Скотч, грязь и мёртвые кроты

Скотч, грязь и мёртвые кроты

(«Дора с автострады», реж. Урмас Э. Лийв, Эстония, 82 мин.

П.И.Филимонов

В общем-то уже после фильма «Чёрный альпинист» всё с режиссёром Урмасом Ээро Лийвом было понятно. Ну, как с режиссёром. С человеком, которому кто-то сказал, что он режиссёр, и что ему прикольно было бы снимать фильмы ужасов, потому что ниша в стране свободна. Не знаю, кто это был, возможно те самые голоса в голове, которые одолевают героиню очередного его опуса, называющегося по-эстонски “Kiirtee põrgusse“, и естественным образом перевёденного на русский и английский  как «Дора с автострады». Ну а как ещё, конечно.

Короче, эта самая Дора — врач-психолог (не уверен, что такие бывают, но так она сама себя аттестует, так что кто мы такие, чтобы противоречить) из больницы одного маленького эстонского городка. У которой, значит, был любовник — главврач той же больницы. И вот он её бросает, меняет на более молодую и привлекательную коллегу. Конечно, с кем же ещё и жахаться-то врачам, исключительно с коллегами, и исключительно в рабочее время, по-другому это не работает. И Дора, значит, от расстройства сходит с ума.

Одновременно происходит ещё одна душераздирающая история, корни которой тянутся в мрачное прошлое. Недалеко от этого города есть хутор, хозяин которого некогда — опять-таки в припадке безумия, вызванного на этот раз ревностью — поубивал всю свою семью. И, конечно, высшие силы не могут его не покарать — и покарывают. Он становится тем, что, кажется, на эзотерическом языке называется «неупокоенной душой» и для пущего динамизьму повествования вселяется в бродячих собак. Ну а почему нет, в конце-то концов. Потом одна из таких собак встречает Дору, и вот тут то всё окончательно и заверчи.

Дальше — точнее, фильм снят со флэшбеками, поэтому в хронологическом порядке некоторые из событий происходят раньше вышеизложенных — начинается невообразимый ужас. Персонажей, попавших в лапы одержимой Доры, в несколько слоёв обматывают скотчем (нет ничего страшнее скотча), показательно измазывают в грязи, рубят косой, топором, пытаются пилить бензопилой, которая почему-то не срабатывает. (Хоть что-то!) В промежутках Дора пугает главного страдальца всей этой истории Маркуса своими половыми органами — прямо перед глазами трясёт, жуть, откуда-то лезут бесчисленные насекомые и шевелит лапками несчастный мёртвый крот. Ну хорошо, про «шевелит» я приврал, но это только потому, что Урмасу Э. Лийву никто не сказал, что так было бы ещё страшнее. Представляете себе — маленький грязный мёртвый кротик шевелит своими маленькими грязными лапками? Мне кажется, сложно придумать что-нибудь равное по силе воздействия.

До кучи появляются мёртвые дочери хуторянина, одна из которых кривая в силу отражения в кривом зеркале, потом ещё одна мертвячка, задушенная Дорой между делом. Все бегают, орут, периодически кто-то в кого-то вселяется, этих, в кого вселяются, смешно трясёт, потом опять Дора домогается Маркуса, потом вспоминает про собаку, краснеет глазами и сатанински лает, каждые тридцать секунд дьявольскими голосами повторяется слово «шлюха», кровь хлещет, какие-то уховёртки ползают, собака смотрит на всё происходящее сквозь красный объектив голливудского Хищника, периодически в кого-то дуют мощным вентилятором, отчего он страшно кривится ртом,  словом, майский день, именины сердца.

Сложно передать на бумаге всю наполненность этого действа. В какой-то момент, видимо, сложно становится и оператору. Поэтому он просто начинает по-всякому крутить и вертеть камерой, в надежде на то что и так было мало что понятно, так что хуже не будет. И надо сказать, он прав.

Заканчивается всё, понятное дело, плохо — а как ещё может заканчиваться «первый полнометражный эстонский фильм ужасов» (кстати говоря, а чем тогда, простите, являлся предыдущий шедевр Урмаса Э., уже упоминавшийся «Чёрный», даже нет, скорее «Чорный альпинист»?). И, суда по концовке, нам светит сиквел. Начинаем ждать.

Когда хорошо, когда всё плохо

Когда хорошо, когда всё плохо

(«Мёртвые не умирают», реж. Джим Джармуш, США-Швеция, 102 мин.)

П.И.Филимонов

На восприятие фильма влияют довольно много факторов, в частности, время и место его просмотра. Новый фильм Джима Джармуша я смотрел примерно за три месяца до его выхода в наш прокат, одним июльским вечером в Вене. Неважно, что я там делал, но кинотеатр располагался вот прямо в шаговой доступности от моей гостиницы, в прямом смысле слова, вот выходишь из гостиницы и буквально следующая дверь – это кинотеатр. Местоположение кинотеатра, конечно, неважно, важно другое. Важно, что было лето, не было работы, а значит, я был гораздо более благодушен и внимателен к мелочам. Что для этого фильма существенно.

