Типикал, икстримли типикал

 Типикал, икстримли типикал («Самокрутки»/“Pikad paberid“, реж. Меэль Палиале, Эстония, 98 мин.)

П.И.Филимонов

Некоторое количество лет назад, когда даже всадник Чума не скакал ещё по нашим пустошам и россошам, про всадника Войну же ещё и помину не было, предложил мне один знакомый продюсер работу. Работа была достаточно непыльная, а платили за неё хорошо. Работа заключалась в следующем. Там у него был сценарий одного впоследствии прогнозируемо провалившегося сериала. В том смысле, что сценарий был в процессе написания, я мог отслеживать этот процесс в прямом эфире. Где-то, буквально в одном со мной городе, сидел сценарист (которого мне потом даже показали) и писал серии – примерно одну в неделю. Моя задача сводилась к тому, чтобы прочитывать выходившие из-под его пера серии и говорить, что с ними не так. Действие в этом сериале происходило в Ида-Вирумаа, там фигурировало значительное количество русскоязычных школьников, сценарист же был титульной нации, хотя и выдавал себя за знатока русской подростковой души. Я не должен был лезть в смысловую часть сценария, предполагалось, что я визирую и, в случае необходимости, подправляю диалоги русскоязычных персонажей.

И не так с ними было вот что. Сценарист не учёл, что эстонские и русскоязычные подростки совершенно по-разному общаются между собой. Если эстонцы всё чаще в неформальном общении между собой прибегают, а то и почти полностью переходят на так называемый эстонглиш (эстонский язык с огромными вкраплениями не ассимилированного английского, главным образом, в лексике), то у русских подростков такого обычая в заводе нет. Ну нет. Потому что в интернете они, в основном (что, кстати, прискорбно, потому что отсюда их трепетная любовь к соседней стране) сидят на русском, и в игры играют тоже на русском. Эстонцы же, в силу отсутствия альтернативы, делают это на английском, эстоноязычный сегмент интернета значительно уже. 

Так вот, фильм Меэля Палиале снят на эстонглише. Это довольно забавно смотреть, но это полностью оправдано сюжетом и персонажами. Фильм рассказывает историю современной богемной и полубогемной эстонской молодёжи, которая курит много травы, бесцельно и бессмысленно тусит по клубам вроде почившего «Света»-бара и прочих хипстерских мест в Теллискиви, и в целом не знает, куда себя деть и что она хочет. Они понимают, что хотят жить по-другому, не так, как их родители, но как именно, они не слишком представляют. Они хотят заниматься чем-то таким творческим, вроде написания хип-хопа или вообще съёмок концептуальных видео под чужие хип-хоп трэки, но, может быть, это и не то, что им по-настоящему надо, они ещё ищут себя. И у них есть идея фикс о том, что из этой страны надо сваливать, главным образом, из-за климата, ну и немного потому, что «здесь ничего не происходит». 

Как ни странно, это больше всего похоже на «Ассу», только восемьдесят лет спустя, в другой реальности, без бандитов, блэкджека и пафоса. «Ассу» современного молодого человека. «Ассу», снятую изнутри. Вот если бы её снимал не снисходительно (но и с восхищением) глядящий на всю эту молодёжную возню мэтр Соловьёв, а какой-нибудь негр Витя, например. Который бы знал, что бунт этот, скорее всего, закончится пшиком, никаких «перемен» ни условные «мы», ни кто бы то ни было на самом деле не ждут, а больше этим своим так называемым ожиданием понтуются. Что так сотни лет было, и так сотни лет ещё будет. И человека не изменить, человек склонен много говорить, и мало следовать своим же собственным словам. Как будто звучит наоборот, да, как зрелый взрослый взгляд на ситуацию? Сложно сказать, возможно Меэль Палиале ухватил всё это дело инстинктивно. Или он прям умница. 

Но в этом многом говорении он – человек – как раз и прекрасен. В этом многом говорении как раз и заключается та мимолётная молодость, по которой мы все так убиваемся, когда она заканчивается.