Эхо войны

 

Эхо войны

(„Топ Ган: Мэверик“/“Top Gun: Maverick“, реж. Джозеф Косински, США, 131 мин.)

П. И. Филимонов

Я не помню, рассказывал ли я уже о внутренней кухне «Киноптикума», раскрывал ли, так сказать, приём, разоблачал ли собственные фокусы. Даже если я и делал всё вышеперечисленное, повторение всегда полезно для закрепления материала. Возможно, кто-то из вас задавался вопросом (ну мало ли, я же могу верить в чудеса), по какому принципу мы отбираем фильмы для обзора в «Киноптикуме», почему один фильм оказывается охваченным нашим вниманием, а другой – нет. Так вот. Всё достаточно просто.

Есть две категории фильмов, которые мы тут обозреваем. Первая – это все эстонские художественные фильмы. Вторая – это все художественные фильмы, которые идут в кинотеатре «Сыпрус». Так исторически сложилось, и причины объяснять долго и ненужно. И вот обычно в кинотеатре «Сыпрус» идёт исключительно так называемый «артхаус», не массовое, не голливудское кино, такая, не всегда удобоваримая толкушка для людей, не чувствующих неудобства от того, что их называют (а то и сами они себя так могут назвать, нет-нет, да и да) «интеллектуалами».

Но бывают, оказывается, и исключения. Так, кинотеатр «Сыпрус» сейчас показывает нам очень даже голливудский и очень даже блокбастер с очень даже Томом Крузом. Сиквел культового фильма, вышедшего на экраны аж в каком там – 1986 – году.

Сложно сказать, что подвигло владельцев «Сыпруса» пойти на этот шаг. То ли необходимость как-то выровняться в доходах (открытие второго кинотеатра в Ноблесснере наверняка стоило каких-то денег), а может, и текущая политическая ситуация в Европе. Потому что фильм Джозефа Косински – крепко скроенная военно-политическая драма старой формации. Надёжная, как хороший бронежилет. Про то, что, что бы ни выдумывал неназываемый в фильме враг (момент примечательный, над этим стоит как-нибудь поразмышлять отдельно), но американское оружие и американские солдаты всё равно круче, лучше и справятся с задачей защиты мира и того статуса-кво, к которому мы все привыкли.

И фильм вдруг оказывается не просто голливудским блокбастером, а выясняется, что у него есть довольно мощная терапевтическая функция. Он успокаивает, хотя, конечно, все прекрасно понимают, что это кино, с реальностью оно имеет мало общего, и всё равно. По ощущениям немножко похоже на рождественскую комедию, когда ты с самого начала знаешь, что всё там будет хорошо. Ну настроение сейчас такое, что очень хочется, чтобы всё было хорошо, а фильм «Смерть Путина» пока, к сожалению, для нас не сняли. Так что будем пока смотреть «Мэверика».

Сам по себе фильм незамысловат, персонаж Тома Круза спустя миллион лет после своей молодости в авиаполку «Нормандия-Неман» - ничуть внешне не изменившись – приезжает обучать тонкостям высшего и низшего пилотажей группу молодых львов разного пола и происхождения. В процессе учёбы доказывает им, что есть ещё ягоды в ягодицах, да побольше, чем у некоторых. Но игрушки кончаются, и группе предстоит настоящее боевое задание по уничтожению завода по обогащению урана, построенного неназываемым врагом в обход всех и всяческих международных конвенций. На сюжет накладываются напряжённые личные отношения среди некоторых членов авиагруппы, не полное доверие к учителю и завышенное эго.

На этом и оставлю вас в ложном неведении, чем же всё заканчивается. Одно могу сказать точно, если вам тревожно, после просмотра «Мэверика» вам станет менее тревожно. Всё будет Америка.

 

  

Все работы хороши

 

Все работы хороши

(«Посредник» / „The Middle Man“, реж. Бент Хамер, Германия-Дания-Канада-Норвегия, 91 мин.)

П.И.Филимонов

Все мы знаем, насколько хорошо скандинавское кино. Все мы знаем, насколько оно может быть прекрасно, абсурдно, абсурдно-прекрасно и прекрасно-абсурдно на своей территории. Когда оно показывает нам истории из северного быта, о котором и мы имеем некоторое представление, в котором и мы, некоторым образом, варимся в своей повседневности.