Джармуш снял в некотором роде самый джармушевский из всех последних джармушевских фильмов. Квинтэссенцию позднего себя. Если вы ходите составить себе представление о том, каким режиссёром был Джармуш в начале своего творческого пути, вам, конечно, стоит посмотреть «Ночь на Земле». Если вы хотите узнать, как эволюционировал Джармуш к, скажем, зрелости, варианта лучше, чем «Мёртвые не умирают», не существует. Это такой Джармуш-Джармуш. Такая выжимка из выжимки. С бесчисленным количеством самоцитат, отсылкам к своим же собственным фильмам, и внутренних шуток. С повторяющими свои роли из других фильмов Джармуша актёрами. Например, с Игги Попом, жадно стремящимся к одной-единственной цели на Земле – кофе. Сигареты, наверное, могли бы тоже присутствовать где-то на периферии его желаний, но, возможно, зомби не курят. Думаю, Джармуш узнавал.

«Мёртвые не умирают» - это комедия про зомби-апокалипсис, если вы ещё не знаете. Притом это абсурдистская комедия про зомби-апокалипсис. Даже чёрным юмором, пожалуй, этот фильм назвать нельзя. Это какой-то то такой намеренный дауншифтинг, из разряда «это так плохо, что даже хорошо». Но это и не плохо. Джармуш не пытается намеренно делать плохо, он делает ровно так, как он и задумал. Со всеми этими безумными персонажами, с этой Тильдой Свинтон, прекрасной, нелепой и жуткой одновременно, какой только и может быть Тильда Свинтон. С Адамом Драйвером, вдруг внезапно на какой-то там из заключительных минут фильма ломающим четвёртую стену, от чего всё становится ещё более джармушевским, ещё более таким, каким нужно.

Это странный фильм. Странный в хорошем смысле этого слова. Странный не как скучный арт-хаус, на котором вы заснёте на пятнадцатой минуте и проснётесь на титрах. Нет, с сюжетом и с динамикой там всё в порядке, иначе в фильме про зомби-апокалипсис и быть не может. Но никакого особенного напряжения в нём нет. И строится он больше на диалогах и нелепом поведении людей, нежели на динамичном разделывании персонажей и разматывании их кишок по периметру съёмочной площадки, хотя и без этого, конечно, не обходится. Я бы сказал, что смотреть «Мёртвые не умирают» нужно вдумчиво, не торопясь, вглядываясь в каждый кадр и вслушиваясь в каждую реплику. Потому что есть такое ощущение, что в этом фильме важно вот совсем всё. Построение кадра, свет, поворот головы Билла Мюррея, не говоря уже о саундтреке и общей атмосфере, о которой вам, впрочем, неоднократно напомнят.

Это медленный фильм для медленного наслаждения тех, кто знает в этих медленных наслаждениях толк. А выживут, понятное дело, только любовники. Если они есть. А если их нет, то тот, кто ждёт.

Между Эль Фэннинг и Селеной Гомес

Между Эль Фэннинг и Селеной Гомес

(«Дождливый день в Нью-Йорке», реж. Вуди Аллен, США, 92 мин.)

П.И.Филимонов

Стареют все, и даже Вуди Аллен, хотя это казалось в принципе невозможным сразу по двум причинам. Во-первых, классик американского кинематографа, один из тех людей, которые совершенно без всякой натяжки изобрели свой собственный киностиль, и в восемьдесят с лишним лет продолжает оставаться в форме и с методичностью конвейера выдавать на-гора как минимум по одному приличному фильму в год. А в былые времена, случалось, и по два, а то и по три. Во-вторых, Вуди Аллен постарел уже лет примерно в тридцать, а то сразу и родился таким старым брюзгой, так что меняться с возрастом ему теоретически можно было бы только в какую-нибудь очень неожиданную сторону. И он внезапно выдаёт нам хэппи-энд, чего раньше за ним не замечалось. Ну что ж, честно говоря, это не худший вариант старения. 

Несколько лет назад Аллен, похоже, выдумал для себя формулу, которая, если позволит здоровье, даст ему возможность штамповать элегантные городские комедии ещё значительное количество времени. В центр повествования помещается город, диктующий атмосферу, на которую накладываются кажущиеся на первый взгляд хаотичными перемещения его героев, в жизни которых что-то происходит – но необязательно. Была «Полночь в Париже». Были «Римские приключения». Теперь вот «Дождливый день в Нью-Йорке». Правда, справедливости ради, надо сказать, что почти все остальные фильмы Аллена, место действия которых не обозначено особо, можно тоже назвать фильмами про Нью-Йорк. Собственно говоря, всё творчество Вуди Аллена – это такой воздух и дух Нью-Йорка, в более или менее концентрированном виде, в зависимости от кино и от сути высказывания. Не было бы Нью-Йорка, не было бы и режиссёра Вуди Аллена. Ну, бывает так, что гений места сильно определяет весь творческий путь человека.

