Важнейшим из искусств для нас является

 

Важнейшим из искусств для нас является

(Проект “Дау”, реж. Илья Хржановский, тысячи минут просмотра, Россия-Германия-Франция)

П.И.Филимонов

 

В «Сыпрусе» покажут несколько фильмов из проекта Ильи Хржановского «Дау». Те, кто хотел, давно посмотрели то, что выложено в сеть, в тех местах, куда оно выложено. Те, кто, по каким-то причинам, ничего об этом проекте не слышал, блаженны, ибо унаследуют царство небесное. Раз не слышали, значит, им и не стоит идти в кинотеатр и пробивать дно своей культурной бутылки Кляйна. Найдутся, вероятно, и те, кто захочет эти произведения искусства пересмотреть.

Я к их числу не принадлежу, и я не скажу, что это потому, что мне не понравилось. Мне, скорее, понравилось, но зрелище, конечно, очень специфическое. Особенно это касается фильма «Дау.Вырождение», который длится шесть часов и является, как кажется, апофеозом проекта, это там, где Тесак натурально убивает свинью, а потом – уже, к счастью, не натурально, большинство остальных персонажей.

Главный вопрос, который мучает меня с момента начала знакомства с этим проектом, это вопрос о том, кино ли это. Мы даже не так давно дискутировали на эту тему с одним таллиннским поэтом. И не сошлись ни на чём. Определи, что такое кино, говорил мне таллиннский поэт. Это вид искусства, где люди на камеру разыгрывают какие-то истории? Я вынужденно с ним соглашался, потому что другого определения я дать, пожалуй, не могу. В этом случае, настаивал таллиннский поэт, “Дау” – это вполне себе кино. И формально он прав, и даже думаю, что и сценарий какой-то у Хржановского и соратников был, но, когда смотришь то, что у них получилось на выходе, есть устойчивое ощущение, что это всё-таки не совсем кино. Это какое-то кино 2.0, кино нового поколения или, наоборот, хорошо препарированное кино, в баховском смысле слова.

Играют в “Дау” исключительно непрофессиональные актёры. Играют один другого хуже. А хуже всех играет (собственно, самого Ландау в молодости) знаменитый музыкант и дирижёр Теодор Курентзис. И от этой плохой актёрской игры происходит какая-то синергия, и наступает понимание, что профессиональные актёры только взяли бы всё и испортили. Непрофессионалы привносят в этот проект именно ту искренность и степень погружения, которая, очевидно, Хржановским и задумывалась. Если трахаются, то всерьёз и с увлечённостью. Если унижают и издеваются, то отдаваясь этому полностью. Если режут в кадре свинью, то с нескрываемым удовольствием, возможно, уступающим лишь удовольствию от последовавшего в недалёком будущем самоуничтожения уже за пределами съёмочной площадки.

Это настолько чудовищно, что прекрасно. Это похоже на заснятый на плёнку Стэнфордский эксперимент. Это и есть, без сомнения, эксперимент, который ставит Хржановский не только и не столько над любителями – участниками съёмок, сколько и над нами всеми, любителями-зрителями.

Люди мерзки, садистичны и противны по своей сути. Больше всего людям нравится унижать и мучить себе подобных, что бы они там ни говорили. А те, кому не выпадает случая помучить, хотя бы наслаждаются наблюдением за происходящим. Если есть какие-то сомнения, то сходите и пересмотрите “Дау”. Нет ничего хорошего в человечестве. Правда, и другого человечества у нас с вами нет, и, более того, мы тоже являемся его частью. И “Дау” не то, чтобы примиряет нас с этим обстоятельством, оно, скорее, как горькое лекарство, развеивает последние иллюзии. Мы – такие. И что? И ничего.