В своём новом фильме «Посредник» норвежский режиссёр Бент Хамер заходит на чужую территорию. Он попытался снять чёрную комедию о маленьком депрессивном американском городке, примечательном разве что количеством происходящих там нечастных случаев на душу населения. Главный герой «Посредника», Фрэнк Фаррелли, на конкурсной основе получает довольно престижную в городе Карнаке работу – сообщать родственникам о гибели членов их семей. Допущение забавное, не спорю.

Параллельно разворачивается история любви Фрэнка и его секретарши, доставшейся ему как-то вместе с должностью. И его соперничества с ещё одним бывшим кандидатом на должность посредника.

И всё неплохо, сюжет достаточно крепко сбит, фильм, что по нынешним временам редкость, получился классической длины – полтора часа, но в рамках заявленного жанра он не совсем удерживается. За последнее время это вторая скандинавская «чёрная комедия», которую я смотрю, и если датские «Дикие люди» попадали в каноны жанра, просто были не очень смешны, то норвежскорежиссированный (извините) «Посредник», мне кажется, даже до этих канонов не дотягивает. Нет в нём решительно никаких комических ходов, кроме разве что того, что всё действие снято как-то иронично, и подспудно всё время ждёшь, что ну вот сейчас, ну вот сейчас они наконец дадут огня, наконец сорвёт у главного героя башню, и он, например, будет сам производить несчастные случаи, чтобы у него всегда была работа – или что-нибудь другое подобное.

Пару раз история барражирует на грани того, чтобы сорваться в подлинно весёлое безумие, которого как раз и ждёшь от чёрной комедии, но так в него и не сваливается, к сожалению. И ироничный тон повествования остаётся просто ироничным тоном повествования, возможно, именно он и вынудил авторов ли, прокатчиков ли отнести фильм к этому сложному жанру. Не назовёшь же, в конце концов, смешным момент, когда две девочки попадают под поезд, одна из них выживает, а потом оказывается, что перед роковой прогулкой девочки обменялись верхней одеждой, и выжила совсем не та, чьих родителей посредник уже обнадёжил. То есть, да, эта история рассказана без пафосного трагизма, скорее, всё с той же иронией и многообещающей усмешкой, что лишний раз говорит о тоне и настроении фильма, но смешного там точно ничего нет, и не потому, что это рассказ об ужасном и кровавом происшествии. В мире чёрной комедии это вообще ничего не должно означать.

Если отбросить этот маленький недостаток, то «Посредник» - интересное и не обычное кино. Почему-то он напомнил мне книги Фредерика Бакмана, возможно, именно этим тоном, именно этим стремлением видеть весёлое (вот, да, не смешное, а скорее, весёлое) даже в каких-то не слишком приятных вещах. Ну и люди – люди в нём нелепы и доброжелательны, как всегда в скандинавском кино.

Три истории

 Три истории («Случайность и догадка»/ 偶然と想像, реж. Рюсуке Хамагучи, Япония, 121 мин.)

П.И.Филимонов

Рюсуке Хамагучи – это тот самый человек, который снял «Сядь за руль моей машины», свежий обладатель Оскара за фильм на иностранном языке. «Случайность и догадка» (который на английском называется «Колесо фортуны и фантазии», а если дословно перевести оригинальное название, получится и вовсе «Случай и воображение») – предыдущий его фильм, снятый до «Сядь за руль моей машины». Вот такие прокатные перипетии позволяют нам осуществить скачок во времени назад и посмотреть, как развивался режиссёр.

Хотя, кажется, к этому времени он уже вполне развился. Два этих фильма, с одной стороны, очень один на другой не похожи – даже по формальным признакам – один представляет собой длинную, трёхчасовую медитативно рассказанную историю, другой – три средней длины новеллы, в каждой из которых имеет место какое-то неожиданное совпадение, какой-то внезапный, выворачивающий происходящее наизнанку твист, и в которых почти полностью отсутствуют предыстория и постреальность, мы толком не знаем, что происходило до показанных на экране событиях, мы не знаем и что произойдёт после них.

