во всех его проявлениях. Не могу сказать, что концовка фильма делает его полноценным фильмом ужасов, но градус безумия резко возрастает. То есть, если вы успели смириться с тем, что воспитание маленькой, пусть даже слегка антропоморфной овечки в качестве собственного ребёнка – это всего лишь проверка общества (а с ним и зрителя) на толерантность, и ничего такого уж сумасшедшего в этом нет – вон ведь, у неё целая одна человечья рука – то дождитесь конца фильма.

Скандинавское безумие необъяснимо, как-то инфернально-привлекательно и, как мне кажется, эндемично для этих культур. Долгие холодные зимы и употребление в качестве еды и напитков разнообразных очень странных веществ сказываются  как в долгой, так и в средней перспективе. Люди придумывают Икею и снимают «Антихриста» (ну и «Агнца»). Ни в одной другой части света такого произойти не могло бы.  

    

Кавалерия из-за холмов

 

Кавалерия из-за холмов

(«Дело», реж. Алексей Герман-младший, Россия, 106 мин.)

 П.И.Филимонов

Алексей Герман- младший (кстати, не понятно, так ли необходим сейчас этот постфикс, ведь как бы из существующих Алексеев Германов он остался один, но ладно, пусть это дань памяти, привычки и вообще брендовое имя) снял фильм как бы про противостояние власти, но на самом деле нет. Как бы про коррупцию, но на самом деле нет. Как бы про героизм и не сломаться, но на самом деле нет.

Хороший грузинский актёр Мераб Нинидзе играет профессора литературы, который запостил в соцсетях сообщение о том, что мэр его города (какой город имеется в виду, сказать трудно, но что-то маленькое и провинциальное, хотя с университетом, так что не такое уж и маленькое) – вор. В ответ мэр подставляет профессора, обвиняет его в растрате денег, выделенных городом на какую-то литературную конференцию (кажется надуманным, но не буду придираться, верю, что в России можно огрести и за меньшее), и того сажают под домашний арест. Всё как положено, с браслетом на ноге и отменой телефона-интернета.

И начинается история про мучения главного героя. Кажется, собственно, что домашний арест его не слишком тяготит, браслет на ноге даже не мешает передвигаться по двору, он может гулять в радиусе десяти, что ли метров, от дома. Телефоном ему запретили пользоваться своим, это да, но он всё время просит позвонить у приходящих в гости близких родственников, мамы, бывшей жены, даже адвокатессы, кажется. А ноутбук у него всё время стоит на столе в открытом положении, так что не знаю уж, как там с запретом интернета.

Больше всего профессор хочет доказать свою невиновность и свою правоту относительно мэра. У него даже есть какие-то для этого рычаги, он может получить от нынешнего любовника своей бывшей жены какие-то бумаги, которые всё подтвердят. Только нужно убедить их отдать ему эти бумаги.

На самом деле непонятно, про что фильм «Дело». И в этом его главная беда. Никто не отрицает умения Алексея Германа-младшего снимать кино, выстраивать картинку, мизансцены, диалоги, образы. Всё есть, всё профессионально. Но вот про что это? Про то, как человек сопротивляется машине, которая его неизбежно раздавит? Вроде нет. Во-первых, он не сильно сопротивляется. На него, конечно, обрушиваются некоторые ощутимые страдания, но Мераб Нинидзе ни в коем случае не играет человека сломленного, но, с другой стороны, и борца он не играет тоже. Его профессор принимает всё, с ним происходящее, как-то довольно стоически, и кажется, не испытывает по этому поводу особенных эмоций. Ну отключили воду, и отключили. Зато с водопроводчиком всё равно можно бухнуть. Непонятно, это личная инициатива самого Нинидзе, установка режиссёра, или просто такова его актёрская фактура, и, стало быть, выбор исполнителя главной роли просто не слишком удачен. 

Можно представить, что многие из нас, если бы попали в такую ситуацию, вели бы себя примерно походим образом. Люди в массе своей не сильно борцы, не сильно пламенные революционеры. Может быть, кино как раз об этом, о том, как на самом деле ведут себя обычные люди, оказавшись в ситуации противостояния с властью. И это, наверное, было бы логично, и из этого, наверное, могло бы получиться неплохое кино, но конец….конец портит всё. В конце прискакала кавалерия из-за холмов, вылез бог из машины, приехал барин и всех рассудил. И опять – и это могло бы быть интересным вариантом, если бы конец был докручен, что-то бы с героем произошло именно в связи с вынесенным вердиктом, какой-нибудь парадоксальный переворот бы случился…Нет. В кадре разве что появляется Александра Бортич, о которой мы давно уже все догадались, что именно она будет играть дочь главного героя. Вот, пожалуй, и всё.

Как-то и надеждой, но и безысходностью не веет от финала, а следовательно, и от всего фильма. Общественного высказывания не получилось, а если, допустим, Герман планировал что другое, то я не понял, что. Но наверное дело не в нём, дело во мне.