Когда я умер, не было никого

Когда я умер, не было никого

(«Прости, ангел!», реж. Кристоф Оноре, Франция, 132 мин.)

П.И.Филимонов

Снова хочется много говорить о людях, которые где-то там переводят названия иностранных фильмов на русский язык, но, наверное, не буду – во-первых, они меня всё равно не слышат, во-вторых, даже если бы и слышали – им всё равно всё это божья роса, в-третьих, в случае этого фильма, например, его эстонское название, являющееся калькой с оригинала, выглядит ещё более неуклюжим. Дело, в общем, не в этом, и это совсем не главное.

На наших экранах – гей-драма в чистом виде, и, если нынешняя политическая ситуация и дальше будет развиваться так, как она развивается, возможно одна из последних подобных на наших экранах на многие годы вперёд.

Тем обиднее, что, кроме уже никого не шокирующих подробностей быта, ничего экстраординарно интересного фильм Кристофа Оноре нам не предлагает. Есть известный парижский писатель Жак, чуть под сорок, изнурённый жизнью вообще, беспорядочными половыми связями в частности, и обнаруженным у него СПИДом конкретно. Есть красивый бретонский мальчик Артюр (как Рембо, что ему несколько раз в течение фильма говорят самые разные персонажи, видимо, для режиссёра это символичный факт, а как-нибудь более элегантно сообщить об этом зрителю он не в силах), который просто любит жить – а что ещё и любить-то в двадцать два года, когда ты красив и самую капельку ироничен ровно настолько, что тебя хотят примерно сто процентов людей, встречающихся на твоём жизненном пути, независимо от их возраста и пола. И вот они встречаются, и между ними возникает не то просто страсть, не то что-то посерьёзнее. Притом что один из них вроде бы как, толком этого и не хочет, а второй однозначно хочет, но его как бы не слишком спрашивают. И это примерно обратно противоположное относительно того, что вы подумали. В том смысле, что хочет как раз Артюр, а Жаку вроде как и не слишком это надо, Жак больше поглощён жалостью к себе, на фоне развивающейся болезни.

Ну что? Люди встречаются, люди влюбляются, только не женятся, как в классической композиции, а, скорее, умирают. Истина избитая и многосотлетняя. Фильм «Прости, ангел!» в этом смысле напоминает любой французский фильм про любовь на фоне Парижа, от каких-нибудь «Мужчины и женщины» до «Питера ФМ» включительно – и я в курсе, что он не французский и не о Париже. Ясно, что Жак обречён, и точно так же ясно, что Артюр будет его вспоминать всю свою оставшуюся жизнь, с разными оттенками грусти, а в какой-то момент, быть может, снимет фильм об их романе. Но, в общем, честно говоря, скорее, ещё один из, чем the фильм. Можно в очередной раз посмотреть на красивых людей на фоне красивого города, посочувствовать их недолгому веку и – тоже мимолётно и как-то поверхностно – погрустить за их счёт. Нельзя понять что-либо новое о любви, смерти и вечности. Всё многократно пересказано и перетанцовано десятки, если не сотни раз. В неравной по возрасту паре всегда один из партнёров умирает раньше другого. Не от СПИДа, так от старости. Соответственно, один из партнёров всегда чувствует отношения острее и болезненнее, чем второй. А второй – ощущая эту болезненную недосказанность своего вроде бы более взрослого партнёра – тоже понимает, что всё не так ладно, понимает, что что-то идёт не так, но не может себе объяснить, что именно, потому что он молод, и первый раз в Париже, и вся музыка не обязана быть грустной.

И как-то так всё и есть, никаких неожиданностей не происходит, любовь ходит рука об руку со смертью, счастье мимолётно, несчастье протяжённо. Как будто мы этого не знали. Нам лишний раз напомнили, мы лишний раз убедились. Красивый саундтрек, баттхёрт для гомофобов. Ну пусть хоть так.