В то же время общее у двух этих фильмов всё-таки есть. Во-первых, это, конечно, режиссёрский почерк, отдельная, не сравнимая ни с чем интонация Хамагучи. Правда, достаточно всего двух фильмов, чтобы научиться не путать его ни с кем. Это какие-то очень длинные, с массой кажущимися ненужных подробностей, рассказы о простых вещах. Так, например, в «Случайности и догадке» всё, так или иначе, вращается вокруг отношений. В первом случае мы имеем дело с неожиданно обнаружившимся любовным треугольником. Во втором случае это история о попытке мести при помощи секса, точнее, при помощи подозрения в харрасменте со всеми вытекающими. При этом ни побудительной причины мести, ни развязки ситуации мы так и не видим. Точнее, мы видим то, что произошло потом, но какие-то промежуточные моменты истории вынуждены заполнять сами, исключительно силами своего скудного воображения. И это тоже часть почерка Хамагучи. Третья история – это история о школьной любви- нелюбви, привязанности – не привязанности, и о том, во что превращаются такие истории во взрослой жизни. Но и о том, что в мире есть место мечтам, чудесам и прочим неординарным происшествиям положительного характера. Третья новелла, в этом смысле, самая оптимистичная из всех.

И вот эти три истории (как раньше у Киры Муратовой, но совсем на неё не похоже) рассказывает нам Хамагучи, рассказывает очень по-своему, так, как никто, кроме него, рассказать бы не смог. Если пользоваться лингвистическими аналогиями, можно сказать, что Хамагучи говорит со своим зрителем назывными предложениями. Не поясняя, не разворачивая их, почти не давая оценок, а если он это иногда и делает, то исключительно интонационно. Вот смотрите, как будто говорит он своим зрителям, смотрите, бывает ещё и так. А вот ещё и так. И всё равно это всё всего лишь люди, все мы люди, с которыми происходят разные интересные события. Или не интересные. Или не происходят.

Психология поведения человека ему, наверное, тоже интересна, просто он не ударяется в психологизм, а тем более, в истерики. Никто у него не залезает в воду и не кричит о своём возрасте, никто не совершает самоубийств и не упарывается наркотиками, от того, что ему так плохо. Сдержанное, японское. Холодное, как правильное суши. Умеренное умами. Красивое.

Длинный фильм о смерти

 

Длинный фильм о смерти

(«Вихрь» / „Vortex“, реж. Гаспар Ноэ, Франция, 142 мин.)

П.И.Филимонов

Когда-то прекрасный поляк Кшиштоф Кесьлёвски снял дилогию из «Короткого фильма о любви» и «Короткого фильма об убийстве», и фильмы эти были не менее прекрасны, чем сам Кесьлёвски, несмотря даже на то, что содержание их можно без всяких преувеличений описать их названиями. Новый фильм Ноэ, по аналогии, можно бы назвать длинным фильмом о смерти, совершенно не боясь заспойлерить.

Известно, что в 2020 году у Ноэ, нестарого ещё мужчины, случился инсульт, и режиссёр был на грани жизни и смерти. А, оклемавшись, снял «Вихрь». Сложно сказать, повлияла ли эта история на творчество, и связано ли появление «Вихря» с личными переживаниями автора, но аналогии неизбежны.

«Вихрь» рассказывает историю последних дней очень пожилой пары. Он (Дарио Ардженто) – пишет книгу, которую, видимо, ему не суждено закончить – или делает вид, что пишет. Она (Франсуаз ЛеБрюн) – бывший врач - страдает от всё ухудшающейся деменции.

Какое-то время кажется, что фильм и будет рассказывать о тяготах деменции, о том, как мучительно существовать окружающим рядом с больным этой ужасной болезнью, который сам, разумеется, не осознаёт всего бесконечного ужаса своего оставшегося существования. Но Ноэ делает лёгкий твист, самый легчайший твист в сюжете. Первым умирает муж. Умирает тоже очень буднично, страшно в этой будничности, и от того достоверно. Сцену, когда он падает на пол (сердечный приступ) и лежит там до утра, периодически вскрикивая от боли, смотреть очень страшно, физически некомфортно и как-то максимально беспросветно.

