Чтоб пломбы в пасти плавились от жажды

 

Чтоб пломбы в пасти плавились от жажды

(«Болото», реж. Эрго Кульд, Эстония, 90 мин.)

 П.И.Филимонов

Примерно в десятых годах двадцатого века в загнивающей (но так и не загнившей) декадентской Европе расцвела буйным цветом малина эротической литературы. Не откровенной, где плоть и её радости ставились во главу угла и являлись очевидно главной темой повествования. А какой-то такой подспудной, томной, пленительной, медленной, вплетающейся в различные истории и ведущей их к логичным и нелогичным завершениям. В Австрии резвился Леопольд фон Захер-Мазох, в России не отставал от него Михаил Арцыбашев, сексом и стыдом (отчего-то тогда это было стыдно, отчего ещё более привлекательно) сочился воздух. Эти флюилы донесло и до Эстонии, где их внезапно подхватил юморист и бытописатель Оскар Лутс.

Фильм «Болото» снят по одному из таких рассказов Лутса, которые пронизаны духом эротики, духом бросающих в жар фантазий и всепобеждающего оптимизма, лихорадочно отцветающего в самый разгар военных потрясений. Так что условно мы можем говорить о редкой в отечественных условиях эротической драме. Притом такого хорошего пошиба драме, похоть и чувственность здесь не выступают как что-то самостоятельное, несколько искусственно привязанное к сюжету для разжигания праздного интереса досужих зрителей, нет, на них основано повествование, они являются движущей силой этой истории, истории о том, какие страсти кипят на отдалённом от очагов цивилизации эстонском болотном хуторе.

Молодой художник Тоомас Хаава (в исполнении красавчика Франца Мальмстена, что важно) якобы возвращается из Парижа ну хутор своего брата, где тот живёт с молодой женой. Помимо молодой жены брата где-то на соседнем хуторе, но всё на том же болоте, живёт загадошная (по-другому никак не скажешь) девушка Хильда, которая почему-то называет себя «Дикой Кошкой» - можно было бы сказать, что она насмотрелась южноамериканских сериалов, но их ещё тогда не было, а, допустим, бульварных романов она вроде бы по сюжету не читает. Главная загадошность Дикой Кошки заключается в том, что она весь фильм ходит исключительно не то в исподнем, не то в какой-то ночнушке, вот совсем не носит ничего другого, да и ту периодически норовит с себя сорвать. Ну и до кучи на мызе всё у того же болота живёт барыня, молодая вдова, кажется, немножко поехавшая кукухой на теме одиночества и отсутствия сексуальных утех.

При Дикой Кошке состоят, помимо нашего Тоомаса, ещё два ухажёра – безнадёжно в неё влюблённый простачок Янну и зловещий антагонист, алкач и друг семьи Мадьяк с отвратительными зубами и причёской неудавшегося рокера из восьмидесятых. Этому самому Мадьяку она обещана собственным папашкой, который с Мадьяком пьянствует и всячески дружит.

И, в общем, художник Тоомас, который тоже скрывает некую тайну, мутит со всеми тремя доступными ему женщинами одновременно (ну или почти), что, с одной стороны, вызывает к нему нашу нездоровую зрительскую зависть, а с другой, двигает сюжет.

На самом деле ничего плохого сказать про фильм нельзя, все его наивности и чрезмерности, думаю, происходят из первоисточника. Фильм – достаточно умелое и, более того, визуально красивое переложение произведения классика эстонской литературы на язык кинематографа, бережно снятая иллюстрация к документу той эпохи, когда ещё не совсем было понятно, куда оно всё вырулит. Это мы уже знаем, что буквально через пару лет многое в жизнях персонажей изменится, а потом через двадцать лет изменится ещё раз, и уже в гораздо худшую сторону, так что пусть они пока поразвлекаются вот таким чёрно-белым образом.

Хотя всё-таки спать с женой брата, наверное, нехорошо. Но это ж литература, там все любят как нехорошо.     

(Фото - Роберт Ланг).