Ты меня называла

 

Ты меня называла («Каскадёр»/“The Fall Guy“, реж. Дэвид Литч, США, 126 мин.)

П.И.Филимонов

Этот фильм стоит посмотреть тем, кто очень любит Райна Гослинга – но только прям очень. И немножко тем, кого, как, например, меня, радует Эмили Блант. Про Блант я позже объясню.

В остальном – ничем эта работа не отличается от довольно стандартного псевдоироничного голливудского боевичка на производственную тему. Отвлечёт часа на два от насущных проблем, да и только. Райан Гослинг играет, соответственно, каскадёра, дублёра известной голливудской звезды. Эмили Блант играет операторку, а потом режиссёрку, с которой у героя Гослинга роман. И вот тут я и объясню про Эмили Блант. То ли у неё просто такое строение лица, то ли мимика, то ли что, но всё время, когда я смотрю на её персонажей, мне кажется, что она либо (что маловероятно) снимается не совсем трезвой, либо внутри глумится над всем происходящим. Над сценарием, над режиссёрами, над всеми сюжетными коллизиями и ходами, над своей героиней, над её романом с героем Райана Гослинга, над зрителями, воспринимающими происходящее сколько-нибудь серьёзно, над рецензентами, думающими, что они проникли в её тайну.

Шутка ли сказать – в этом фильме Эмили Блант ироничнее Гослинга. А уж после роли Кена в это вообще с трудом верилось.

Короче, история там такая, что вот та самая звезда, которую герой Гослинга дублирует и страхует, оказалась нарциссичной сучкой и боится, что каскадёр отнимет у него (звезда – мужского, разумеется, пола) часть его заслуженной славы. И там его продюсерка тоже что-то мутит, помогает ему. И они подстраивают несчастный случай с каскадёром. Но каскадёр не погибает, потому что его играет Райан Гослинг, а он слишком красив, чтобы умереть, а возвращается, чтобы доискаться до истины и отомстить. Параллельно помогая своей гёрлфренд снять шедевр в жанре экшн-муви.

Не думаю, что что-то сильно проспойлерил, в таком кино важно всегда не что, а как. Погони на машинах, поединки на резиновых самурайских мечах, упражнения на вертолётных параллельных брусьях и камео Джейсона Момоа ждут тех зрителей, которые потратят два часа своей жизни на это кино.

К его плюсам, пожалуй, стоит отнести как раз вот отсутствие очень серьёзных щей и каких-либо претензий на пафос. Это довольно чистый образец немного забытого уже теперь жанра, который в девяностых прославил, к примеру, Брюса Уиллиса. Боевик, где главгерой не просто мочит плохих парней направо и налево, но делает это с шутками и прибаутками, которые, при этом, не заходят слишком далеко, и четвёртую стену, как, например, в «Дедпуле», никто не ломает. Разве что она бутафорская, на съёмочной площадке. Ну и немножко – самую малость – инсайтов о киноиндустрии. Но тоже не стоит многого в этом смысле ждать от развлекательного кино, каких-то глобальных тайн нам тут тоже не открывают, страшных разоблачений не происходит.

Простой честный, и нескучный при этом фильм для проведения вечера, которых сейчас стало не так уж и много.

И в целом не сказать, что такие фильмы не нужны. Не всё же вам со свечьми по канализациям шариться.

Теннисный корт, я ловок, как чёрт

 

Теннисный корт, я ловок, как чёрт

(«Претенденты»/“Challengers“, реж. Лука Гуаданьино, США, 131 мин.)

П.И.Филимонов

Во-первых, видимо, мы имеем возможность наблюдать за восхождением новой звезды Голливуда, равно как и независимого кино. На моей памяти это, пожалуй, только третий такой случай. Все мы помним, как после сериала «Королевский гамбит» вдруг везде стали снимать Аню Тейлор-Джой (например, на носу спин-офф «Безумного Макса» с ней в главной роли). Ещё – так уж получилось – я как-то отчётливо зафиксировал момент восхождения Тимоти Шаламе, начиная с „Зови меня своим именем» (кстати, того же Гуаданьино) и разных «Ледибёрдов» и «Осеней в Нью-Йорке»). Очень может быть, что как раз Гуаданьино имеет это чутьё, находить новых суперзвёзд и запускать их поближе туда, к космосу.

Я не про Зендаю, если что. С ней всё понятно, она уже готовая звезда. Я про Джоша О’Коннора, который вдруг – как раньше Шаламе – стал везде. Только нет же, не везде же -  всего второй фильм я вижу с ним за короткое время (после «Химеры» Аличе Рорвахер). Просто это, во-первых, действительно очень короткий промежуток между фильмами так влияет. Ну, а во-вторых, видимо, харизма О’Коннора, которая делает так, что увидев его вот эту ехидную улыбочку, которую он в «Претендентах» распространяет направо и налево, забыть его уже невозможно.