Понятное дело, что после смерти мужа, почти единственного человека, который делал вид, что заботился о ней, умирает и жена. Ничего трагичного вроде бы не происходит, старые люди периодически умирают, таков естественный ход вещей. Ноэ просто лишний раз напоминает нам о том, что валор могрулис,  жизнь кончается смертью, и что смерть имеет тенденцию приходить некрасиво, без каких бы то ни было героических слов на прощание, даже без осознания её наступления.

Ну и потом начинаются мысли, которые всегда неизбежно начинаются в подобных ситуациях. Что остаётся от человека после смерти? Не в смысле загробной жизни или чего другого подобного, а в смысле физическом – памяти, вещей? Общеизвестное утверждение гласит, что человек «жив» ровно до тех пор, пока жив последний, кто помнит его живым. В случае с персонажами Ноэ у них остаются сын и внук, но на сына надежда не очень большая, а внук сам ещё очень мал, чтобы помнить что-либо осмысленно. Самые же последние кадры фильма и вовсе в этом смысле душераздирающи. Кто будет сидеть на твоём стуле, когда ты умрёшь? Кто будет открывать твой ноутбук, когда ты умрёшь? Кто будет смотреть из твоего окна, когда ты умрёшь? Даже если и будет, будет ли он смотреть в том же направлении, в котором смотрел ты, чтобы увидеть как солнечный луч в седьмом часу утра проходит сквозь определённую ветку определённого дерева, и это офигенно, непередаваемо красиво. Увидит ли эту красоту кто-нибудь когда-нибудь ещё, когда ты умрёшь? Кто будет листать твои книги, когда ты умрёшь? На какой именно книге ты остановишься, какую так и не дочитаешь до конца? Какой фильм посмотришь последним? На какой напишешь последнюю рецензию? Как это вообще – не быть?

    

Если что-нибудь может пойти не так

 

Если что-нибудь может пойти не так

(«Дикие люди» - “Vildmaend”, реж. Томас Данесков, Дания, 104 мин.)

П.И.Филимонов

Первый полнометражный фильм датского режиссёра Томаса Данескова «Дикие люди» доказывает две вещи. Во-первых, что датский кинематограф, по-прежнему, является сейчас одним из самых интересных в трещащей по всем швам Европе. Во-вторых, он лищний раз доказывает известный закон Мёрфи, не ручаюсь за дословную цитату, но смысл сводится к тому, что если что-то может пойти не так, именно не так оно и пойдёт.

Начало вроде бы даже смешное, полностью отвечает заявленной в аннотации чёрной комедии. Обыкновенный датский мужик Мартин – семья, двое детей, нормальное материальное положение – как-то очень уж остро переживает кризис среднего возраста и почему-то внезапно решает, что для достижения внутренней гармонии и тому подобного равновесия ему просто необходимо уйти из дома подальше в леса (лучше вообще в Норвегию, там леса погуще) и зажить там на просторе так, как живали викинги в средние века, без благ цивилизации, денег и проблем первого мира. Охотиться, добывая себе еду, раз навсегда перестать тупить в телефон и обрести себя в одиноких размышлениях о вечном.

Конечно, ничего у него не получается, и не только потому, что нифига он не умеет охотиться и обретать себя, а ещё и в силу того, что мир наш слишком тесно заселён, и уединиться от людей получается не всегда. Роковым образом ему на голову сваливается попавший в аварию наркокурьер Муса со спортивной сумкой, полной денег. А дальше начинается какая-то лёгкая скандинавская коэнщина. Разумеется, за Мусой гонятся все, кому не лень – и его подельники, которых он счёл мёртвыми (ну или предпочёл так подумать), и малахольные местные менты, у которых даже и оружия толком нет, и которые все как один напоминают нежного полицейского из «Твин Пикса», не помню, как его звали, того, который ещё ухлёстывал за девушкой в свитере, не помню, как звали и её.

И все они, а к ним вдобавок ещё и брошенная жена Мартина, и норвежские ролевики-викинги (естественно, по мнению Мартина, ни разу не трушные), и ещё несколько колоритных эпизодических персонажей сплетаются в отчаянный клубок сюжета, крайне изобретательно авторами замотанный.

