Путь Широна

Путь Широна

(«Лунный свет», США, реж. Барри Дженкинс, 115 мин.)

П.И.Филимонов

Фильм американского режиссёра Барри Дженкинса «Лунный свет», претендующий на миллионы и миллиарды Оскаров и прочих иных наград, а кое-что уже и наполучавший – очень странная кинокартина. Это история жизни темнокожего гомосексуалиста- драгдилера из Майами по имени Широн. История рассказана в трёх главах, пересекающихся в каком-то смысле с классическими частями романа-воспитания – о детстве героя, о его подростковом возрасте, и о начале его взрослой жизни. В промежутках – лакуны и умолчания, не мешающие, впрочем, восприятию и не делающие историю отрывочной.

Странно в этом фильме то, что, несмотря на то, что вроде бы нет у тебя с его героем решительно ничего общего, с какого-то момента, довольно раннего с точки зрения хронометража фильма, начинаешь ему безоговорочно сопереживать. В каждой части Широна называют по-разному, в детстве и в юности он известен своим друзьям, а больше недругам под разными кличками, только когда он вырастает, он доживает до того, что к нему начинают уважительно обращаться по имени. И в общем, ничего уж такого особенного с ним не происходит в течение его жизни – мало ли таких детей в разных странах и на разных континентах? Безотцовщина, с зависимой от веществ матерью, объект насмешек в детстве и подросткового насилия и предательства в юности – ну ей-богу, ну кого вы хотели удивить, а главное, чем? Но как-то так снят этот фильм, что он в себя засасывает. Засасывают невнятные поиски Широном себя, засасывают очень нехитрые, совсем порой примитивные происшествия из его жизни, засасывают его не всегда понятные отношения с людьми. Да, забыл сказать – Широн до кучи ещё и интроверт. Отчаянный, особенно в детстве. На протяжении первой из трёх новелл фильма он произносит совсем мало, несколько десятков слов. Это формирует некоторую загадочность его образа, немного углубляет его и, возможно, как раз и заставляет предположить, что у фильма есть какое-то второе дно, какой-то выход из плоскости.

Потому что ничто другое на это не намекает. И всё-таки это чувствуется. И в характере Широна тоже, поневоле кажется, что он сложнее, чем мог бы сформироваться под воздействием предлагаемых зрителям обстоятельств. Но так он мило молчит и смотрит в камеру большими глазёнками трёх разных играющих его актёров, что на полном серьёзе кажется, что там есть что-то ещё.

И ведь, может быть, оно и правда есть. Ведь для того, чтобы понять что-то про себя – а, в общем, об этом и фильм, о мальчике, который постепенно понимает про себя то, что зрителям, по большому счёту, с самого начала ясно – нужно понять что-то о мире. Во всяком случае, это один из вариантов. Если ты хочешь в этом мире жить, разумеется. Ещё, конечно, можно от него абстрагироваться, отгородиться разного рода стенами и вообще не принимать участия в его трепыхании, но это не путь Широна, для этого нужно совсем другое образование, совсем другая среда, совсем другой уровень рефлексии.

Широн как раз рефлексирует, и неожиданно много для своего окружения, образа жизни и воспитания. Правда, рефлексирует, в основном, в первых двух новеллах, до своего окончательного формирования как личности. Собственно, третья часть показывает нам один маленький эпизод, завершающий фрагмент этого формирования. В третьей части Широн, который всё уже осознал про себя, совершает, так сказать, выход к людям. Точнее, к одному конкретному человеку. К тому, который, как выяснилось, так много значил в его жизни на протяжении двух первых новелл. И продолжит значить, по всей видимости, и за пределами фильма тоже. Пусть случайно, так как на пути мог попасться и кто-нибудь совсем другой. Но разве не так всегда бывает с нами со всеми – жизнь нашу в какой-то степени определяют случайно встретившиеся на нашем пути люди. Можно, конечно, говорить про провидение, про то, что никаких случайностей не бывает, но это история для другого фильма. «Лунный свет», в каком-то смысле – про то, что мы становимся теми, кем мы становимся всего-навсего из-за того, что в детстве случайно ли, под воздействием внешних обстоятельств ли забредаем в один заброшенный дом. И эти реперные точки нашего существования не всегда можно отследить, потому что, в отличие от Широна, про нас фильмы пока ещё не снимают. Или я чего-то не знаю.