Было у отца два сына

 

Было у отца два сына

(«Спарта»/”Sparta”, реж. Ульрих Зайдль, Австрия-Германия-Франция, 94 мин.)

П.И.Филимонов

Зайдль любит циклы. Зайдль снимает кино про членов одной и той же семьи уже второй раз. В прошлый раз это была так называемая «райская трилогия», теперь – этот цикл из двух фильмов, который критики пока ещё не успели никак обозвать, «Римини» и «Спарта».

Так же, как и в «райской трилогии», центральные персонажи двух фильмов связаны единственно родственными узами, они родные братья, которые, умудряясь не пересекаться, периодически навещают своего отца, доживающего дни в доме для престарелых в приятном, наверное, маразме, где, судя по некоторым косвенным намёкам, нацистское государство до сих пор существует, и говорят в нём до сих пор по-немецки, а не то, что вы подумали, песни прекрасны и, как бы это сказать, грандиозны, вот разве что мама никак не идёт.

Первый из сыновей объединяющего оба фильма отца – потерявший славу эстрадный певец ртом. Второй – педофил. Особенностью творческого метода Зайдля является и то, что он не считает нужным заморачиваться и выстраивать нам историю по всем канонам, с экспозицией, завязкой и развязкой, поэтому о многом в истории второго брата, Эвальда, мы можем только догадываться. Не очень понятно, как он оказался в Румынии и связал свою жизнь с разбитной барменшей – но раз они так плотно на начало фильма сосуществуют, видимо, до этого момента у них всё было хорошо, и у Эвальда на свою девушку, как минимум, стоял.

Собственно, это и можно считать завязкой этого скандального, по многим причинам (как и многие фильмы Зайдля) фильма. У Эвальда больше не стоит на его шикарную румынскую не то жену, не то сожительницу. И тогда Эвальд прислушивается к себе, радикально, насколько в силах это придумать, меняет внешность и отправляется на поиски своего настоящего счастья.

А настоящее его счастье лежит в плоскости голых маленьких мальчиков. Справедливости ради надо сказать, что Эвальд – педофил на минималках, он, по большому счёту, даже не пытается совершать с этими детьми каких-либо сексуальных актов, максимум, до чего он доходит, это фотографирование их в полуголом виде и последующий вдумчивый просмотр фотографий (можно додумать про самоудовлетворение, но напрямую нам и этого не показывают). То есть, Эвальд пытается простроить компромисс между своей склонностью, болезненность которой, по всей видимости, осознаёт, и нормами общества. И до поры до времени ему это удаётся.

Почти все фильмы Зайдля – так или иначе, о поисках счастья. Почти всегда он рассматривает людей пограничных областей психики, и почти всегда он не отказывает им в праве на своё маленькое личное счастье. Возможно, потому, что его герои (включая и героя «Спарты», фильм не является исключением) не преступают черту непричинения неудобств другим. Эвальдовские дети достаточно долго не подозревают, что тренер не просто тренирует их, потому что хочет сделать из них дзюдоистов. Ну да, это вызывает сильные ассоциации с историей Анатолия Сливко, но туда Зайдль не идёт, и предполагать сознательные отсылки не приходится. Просто, видимо, паттерны поведения большинства педофилов – примерно одинаковы.

И, конечно, не обходится без традиционной для Зайдля критики общества. По «Спарте», настоящие изверги и палачи для этих детей – их собственные отцы и – шире- родители в целом, которым нет до своих отпрысков никакого дела ровно до тех пор, пока они не чувствуют какого-то покушения на собственный авторитет.

Терапевтическое кино, я бы сказал.