Чёрной комедией «Дикие люди» перестают быть довольно быстро. Там, конечно, есть весёлые моменты, не без этого, но я бы скорее сказал, что тон рассказчика обо всех этих нелепых происшествиях – это, скорее, грустная ирония. Люди - они такие люди, всё с ними понятно, и осуждать мы их за это не вправе.

Это, да, немножко похоже на Коэнов, конкретно на «Старикам здесь не место», но без коэнского экзистенциализма и какой-то обречённости. За Мусой охотится не зловещий и безумный Антон Чигур, а такие же, как он, раздолбаи, рожа одного из которых, к тому же, так перекосилась в том дтп, куда они вместе попали, что теперь почти невозможно разобрать, что он там говорит.

Ко всему ещё добавляется какая-то обсессия Мартина по отношению к бутербродам, ну знаете, таким, которые продаются уже готовыми и завёрнутыми в целлофан. Можно порассуждать о том, что гигантские, и не только, бутерброды – это датская национальна еда и таким образом Данесков намекает на какую-нибудь, например, загадочную датскую душу или потешается над местными скрепами. А может, и нет, может быть, просто так совпало, не в каждой стране обязаны быть какие бы то ни было скрепы.

Словом, фильм не заставляет скучать, он полон твистов и не всегда ожидаемых развязок, что до людей – ну они уж такие, какие есть. Местами и дикие. Других людей у нас с Данесковом для вас нет.  

Потому что гордая была

 

Потому что гордая была

(«Хелене» - “Helene”, реж. Антти Йокинен, Финляндия, 122 мин.)

П.И.Филимонов

Смотреть биографические фильмы, конечно, проще тогда, когда ты ничего не знаешь про жизнь человека, которому они посвящены. Потому что тогда ты можешь безоговорочно довериться режиссёру, в сто сорок третий раз забыть про всевозможные авторские допущения, передёргивания и натягивание красивого, но придуманного факта на скучную основу реальности.

Именно так как раз и происходит с фильмом финского режиссёра Антти Йокинена про финскую же художницу шведского происхождения Хелене Шерфбек. Как человек, в котором ещё не окончательно умерло любопытство, после просмотра я загуглил женщину и обнаружил, что это довольна важная для финской живописи фигура (в противном случае, вероятно, кино бы и не снимали), что она вовсе не снискала славы на феминистском поприще, как могло бы показаться из фильма, но да, была сильной женщиной, хотя любят её финны всё-таки не за это. На самом деле любят и помнят её в основном просто за творчество, вот такой вот банальный и недраматичный поворот. За то, что за свою длительную карьеру Шерфбек сменила аж три творческих манеры, успешно поработав в каждой из них. За то, что отдельные её полотна побили рекорды стоимости для финской живописи на современных аукционах.

Ничего этого из фильма мы не узнаём. Но наверное, это и не нужно. Биографические фильмы обычно строятся на каком-нибудь конкретном интересном для авторов эпизоде из жизни протагониста, на какой-нибудь истории, которая вызывает любопытство не только у поклонников творчества этого человека, но и более широкой публики. Авторы фильма «Хелене» сочли таким фактом любовную историю не слишком, по их представлениям, внешне привлекательной художницы. История такая, как можно вывести из фильма, была у неё одна-единственная, то есть, она нашла свою любовь на всю жизнь, в чём ей можно только позавидовать.

Но, как говорится, есть один нюанс. Влюбляется она в писателя и художника-любителя Эйнара Ройтера. И он такой вроде бы отвечает ей взаимностью, у них даже происходит романтический выезд на природу – а потом - раз, и не отвечает. Потом он встречает другую девушку, значительно более привлекательную внешне, на которой и собирается жениться. О чём он благородно сообщает Хелене. И у Хелене случается нервный срыв.

Но фильм не про то, что все мужики – козлы, хотя, может быть, самую малость и про это. Это, скорее, такой перевёртыш довольно известной истории про некрасивого, но талантливого творца и легкомысленную, но очень привлекательную внешне поклонницу. И о том, как он остаётся верен не ей, но своим воспоминаниям, чуть ли не до конца жизни, и о том, как потом эта, пользуясь классическим определением, попрыгунья прозревает, кто же на самом деле был всё это время ей другом и тайным ангелом-хранителем, но уже поздно. И на его смертном одре она роняет горькую-горькую слезу потери. Потому что  - что имеем, не храним, потерявши, плачем.

