Невыносимая обыденность смерти

Невыносимая обыденность смерти

(«Утёйя, 22 июля», реж. Эрик Поппе, Норвегия, 90 мин.)

П.И.Филимонов

Фильм норвежского режиссёра Эрика Поппе «Утёйя, 22 июля» - о том, что произошло на норвежском острове Утёйя 22 июля 2011 года. Ну, если вдруг кто-то случайно забыл, Брейвик, детский лагерь, 77 убитых. Создатели фильма, правда, утверждают, что фильм – это художественный вымысел, но очевидно, что он всё-таки сделан на основе реконструкции реальных событий. Единственное, что сильно бросается в глаза, уши и другие части тела, это то, что имя и фамилия террориста в фильме не упоминаются ни разу. То ли авторы фильма пытаются следовать модели забвения Герострата (как известно, исторически не удавшейся), то ли это такой художественный ход, потому что, на самом деле, для суда и юридических инстанций, может быть, и важно, кто это совершил. Для художественного же высказывания, полагаю, это совсем не важно.

Фильм «Утёйя, 22 июля» длится 90 минут, ровно полтора часа. из этих 90 минут приблизительно 70-75 минут нам показывают паникующих, смертельно напуганных, умирающих детей. Потому что, хотя исторические источники и говорят нам о том, что в молодёжном лагере правившей на тот момент в Норвегии Рабочей партии находились люди в возрасте от 14 до 25 лет, на экране самому старшему из персонажей на вид можно дать лет 18, максимум, 19.

И вот в связи с этом, в связи с тем, как снят этот фильм (не задаваясь вопросом, зачем он снят именно так) мне хотелось бы поразмышлять не о терроре вообще, не о людях, которые совершают подобное, даже не о режиссёре Эрике Поппе. А о зрительской реакции на такое неоднозначное зрелище.

По сути, тебе показывают бойню. Ты знаешь, что в течение полутора часов один вооружённый человек довольно методично истреблял невооружённых подростков, юношей и молодых людей. В отличие от персонажей фильма, ты знаешь, что происходит и чем всё закончится. Я не знаю, существуют ли на самом деле описанные Виктором Пелевиным и не только им SNUFF-фильмы, но в какой-то момент показалось, что это что-то, к ним близкое. В фильме не происходит ничего, кроме убийства и попыток убежать от него, скрыться от него на маленьком островке, где особенно некуда бежать и скрываться. И, несмотря на то, что я был не слишком выспавшийся и после некоторого уик-эндного пике, что обычно ведёт к непроизвольному засыпанию в кинотеатрах, в этот раз я смотрел во все глаза. Оторваться было решительно невозможно. Картины обыденной, хотя и внезапной, смерти завораживают. Тебе как бы и неприятно всё это смотреть, и даже местами где-то противно, но ты всё равно смотришь. Смотришь и разве что гадаешь, кто из персонажей фильма спасётся, а кто нет. Да, для этого, авторы фильма довольно простыми средствами, видимо, вводят тебя во вполне определённое эмоциональное состояние. Но какая разница. Теоретически – теоретически – как современный там я не знаю, гуманист, противник насилия и всё такое, ты должен встать и уйти с показа этого фильма. Потому что это не Квентин Тарантино с его брызжущей во все стороны бутафорской кровью, когда трупешники летят во все стороны весело и задорно. Это такой почти реальный аттракцион – побывай на острове Утёйя 22 июля 2011 года, правда с гарантированным выживанием. Реалистичнее прямо некуда. А взрослеющие на глазах, чтобы тут же моментально преодолеть все стадии жизни вплоть до самого небытия дети невольно напоминают «Иди и смотри» Элема Климова, самый страшный фильм о Второй Мировой войне, виденный лично мной. Но – нет. Ты не уходишь. Ты смотришь в этот экран как заворожённый и не можешь отвести глаз. Если интенция Эрика Поппе была показать зрителям, что вот такие неназываемые террористы берутся из каждого из нас, то она сработала.

Я закончил, как сказал Андерс Беринг Брейвик, сдаваясь полиции.