Новое, французское, однотипное, хорошее

Новое, французское, однотипное, хорошее

(«Будущее», реж. Миа Хансен-Лёве, Франция, 102 мин.)

Ничего не могу с собой поделать, невозможно отделаться от литературных аллюзий. Такова уж специфика мозга, можно три тысячи раз извиняться, она, по всей видимости, уже никуда не денется. Идущий сейчас на наших экранах французский фильм «Будущее» режиссёра Марии Хансен-Лёве непроизвольно напомнил мне книгу Мишеля Уэльбека «Карта и территория». Попробую объяснить и как-то свести эти два абсолютно не похожих друг на друга произведения к одному знаменателю. Что в них общего – то, что оба они произведения французской творческой мысли начала двадцать первого века. И оба они, как мне показалось, добиваются одного и того же эффекта примерно одними и теми же средствами. Как книга, так и кино, при всём несходстве своих сюжетов, коллизий, характеров главных героев, да и степени дарования авторов (нельзя сравнивать зелёное и тёплое, это понятно, но всё-таки, уж извините, Уэльбек для меня это Уэльбек) добиваются крайне эмоциональной реакции читателя и зрителя посредством крайне отстранённого и внешне аэмоционального повествования.

Бог с ней, с книгой, понятно, что я буду ещё десятки лет носиться с ней, как с писаной торбой, оставим её и перейдём ближе к фильму. Во-первых, это уже второй фильм за последнее недолгое время, в котором в центре внимания Изабель Юппер. Только, в отличие от фильма «Она», здесь она находится не в экзистенциальном, а, на первый взгляд, вполне себе жизненном кризисе. Внезапный развод с мужем, смерть матери и отказ издательства издавать очередную книгу учитель философии в исполнении Юппер воспринимает, кажется, очень даже философски, как и положено. То, что обычного человека могло бы запросто сбить с ног, столкнуть с рельсов и выволочь из колеи, на героиню Юппер вроде бы как и не действует. Она забирает оставшуюся без присмотра кошку матери и едет куда-то в медвежий угол жить на природе и общаться с молодёжью, по приглашению одного своего бывшего ученика. Выдержать марихуану и столь типичные ночные молодёжные дискуссии обо всём ей, правда, удаётся недолго, но, тем не менее, ни о каком отчаянии, депрессии, наложении на себя рук и речи не идёт.

«Будущее», по большому счёту, фильм простой и честный. Он не обманывает зрителя и не играет с ним ни в какие ассоциативно-аллюзионные игрушки. Название железобетонно объясняет, о чём фильм. Даже в шестьдесят лет можно начать новую жизнь. Даже человеку, который уже прожил их пусть и несколько. Или, во всяком случае, начинал жить с начала несколько раз. Качество этой очередной жизни, допустим, будет уже совсем не такое, как если её начинать в тридцать, даже и в сорок, дело не в этом.

Дело в самом факте. Пока человек жив и здоров, пока он способен самостоятельно себя обслуживать, ничто не заканчивается. Всегда можно сбросить кожу и обнулиться. Само сознание этого даёт какой-то гигантский всплеск позитива, хотя нельзя сказать, что фильм уж прямо-таки жизнеутверждающий.

Здесь Хансен-Лёве как раз стремительно расходится с Уэльбеком, посыл которого в «Карте и территории» ровно противоположен. Потому книга Уэльбека своей неэмоциональностью оказывает гораздо более сильное эмоциональное влияние на человека, чем «Будущее» - своей. Плохие концы и общий пессимизм обычно гораздо действеннее хэппи-эндов и улыбающихся имбецилов-оптимистов. Но тенденция налицо, можно даже предположить, что придут критики поумнее нашего и назовут этот новый художественный приём каким-нибудь прекрасным и ассоциативным термином, которым мы потом будем козырять и гордиться, что заметили его одними из первых. Пока будем радоваться тому, что будущее- есть. Что бы кто ни говорил.