Здесь обошлось без одра, но история грустно архетипичная. И то, что примерно в середине фильма замечаешь, что Хелене характерно и мило хромает, только добавляет ей сравнения с уже косвенно упоминавшейся героиней одного старого советского фильма, которая любила, да не вышла замуж. А художница ли, доярка ли (или кто там она была, лень смотреть), как пел Пётр Мамонов, «кому какое дело, кто поэт, а кто неизвестно кто».

Развивая Борхеса

 

Развивая Борхеса

(«Варяг»/“The Northman“, реж. Роберт Эггерс, США, 136 мин).

П.И.Филимонов

Слепой аргентинский провидец Хорхе Луис Борхес писал, что всю мировую литературу можно свести к четырём сюжетам. Он даже не утрировал, он буквально в том же рассказе-эссе эти сюжеты и приводил, но это он про литературу. Кинематорграф, конечно, вылез из литературы, местами до сих пор является литературоцентричным, но всё же в нём всё не так однозначно, как писал Борхес и говорят наши калоедящие соплеменники. И тем не менее.

И тем не менее, количество сюжетов в мире вообще достаточно ограничено. Я не так радикален, как Борхес, но их и правда достаточно мало. И когда в аннотации к фильму читаешь, что сюжет «Варяга» взят из хроники Саксона Грамматика, откуда его в своё время взял Уильям Шекспир, что главного героя зовут Амлет, и фильм посвящён его мщению за убитого его дядей его же отца, ты составляешь в своей голове чёткое представление, что тебя ждёт.

Но в этих своих предположениях ты не учитываешь, как-то случайно пропускаешь всего один маленький, но всё меняющий факт. Режиссёр "Варяга" – тот же человек, что несколькими годами раньше снял нам «Маяк», а ещё раньше «Ведьму». А это значит, что твои мыслительные построения, скажем так, сработают не до конца. Да, фильм действительно рассказывает историю исландского принца Амлета, чей дядя убивает его отца и женится на его матери, которую, по случайному совпадению, зовут Гертуд (могу путать, в любом случае, созвучно).

А дальше начинается веселье. На этот раз за историей в исполнении Эггерса вполне можно следить, она линейна, понятна, а если и наполнена какими-то духами и богами, то что вы хотите от Исландии и сопредельных регионов девятого века. Там они, простите, в туалет без асов не ходили.

Надо сказать, что от Шекспира всё-таки тоже кое-что оставлено – герой Амлет тоже такой не без сомнений, не молотит вперёд без устали и остановок, в какой-то момент он даже немножко и рефлексирует (настолько, насколько это было в девятом веке возможно), и чуть ли не арию о чаше не поёт.

Но потом вспоминает, что его главная задача – не в этом. Его главная задача – отомстить за папашу, и вот ещё спасти прекрасную славянку Ольгу в исполнении не менее прекрасной Ани Тейлор-Джой (имя на «О», непонятно, совпадение или не думаю), которая встречается ему на этом пути мести и вот именно что и становится тем самым искушением, которое сладко твердит, чтобы он бросил эту свою затею, а остался бы с ней возделывать свой садик.

Эггерс не был бы Эггерсом, если бы путь мести его героя не был максимально кровавым. Да и вообще истории про девятый век, наверное, только такими и могут быть. Никакого гуманизма ещё и в помине не было (сейчас опять снова нет, но по другим причинам, и не Исландия тому виной), так что количество летящих с плеч голов и разматывающихся кишок исчислению поддаётся с трудом. Сюжетные твисты нас тоже поджидают, не такие, что всё прямо вставало бы с ног на голову, но прилично вкапывающиеся в мотивацию и внутренние стимулы персонажей.

Фильм держит в каком-то весёлом напряжении – весёлом от ощущения того, что все эти ужасы, к счастью, совершенно не реальны, и таковыми на фоне нынешних событий не воспринимаются, плюс ты каждый раз ждёшь, каким же ещё новеньким, ещё более противным кадром побалует нас Эггерс. И он справляется, до самого конца не подводит. Молодец, я считаю.