По накатанной

По накатанной («Загадка Яана Ниманда», реж. Каур Кокк, Эстония, 105 мин.)

П.И.Филимонов

Помните, мы несколько раз уже обращали ваше внимание, на то, что отечественные кинематографисты в последнее время ударились в жанр? Они как бы коллективно попробовали всего понемножку и, видимо, теперь будут отсекать ненужное. И да, кажется, у них уже формируется некоторое коллективное бессознательное. Или даже сознательное, кто ж их разберёт. Посмотрев на относительный успех у критиков фильмов «Ноябрь», «Рукле» и им подобных, коллективный разум наших кинематографистов, кажется, уверился, что лучше всего им – в среднем – удаются фильмы в редком, но, видимо, локально востребованном жанре фолк-хоррора. То есть, какой-нибудь не слишком линейно объясняемой истории с национальным колоритом.

Таков и дебютный фильм Каура Кокка «Загадка Яана Ниманда». Это непонятно по фильму, но раз написано в аннотации, то мы не можем этому не верить, и действие действительно происходит в период Северной войны России и Швеции.  В необозначенной, но явно заброшенной локации, на живописном скалистом берегу Пеэтер Волконски и его коллега-слуга одного остзейского барона находят почти бездыханное тело мужчины, который, как водится, ничего не помнит относительно своего происхождения и способов проникновения на живописный пляж. Насколько я понимаю , фамилию Ниманд либо придумали, либо взяли из литературного первоисточника (если таковой имеется), потому что в оригинале мужика зовут, точнее, называют, Пыргу Яан (так же называется и сам фильм по-эстонски). Насколько я помню из курса немецкого языка, которому я учился, по выражению классика, понемногу и как-нибудь, «niemand» по-немецки – никто. Так что оба прозвания, которые употребляются создателями фильма (в фильме его вроде бы так не называют, хотя я мог и забыть) по-разному, но одинаково интригующе намекают нам на личность неизвестного. Потом – точнее, не только потом, а и раньше – на то кинематографистам даны флэшбеки – в округе начинают происходить зловещие события с участием четырёх всадников. Намёк совсем прозрачный, требующий минимальной подготовки, но, подозреваю, радость опознавания, в том случае, если такая подготовка имеется, может оказаться невыразимой. И в общем эти события так или иначе замешаны на этом самом загадочном мужике. Потом происходит кульминация, мужик называет себя – притом непонятно, открывает ли он барону взаправдашнюю правду, или это он в своей голове придумал себе новую страдательную роль – потом появляются всадники (этот момент прямо совсем похож-похож на фильм «Рукле»), скачут вокруг да около, большую часть фильма играет тревожная музыка, и наступает открытый конец.

Нельзя сказать, что это произведение искусства уж совсем вторично или третично, но то, что это дебютный фильм автора, чувствуется невооружёнными щупальцами. Да, очень редко в любом виде искусства  можно встретить незамутнённый образец оригинальности, как правило, любой творец в той или иной степени всё равно занимается компиляцией. Просто, вероятно, так совпало, что просмотрев все выходившие на экраны страны художественные фильмы отечественного производителя за последние года три, я понахватался умения считывать цитаты или распознавать влияния – или придумывать себе эти два навыка.

У фильма будет, конечно, будет какая-то своя восторженная пресса, у меня же, к сожалению осталось впечатление, немного похожее на впечатления от конкурса «Евровидение», особенно в понимании его механизмов работы некоторыми странами. Если на конкурсе этого года побеждает что-то этническое, на следующий непременно едут местного разлива бурановские бабушки. Если бабушкам переходит дорогу, допустим, электронный исполнитель, то на следующий год от страны едет доморощенный Дэвид Гетта, не меньше, чтобы быть сметённым с баллового табло каким-нибудь незатейливым португальским шансоном. Всё время пытаются делать по победным лекалами прошлого года, а мода не стоит на месте. Надо бы жить по принципу игры «Пойми меня» с восхитительным Олегом Марусевым – была такая передача на каком-то из российских телеканалов в девяностые годы. «Повторов не было!» - периодически восклицал он поставленным голосом конферансье. Хорошо бы и здесь бы тоже бы.