В общем, есть три теннисиста. Два мальчика, которые дружат, и играют в паре, а в личных соревнованиях, естественно, доходят друг против друга до финала, и девочка. Девочка, во-первых, хорошо играет, во-вторых, из разряда «суперхот» (ну Зендая, ну что вы хотите). И оба мальчика, правильный, но скучный Арт (Майкл Файст), и харизматичный, но неправильный Патрик (О’Коннор) в девочку не то влюбляются, не то ещё что. Их не поймёшь толком, особенно Патрика, который, как кажется, делает всё только назло Арту, только из спортивного соперничества и по приколу.

И девочка, после того, как спровоцировала их на поцелуй между собой, говорит, что даст свой номер телефона тому, кто выиграет финал турнира.

И, понятно, примерно с этого момента дружба между мальчиками заканчивается. Каждый пытается добиться внимания Зендаи (то есть, её героини, но неважно), каждый, своими силами, стремится показать, что он круче другого.

Так оно дальше и продолжается. Потом один из мальчиков идёт вверх, в первую десятку АТП, второй прозябает по челленджерам, потому что мотивации нет, Зендая не с ним, сама же девочка получает травму и прерывает свою карьеру в самом её начале.

Проходит время и мальчики – уже в виде мужиков за тридцать (хотя кого они обманывают, это всё те же мальчики с повышенным уровнем тестостерона и бог знает чего там ещё) встречаются на малозначительном турнире, на который приезжают с разными целями. Арт – чтобы успокоиться перед Открытым чемпионатом США, Патрик – чтобы заработать немного денег. И девочка, ставшая тем временем женой и тренером Арта, туда тоже, естественно, приезжает. И, конечно, можно предположить, что она на самом деле по-прежнему любит, или хотя бы просто хочет Патрика (по тому, как выстроены характеры в этом кино только дурак бы не предпочёл О’Коннора Файсту), который когда-то давно её однажды сильно обидел.

Фильм хорош тем, что не одновременно не даёт никаких ответов и даёт их все. Почти любая интерпретация может оказаться верной. На самом деле девочка хочет вернуться к Патрику. На самом деле она хочет унизить Патрика и сделать Арта первой ракеткой мира. На самом деле дело вообще не в девочке, просто Патрик и Арт любят друг друга.

Выбор за вами.

Кино разговорного жанра

 

Кино разговорного жанра

(«Последний сеанс Фрейда»/” Freud’s Last Session“, реж. Мэтью Браун, США-Великобритания, 122 мин.)

П.И.Филимонов

Фильм Мэтью Брауна по пьесе Марка Сен-Жермена – пример исторического допущения в литературе и, соответственно, кинематографе. Из похожих вариантов сразу вспоминается когда-то знаменитая «Игра в четыре руки» о потенциально возможной, но никогда не случавшейся в реальности встрече Баха и Генделя. В таких сюжетах обычно не происходит ничего из ряда вон выходящего, авторы просто додумывают за известных людей их несостоявшиеся диалоги и взаимодействия, некоторым образом ловя хайп на именах великих. С другой стороны, они ничем не рискуют – потому что никаких радикальных действий персонажи не производят, просто треплются, а мало ли кто о чём и с кем мог говорить.

Так же и здесь. Из биографии отца психоанализа Зигмунда Фрейда известно, что за несколько недель до самоубийства он встречался и разговаривал с одним оксфордским доном, причём доподлинно личность этого дона не установлена. Сен-Жермен, а за ним и Браун делают допущение, что это мог быть, например, автор «Хроник Нарнии» Клайв Льюис – и строят свой сюжет именно на этом.

Почему именно Льюис? Мне кажется, главным образом потому, что точка конфликта в таком гипотетическом разговоре находится сама собой. Известен факт, что Льюис был верующим, и сильно верующим. Фрейд же, несмотря на неизлечимую болезнь, до конца жизни оставался атеистом.

Собственно, в этом и суть фильма. Человек, знающий про себя, что умирает, знающий и о том, что спасти его никакими средствами медицины уже нельзя, более того, подготовивший себе аэродром для самостоятельного полёта в вечность в виде яда, спорит о существовании бога с глубоко верующим молодым человеком. Спорит из общих соображений, из накопленной за жизнь привычки копаться в человеческой психике, спорит просто ради спора. Уже началась вторая мировая, уже немецкая авиация бомбит Великобританию, а они довольно азартно и яростно перебрасываются аргументами в этом бессмысленном, по сути, споре. Бессмысленном потому, что ни в каком случае человек, узнавший, кто прав, не сможет передать это другому.

