Экспресс-метод Элизабет Кюблер-Росс

 

Экспресс-метод Элизабет Кюблер-Росс

(«Супернова», Великобритания, Харри Маккуин, 90 мин.)

 П.И.Филимонов

Немолодая семейная пара, пианист Сэм (Колин Фёрт) и писатель Таскер (Стэнли Туччи) отправляются в роуд-трип по Великобритании с целью посещения памятных мест их молодости и заезда на огонёк к нескольким друзьям и родственникам Сэма. Роуд-трип задуман как прощальный, потому что Таскер страдает прогрессирующей деменцией, и в обозримом будущем не будет способен на какие-либо осмысленные воспоминания вовсе.

Точнее, так думает Сэм. У Таскера есть ещё и другой план. Если Сэм полагает, что после окончания этого роуд-трипа он даст свой последний концерт (что является отдалённой побудительной причиной к совершению поездки), а потом они с Таскером уйдёт на покой в специально обустроенный домик за городом, то Таскер вообще не собирается возвращаться из этой поездки. Это главный сюжетный твист фильма, но, полагаю, не будет никакого греха, если я сейчас его заспойлерю, тем более, что и так уже понятно. Таскер собирается совершить самоубийство, пока он ещё в более-менее здравом уме и твёрдой памяти (на протяжении фильма Стэнли Туччи умелыми и скупыми штрихами показывает неумолимость ускользания от Таскера и того, и другого).

Это чудесный фильм. Он очень простой. В нём практически ничего и нет, и именно этим он прекрасен. Два шикарных актёра в своей лучшей форме создают потрясающий тандем, это тот случай, когда фильм на самом деле имеет смысл смотреть ради актёрской игры. Как мне кажется, в этом, безусловно, поединке (иначе, мне представляется, такие дела не делаются) верх всё-таки одерживает Туччи, хотя у него изначально более выгодное положение. Он играет умирание и последнее, что связывает его персонажа с миром – любовь. Фёрт играет стадии Кюблер-Росс, тоже, конечно, любовь, но и немного эгоизм. Как мы уже замечали по другому поводу, в историях о смерти интереснее не те, кто умирает, а те, кто остаются. Понятно, что Сэм не хочет быть без Таскера, он не представляет свою дальнейшую жизнь без него, но ключевое слово тут (почти до самого конца фильма) – «свою». Фильм и о преодолении этого, о том, как любовь всё-таки побеждает эгоизм. Даже перед лицом смерти, в окончательно последнем раунде этого противостояния.

Конечно, подкупает в  «Супернове» и то, с какой страстью, нежностью и болью два гетеросексуальных мужчины играют гомосексуальных любовников. Что, в общем, подтверждает всем известную истину, что любовь ориентаций не имеет.

«Супернова» в каком-то смысле продолжает британскую традицию разговоров о смерти, её принятия, stiff upper lip, шуток на смертном одре – всё то, что в какой-то мере формирует культурный код доброй старой Англии, а кому же его ещё и демонстрировать, как не воплощению этой старой доброты Колину Фёрту (который в свете брекзита чуть было не отказался от британского паспорта), да Стэнли Туччи, американцу, живущему в Лондоне.

Нет ничего более британского, чем космополиты. Нет ничего более гомосексуального, чем двое гетеросексуальных мужчин средних лет. Нет ничего более универсального, чем смерть. Принимать которую надо достойно, мужественно, пока ты ещё соображаешь и можешь наблюдать за звёздами. И тогда в момент твоей смерти вполне может зажечься сверхновая. и тебя не запомнят дряхлым и беспомощным. И на твоих похоронах кто-нибудь прочитает “The Funeral Blues” Уистана Хью Одена. Это, правда, из другого фильма, но смысл от этого не меняется.