Так что в новом фильме Аллен просто это своё всегдашнее настроение легитимизирует. Честно говоря, принципиальной разницы между тремя его «городскими» комедиями я не вижу, разность городов у него размывается и все три, видимо, любимых режиссёром локации, катастрофически сливаются воедино, но, в конце-то концов, певец урбанистической романтики имеет на это полное право, да и любим мы его, как говорится, не за это. Точнее, как раз именно за это. За вот эти хаотичные перемещения героя Тимоти Шаламе по городу, за кажущуюся такой естественной возможность в многомиллионном городе за один день несколько раз случайно столкнуться одним и тем же человеком, за то, куда и как тебя может увлечь, закрутить и унести этот пританцовывающий под нехитрый аккомпанемент джазового пианино город.

Люди встречаются, люди влюбляются, люди делают друг другу неожиданные предложения, на всё это у них уходят два неполных дня, на которые персонажи Тимоти Шаламе и любимой актрисы Аллена последних лет Эль Фэннинг решают приехать в Нью-Йорк.

В общем, все фильмы про города, наверное, примерно одинаковы, будь это хоть «Дождливый день в Нью-Йорке», хоть «Я шагаю по Москве», хоть «Питер FM». Но хуже-то от этого они не становятся. В воздухе разлиты джаз, напитки,  сменяющие друг друга влюблённости и лёгкие передряги, совершенно не ведущие ни к каким трагедиям. Проходя через всё это герои вряд ли меняются, скорее, открываются зрителям со своих каких-то главных сторон. Думаю, что каждый второй мужчина на планете Земля был бы не против. чтобы самой главной проблемой его жизни стал бы выбор между Эль Фэннинг (которая местами прямо очень смешна, надо сказать отдельно) и Селеной Гомес.

Прекрасное о молоке

Прекрасное о молоке

(«Фильм о дедушке», реж. Микк Мяги, Оскар Лехемаа, Эстония, 88 мин.)

П.И.Филимонов

Подобные фильмы очень сложно обозревать. По ним проходит достаточно чётко определяемый водораздел. Они отделяют людей, которые любят эстонское анимационное кино для взрослых, от людей, которые не любят эстонского анимационного кино для взрослых. Людей, которые в целом положительно относятся к шуткам про говно и сперму, от людей, для которых это way too much. Людей, для которых показать в мультфильме пьющего водку из горла и рыгающего мужика можно, и людей, для которых сама подобная постановка вопроса неприемлема.

Я ни в коем случае не хочу сказать, что первые – это хорошо, а вторые – плохо, что первые хоть в каком-либо смысле выше, умнее и духовнее вторых (хотя бы даже и хотел, не говорю же). Это, что называется, два мира- два Шапиро. И точно так же, как параллельно существуют арбуз и свиной хрящик, точно так же параллельно существуют какой-нибудь полнометражный мультфильм студии Диснея и «Фильм о дедушке».

Последний – дивный продукт эстонской анимации – вырос, как я понимаю, из скетчей Микка Мяги и Оскара Лехемаа, которые они делали по самым разным поводам, например, для финала одной из Eesti Laul. То есть, если бы название фильма перводили, скажем, на английский, формально оно должно было бы звучать как “Vanamees: The Movie”, аналогично со всякими Симпсонами и Гарфилдами. И высмеивает этот фильм примерно все эстонские стереотипы сразу. Примерно все традиционные представления эстонцев о самих себе. Как современные, так и не очень. Ну, и кое-какие культурные иконы и фетиши.

Хотя, конечно, было бы интересно спросить у авторов фильма, где они такое покупают, потому что фантазия их не поддаётся порой никакому разумному объяснению. Среди всех без исключения колоритных персонажей «Фильма о дедушке» можно выделить обезумевшего Доильщика, сошедшего с ума на почве молока, его отсутствия и/или избытка (какая разница) и, несомненно, самого настоящего Яагупа Креэма, который выполняет в сюжете прямо-таки героическую функцию: он спасает Прийдика, одного из главных героев этой истории, из медвежьей, простите, жопы. И вовсе не в фигуральном смысле, если вы вдруг усомнились.

В общем, трое детей приезжают в деревню провести скучное лето со своим дедушкой-хуторянином, и тут практически сразу же начинается такое, какое редко кому пришло бы в голову даже под какими-нибудь сильнодействующими средствами.