Авторы, в каком-то смысле, поступают честнее Булгакова, описавшего в своё время аналогичный спор между Воландом, с одной стороны, и комическим дуэтом Берлиоз-Бездомный, с другой. Они не принимают стороны. Зрителю представляется самостоятельно решить, кто из двух высоких спорящих сторон ему ближе. Впрочем, некоторые проговаривания Сен-Жермен и Браун всё-таки допускают. Фрейд, на уровне языка, на уровне каких-то бытовых привычек, дарит зрителям несколько эпонимических оговорочек, которые намекают на то, что, быть может, он не так уж непоколебим в своём предсмертном атеизме.

То, что происходит в течение двух часов экранного времени, можно определить как взаимный психоанализ. Оба пытаются вскрыть – и вскрывают – тайные мотивы, фобии и желания друг друга, один, правда, более профессионально, но зато второй ничуть не менее искренно. И если вы любите такие интеллектуальные дуэли, такие фильмы разговорного жанра, где, по большому счёту, не происходит ничего, но копий ломается все сорок тысяч, то это кино для вас. Ну и отдельно стоит упомянуть, что в роли фрейда занят какой-то семижильный и нестареющий Энтони Хопкинс.    

Мой друг Лорка

 

Мой друг Лорка

(«Даааааали!»/”Daaaaaali!”, реж. Квентен Дюпьё, Франция, 77 мин.)

П.И.Филимонов

Чего мы можем ожидать от фильма про Сальвадора Дали, который снял Квентен Дюпьё? Нет, не так. Будем честны – чего мы можем ожидать от любого фильма Квентена Дюпьё? Варианта, как мне кажется, ровно три. Будет смешно, будет кринжово, будет кринжово и немножко смешно.

В этом случае победил первый вариант. Это такой Квентен Дюпьё здорового человека, если считать, что в жизни есть место оксюморону.

Зачин фильма заключается в том, что, судя по моде и по Яннику Ноа в отельном телевизоре, где-то в начале-середине восьмидесятых одна французская журналистка решила взять интервью у Сальвадора Дали. Решила и решила, мало ли кто чего решил. Во-первых, она не запаслась водой «Перье», которую Дали пьёт в промышленных масштабах, но это ещё полбеды, это ещё поправимое дело. Хуже, что она пытается взять интервью у Дали всего лишь для банального журнала, без гигантской кинокамеры, которая фиксировала бы малейший поворот головы, малейшее утробное кряхтение гения.

Сразу после зачина сюжетная составляющая нового фильма Дюпьё выходит из-под какого бы то ни было авторского контроля, что Дали, что кино про него начинают вести себя, как чёрт на душу положит, ничего святого у них нет. Дали играют как минимум четыре разных актёра, и никого это сильно не смущает, фильм имеет примерно шесть разных концовок, а большая его часть представляет собой пересказ сна непонятного священника, из которого нам, как и Дали, как и самому священнику, никак не вылезти. При этом всё это – легко, непринуждённо, без надрыва и экзистенциальных кризисов.

Что нового мы узнаём из этого фильма, помимо общеизвестного факта о гениальности Дали? Что картины он писал, по большей части с натуры, и что Гала – идиотка с накрученной на голове штукой, которую очень хочется обозвать «халой», но только каламбура ради, потому что халой она не является, халы мы видели на разных русских депутатках советской ещё поры, это всё-таки другой фасон.

«Даааааали!» - максимально несерьёзный взгляд на искусство, то есть именно такой, какой только и может быть в двадцать первом веке. У Дюпьё и вообще-то нет серьёзных фильмов (во всяком случае, навскидку я не вспомню), а уж раз объектом его исследования по какой-то причине стал один из самых несерьёзных художников в истории мировой живописи, то уж тут он резвится по полной программе.

В то же время можно сказать, что фильм старается соответствовать творчеству самого Дали, и разбавляет ту напыщенность и индюковатость, которые, например, выпирают из его дневников, весёлым абсурдом земного существования самого гения пиара и (возможно) живописи. В какой-то степени, если отбросить прямую речь исторического Сальвадора Дали (не в фильме, в фильме её, кажется, нет), можно сказать, что кино получилось конгениальным творениям заглавного героя.

Ну, просто потому, что настольный телефон ведь и правда лучше работает не там, где есть розетка и провод, а там, где находится человек, которому звонят.  Потому что рагу из червей и насекомых может являться деликатесом. Потому что Янник Ноа проиграл финал «Ролан Гарроса» Матсу Виландеру в 1983 году, а значит, до смерти Сальвадора Дали оставалось шесть лет. Впрочем, некоторые люди не умирают.