Благодарная эклектика

Благодарная эклектика

(«Призраки Исмаэля», реж. Арно Деплешен, Франция, 114 мин.)

П.И.Филимонов

Возможно, я сейчас разрушу всё представление читателей «Киноптикума» о всезнающих авторитетных кинокритиках, но о существовании режиссёра Арно Деплешена я до этого фильма не знал. Теперь узнал и, пожалуй, даже  у меня начинает вырабатываться желание посмотреть предыдущие опусы мастера. Не могу сказать, что фильм «Призраки Исмаэля» произвёл на меня впечатление шедевра или какого-то очень сильного открытия-откровения, но в целом, конечно, оставил позитивное послевкусие. Прежде всего потому, что «Призраки Исмаэля» - резкое и какое-то тотально-невнятное смешение жанров. Вроде бы внешняя канва сюжета – классическая мелодрама, метания героя Матьё Амальрика между героинями Марийон Котийяр и Шарлотты Генсбур – сама по себе проблема для любого мужчины скорее приятная, чем неразрешимая. С любовью до гроба, с расставаниями и новыми встречами, с соперничеством двух харизматичных женщин за одного харизматичного мужчину, всё то, чем нас, как правило, радуют латиноамериканские сериалы. Но – то ли в силу того, что главный герой фильма в исполнении Амальрика – режиссёр, и в задачу Деплешена вдруг да и входило показать его сложный внутренний мир и тонкую душевную организацию, то ли по причине того, что самому Деплешену было скучно плескаться в строгих водах мелодраматических ограничений, но к этой мелодраматической канве прицепляется ещё и комически-абсурдная составляющая.

Режиссёр в исполнении Амальрика снимает фильм о своём (несуществующем? – привет Даниилу Хармсу, хотя вряд ли Деплешен имел это в виду) брате Иване Дедале (а фамилия тестя героя Амальрика – Блум, так что привет Джойсу как раз в виду явно имелся, хотя и непонятно, с какой стати, фильм никак ни сюжетно, ни эстетически с Джойсом не связан), и это праздник какой-то. Его брат Иван Дедал – дипломат, впоследствии – тайный агент французской разведки, который знает какое-то невероятное количество языков, почему-то проходит дипломатическую службу в Таджикистане, курит траву и употребляет более жёсткие наркотики, ничуть не стесняясь своего руководства. Вся эта история с братом настолько выбивается из мелодраматического течения главной сюжетной составляющей фильма, что создаёт своеобразный джазовый даже какой-то контрапункт, от чего «Призраки Исмаэля» только выигрывают. А довершает разнузданный эклектицизм фильма феерически смешная история о том, как всё тот же герой Амальрика, впавший в кризис и депрессию по поводу своих бесконечных любовных переживаний, срывается и сбегает от съёмочной группы прямо посреди творческого процесса, и его продюсер Зви едет в родной город Исмаэля (и Деплешена, как подсказывает нам услужливая Википедия) Рубе с целью возвращения его к работе любыми путями. Не буду здесь спойлерить, на мой взгляд, это самый сладкий эпизод фильма вообще. И безотносительно, и своей полной неожиданностью с точки зрения всего предыдущего хода событий, в частности. Это даже немножко напомнило мэш-ап, как будто ты тихо-мирно и ни о чём не подозревая читаешь себе, допустим, ту же Джейн Остин, как вдруг внезапно в текст «Гордости и предубеждения» врываются не зомбаки, которых после Сета Грэма-Смита подсознательно теперь всегда ожидаешь, а какие-нибудь двадцать лучших страниц Ильфа и Петрова или даже какого-нибудь ещё более эксцентричного автора-юмориста.

И что это было в итоге, не до конца понятно. Учитывая Рубе, может быть, мы посмотрели автобиографическую зарисовку из жизни Деплешена? Может быть, примерно так всё на самом деле и происходит в его голове? В таком случае, да, нужно смотреть произведения, вылезшие из этой головы ещё и ещё. Или это всё получилось несознательно, и просто у режиссёра не получилось удержаться в рамках жанра? В таком случае, мы имеем дело с волшебной силой искусства в чистом виде. В любом из этих двух случаев, мы, зрители, остаёмся в выигрыше.