Канарейки Кристиана Мунджиу

Канарейки Кристиана Мунджиу

П.И.Филимонов

Все фильмы Кристиана Мунджиу, которые я смотрел (числом 3), объединяет несколько вещей. Помимо очевидной фигуры автора, румынского языка повествования и однозначной социальной направленности работ, есть ещё что-то неуловимое, которое критики поматёрее нас обычно называют «авторским почерком» или как-то вроде этого. Это такое смутное ощущение, не покидающее лично меня во время просмотра фильмов Мунджиу. Словно бы показывают тебе обычную жизнь, обыденную пост-советскую, отчасти и для нас узнаваемую бедность, коррупцию, неприглядные поступки неприглядных людей (за исключением фильма «За холмами», но исключительно потому, что реалии того фильма совсем мне не близки; обыденными, в каком-то определённом смысле они от этого быть не перестают). И вот на фоне этой узнаваемой жизни, ну лет, может быть, на пятнадцать-двадцать отстающей от нашей текущей ситуации, происходят какие-то события. Упаси боже, ничего глобального. Мелкие житейские неурядицы, мелкие житейские катастрофы мелких людей. Никакой титанической работы мысли, никаких подвигов Геракла, мизерные бытовые провалы и неожиданности. Ну хорошо, даже не мизерные. Если на твою дочь напали и попытались изнасиловать по дороге в школу, это, конечно, очень серьёзно, кто спорит. Но вроде как всё обошлось, она в относительном порядке, у папаши тоже самый острый приступ паники завершился, потому что ему гораздо важнее другое. Как зритель, короче говоря, никак я не могу проникнуться эмпатией к героям Мунджиу настолько, что их горе станет моим горем, их проблемы станут моими проблемами. Именно потому, что проблемы эти очень обыкновенные. Такое случается с каждым и по многу раз на дню. На всех сочувствия не хватит.

И тем не менее. Все эти мелкие неурядицы наслаиваются, наслаиваются, слипаются в один бесформенный снежный ком и в какой-то момент ломают героев. Ломают или физически, как в том же самом «За холмами», или в любом другом смысле слова. Как в последнем его фильме «Выпускной». Все эти мелкие проблемы, как матрёшка, вставляются у Мунджиу в человеческие отношения – в данном случае внутрисемейные, с которыми в его фильмах, мягко говоря, никогда не бывает очень хорошо. В случае «Выпускного» ситуация типичная – бархатный домашний тиран Ромео хочет, чтобы по окончании школы в маленьком румынском городке его дочь Элиза прожила жизнь за него, как это свойственно многим родителям. Он хочет, чтобы она уехала учиться в Англию и больше никогда не возвращалась в Румынию. В одном из внутрисемейных разговоров выясняется, что сам Ромео с женой когда-то откуда-то вернулись в страну, потому что поверили, что могут что-то изменить. Теперь он в этом разуверился.  Как человек, состоявшийся настолько, насколько вообще можно состояться в этом городе, он точно знает, что лучше для его дочери, и готов зайти достаточно далеко для того, чтобы его мечта исполнилась.

Поначалу его не очень волнует, как вписываются в его план другие люди – даже сама Элиза. И кажется сначала, что он будет давить, настаивать на своём, бороться за свою мечту. Потому что это. конечно, его мечта, только косвенно связанная с Элизой. Но затем в эту банальную ситуацию – значительная часть родителей растит своих детей под девизом «валить нужно из этой страны, нечего здесь делать» - аккуратно, сантиметр за сантиметром, просачивается демиург-Мунджиу. Он как бы играет со своими собственными персонажами, как кошка с мышкой. В случае «Выпускного» игра начинается с самой первой сцены. Ещё до неё, прочитав аннотацию и зная, что имеешь дело с Кристианом Мунджиу, прекрасно понимаешь, что не так пойдёт всё, что только может пойти, план Ромео вряд ли осуществится, или – второй вариант – осуществится так, что он и сам будет тому не рад.

Не знаю, что хочет показать Мунджиу этими своими экспериментами над героями, что пытается таким образом символизировать он сам. Известную поговорку о том, что человек предполагает, а бог располагает? Просто упивается этим всевластием в рамках отдельно взятой киноистории? В общем, персонажи его немного подобны подопытным животным, которых он очень гуманно, гомеопатическими дозами, мучает и подвергает вивисекции, показывая досужей публике – смотрите, вот это они ещё выдерживают. Смотрите, и это тоже выдерживают! А вот это уже перебор. Сломался, бедненький. Ничего, мы сейчас его подлатаем и попробуем снова запустить в лабиринт. Есть хочет, придётся бежать.

Или это канарейки в шахте? И Мунджиу показывает нам, зрителям и современникам, что дальше – нельзя, дальше газ? Только мы не сильно внемлем. У нас заложены носы, обоняние замещено любопытством, мы уверены, что сможем взять себя в руки и пережить смерть маленькой птички. И прём дальше. По направлению к холмам, к собственному выпускному.