И поэтому это смешно. Смешно потому, что никто – я почти уверен – из зрителей в зале ни при каких обстоятельствах вот такой невероятной, невозможной фигни никогда бы не выдумал. А авторы «Фильма о дедушке» выдают нам темп и драйв безумия на протяжении полутора часов, не снижая оборотов. Градус абсурда зашкаливает, смысла не появляется – чистое удовольствие для разума. Не уверен, что в этом мультфильме многое видят для себя дети и подростки, составлявшие, в моём случае, примерно половину кинозала. Но вот ведь какая штука – если допустить, что они видят там что-то другое, не то, что взрослые, то «Фильм о дедушке» получается и ещё более закрученно-полезным. Словом, если вы хотите проверить себя на толерантность в искусстве и немного на чувство юмора, вам стоит посетить это в высшей степени необыкновенное зрелище и поделиться потом своим мнением.

Эволюция весёлых картинок

Эволюция весёлых картинок

(«Джокер», реж. Тодд Филлипс, США, 122 мин.)

П.И.Филимонов

Помните первые фильмы про супергероев? Ну, то есть, совсем первые, вероятно, помнят только люди совсем старших поколений, но первые современные фильмы про Бэтмена, например, выходили вполне себе в моём собственном детстве. Были они, как правило, простые, как пирожок с картошкой. Плохой парень должен быть очень плохим и очень колоритным. Он должен казаться непобедимым ровно до того момента, когда хороший размотает его на атомы в небе над каким-нибудь Готэмом. Жестокости, творимые им, должны вызывать омерзение и однозначное желание публики покончить с ним совместно с хорошим парнем. Спецэффекты и нелепые костюмы. Потому что никто никогда не сможет меня убедить, что взрослому мужику ходить в шапочке летучей мыши с ушками – норм.

И вот, спустя тридцать лет после очередной реинкарнации одной из франшиз режиссёр Тодд Филлипс снимает фильм «Джокер». Как бы предысторию одного из главных плохих парней этой франшизы, его, так сказать, возвышение и движение к титулу короля преступного мира. И это уже совсем не фильм по комиксам. Хотя формально это часть франшизы фильмов по комиксам. В «Джокере» нет ничего от классического фильма по комиксам. Если вы собираетесь смотреть его как таковой, можете спокойно этого не делать. Это даже не «Чёрный рыцарь», о котором все в своё время кричали как о новом слове в жанре. Это, в общем, вообще не этот жанр.

Формально «Джокера», наверное, можно причислить к спин-оффам. Но и то с натяжкой, поскольку в классическом спин-оффе главный герой получается путём более пристального рассмотрения эпизодического персонажа основной линии. Джокера же назвать эпизодическим персонажем никак нельзя, в конце концов, только на моей памяти его играет вот уже четвёртый актёр и, судя по тому, какой резонанс обычно вызывает эта роль, хотели бы сыграть ещё четыреста сорок четыре. Хотя, кажется, «гражданское имя Джокера» прозвучало здесь впервые.

Конечно, Хоакин Финикс – это главное достоинство этого фильма. Как в других фильмах по комиксам есть спецэффекты, есть сюжетные навороты, есть все эти безумные гримы и костюмы, так в «Джокере» есть Хоакин Финикс. Который заполняет собой всё экранное пространство, прогибает этот фильм под себя и, надеюсь, всё-таки вместе с режиссёром окончательно выводит его за рамки фильма по комиксам. Ничего другого в этом фильме могло бы и не быть, или, вернее, всё остальное, все остальные актёры, сама нехитрая история, как из маленького больного комика-неудачника выросло то, что выросло, служит исключительно в качестве фона. На котором куражится, изгаляется и наслаждается всеми возможностями своего зрелого артистического таланта Хоакин Феникс. В каком-то смысле это традиционная американская история сходящего с ума одиночки в большом городе. Мы смотрим за человеком, которому вот-вот окончательно, бесповоротно и навсегда сорвёт крышу. Именно от одиночества, от непонятости, возможно, от отсутствия каких бы то ни было добрых слов в его адрес. А уж в изображении лузеров и безумцев Феникс понаторел как мало кто.

Я бы сказал, что Феникс и Филлипс на наших глазах выдумывают и предъявляют нам новый киножанр. Такой арт-хаус для тех, кто боится этого слова. Фестивальное кино для спящих на фестивальном кино. Обманка для любителей экшена. И раскусываешь их обман только тогда, когда, подобно персонажу Роберта де Ниро, внезапно осознаёшь, что то, что ты брал в библиотеке как журнал «Весёлые картинки» внезапно в твоих же собственных руках обернулось каким-нибудь Достоевским Ф.М. и херакнуло тебя топором по голове. Потому что в Готэме никто не может чувствовать себя в безопасности.