Кен

 

Кен («Барби»/“Barbie“, реж. Грета Гервиг, США-Великобритания, 114 мин.)

П.И.Филимонов

Слоган фильма «Барби», если кто видел трейлер, примерно такой, что если вы любите куклу Барби, это фильм для вас, если вы ненавидите куклу Барби, этот фильм тоже для вас. Мысль можно продолжить тем, что если вы к кукле Барби безразличны, этот фильм, тем не менее, всё равно для вас.

Грета Гервиг пытается простым языком – хотя как простым, кажущаяся простота достигается долгими скрупулёзными упражнениями – говорить о важных вещах. О феминизме и равноправии. О стереотипах и ролевых моделях. И если кое-где она уходит чуть-чуть слишком глубоко в дидактизм и назидательность, ей это, ей-богу, можно простить. Потому что фильм – лёгкий, смешной, совсем не детский, и даже совсем не девочковый. Ну то есть, как мне кажется, кампания по надеванию розового на премьеру и просматриванию фильма исключительно женским междусобойчиком – тоже часть ироничного пиара этого кино. Можно так делать, конечно, никто не запрещает, но это ни Грету Гервиг, ни кого бы то ни было ещё ни к чему не обязывает.

Когда я узнал, что снимается фильм – как это сказать-то правильно – по кукле?? – главным вопросом было, откуда они возьмут историю. Ну то есть, если фильм снят по книжке, понятно, по комиксу – тоже понятно, если он основан на реальных событиях – понятно и тут. Оригинальный сценарий тоже не вызывает вопросов. Но написать историю, основываясь только на кукле, казалось мне проблематичной задачей, как раз грозящей скатиться в сюсюкание и розовый плюш. В итоге сценарий – едва ли не лучшее, что есть в этом фильме. Да, и сюсюкание, и розовый плюш в «Барби», конечно, присутствуют – но исключительно как приём, который совсем не раздражает, и которого, напротив, хочется больше. Идея отправить Барби и Кена в реальный мир, со всеми вытекающими последствиями – прекрасна и, возвращаясь к началу этого текста, очень проста. И несёт немалый комический потенциал. Реализованный всё-таки не совсем до конца. И это говорит нам о том, что не исключено, что нас ждёт «Барби-2» и так далее.

Ещё два замечания по этому фильму, которые считаю нужным озвучить. Во-первых, должен констатировать, что, из приходящих мне на ум, это лучшая роль Райана Гослинга. Вот правда. Если Барби в исполнении Марго Робби – стереотипна, какой она и должна быть, в ней не то чтобы нет глубины, немножко есть, в ней нет, пожалуй, сюрпризов, то вот Кен поражает неожиданностью. Этот характер надо было придумать, простроить и воплотить. Образ Кена – несомненная удача фильма. Точнее, одного из Кенов, остальные тоже неплохи, но их роли всё же более эпизодичны. Скажу страшное: Гослинг переиграл Марго Робби.

Во-вторых, в моём личном Барбигеймере победителя нет. Это боевая ничья, как бы ни задирали нос поклонники Нолана. Фильм Гервиг чуть провисает в конце, когда она зачем-то ударяется в уже упоминавшееся поучательство, но по идее, по задумке, по красоте и мультяшной нереальности исполнения – это вполне достойный соперник «Оппенгеймеру».

Наконец, он смешной. Я не помню (вру, помню, но это не очень важно), когда я в последний раз видел новый фильм, на котором было бы написано «комедия» и он бы при этом был действительно смешной. «Барби» - смешная. И тоном, и отдельными эпизодами, и неожиданными ломками четвёртой стены, и немножко той фигой в кармане, (хотя английский образ „tongue in cheek“ тут ещё лучше подходит) с которой, как кажется, фильм снимался.

„Бхагавад-гита», или Апокалипсис не сегодня-завтра

 

„Бхагавад-гита», или Апокалипсис не сегодня-завтра («Оппенгеймер»/“Oppenheimer“, реж. Кристофер Нолан, Великобритания-США, 180 мин.)

П.И.Филимонов

Что я знал о Роберте Оппенгеймере до просмотра нолановского байопика? Достаточно мало, знал, что он создал первую атомную бомбу, знал про растиражированную везде и всеми цитату из «Бхагавад-гиты» (в фильме она всплывает аж несколько раз, тема её некоторым образом педалируется, видимо, как раз из-за того, что большинство людей только это об Оппенгеймере и знают, и каждый из этого большинства, подобно мне, считает, что обладает неким сакральным или эксклюзивным знанием, в то время, как это уже, похоже, стало избитой истиной), вот, пожалуй, и всё. Надо сказать, это почти сознательная позиция – в конце концов, если байопик побудит меня больше почитать о том, как оно в жизни того или иного героя было на самом деле, значит, это хороший байопик. Если нет – тоже не значит, что плохой.

«Оппенгеймер» не побудил. Потому что, мне, очень интуитивно, кажется, что Нолан близок к реальной жизни, что вот именно так всё и было, что жизнь «отца атомной бомбы» в фильме совсем не приукрашена, как раз именно потому, что событиями достаточно бедна. Ну что, ну что там – студенческая молодость, задатки блестящего учёного, потом всё это отчасти похеривается в пользу, по сути, административной работы руководителя проекта «Манхэттен», день триумфа, переосмысление содеянного после бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, подозрения в ненадёжности во времена маккартизма, признание заслуг в конце жизни. Две женщины в его жизни, обе не совсем в себе. Вполне верится. Фильм смотрится, несмотря на то, что никаких обычных нолановских штучек в нём нет.

Смотрится, как мне кажется, по двум причинам. Первая – прекрасная игра Киллиана Мёрфи (опять же можно уже сейчас без большого риска спрогнозировать ему как минимум попадание в номинацию на «Оскар» за лучшую мужскую роль), у которого получилась та самая «арка героя», про которую нам рассказывают все те, кто прослушал краткий видео-курс от тех, кто прочитал учебник по написанию сценария, написанный теми, кто сам сценариев не писал, но прекрасно знает, как это делается. Его Оппенгеймер – разный. Он изменяется, эволюционирует и куда-то двигается в течение всего фильма. От немного самовлюблённого молодого и подающего надежды учёного – к талантливому администратору, который понимает, как использовать сильные стороны всех важных людей своей команды и нивелировать их слабые стороны – к немного растерянному человеку, во всём поведении которого читается «что я наделал» - к человеку, смирившемуся и со своей жизнью, и с теми последствиями, которые она принесла человечеству.

Вторая причина, по которой это кино очень своевременно и не так одномерно, как могло бы быть, будь оно простым байопиком – это, конечно, рассуждения (даже если не прямые) на тему атомной и водородной бомб. Безусловно, если бы не Оппенгеймер, атомную бомбу создал бы кто-нибудь другой, и не исключено, что последствия были бы куда страшнее. И, конечно, одним фильмом, как и бесконечными петициями учёных, ничего не изменишь, раз у человечества это оружие есть, никто не будет его уничтожать, более того, всегда будет существовать риск его применения. Даже не потому, что все политики – мудаки, а все учёные – рефлексирующие слизняки (но что-то такое из фильма читается, да), просто в силу естественного хода вещей. Уничтожение человечества сложно себе представить, а в историю войти, как, например, Трумэну, хочется. И неважно, что эту историю будет некому читать. На этом конце это крайне трудно понять.

Кристофер Нолан попытался сделать так, чтобы понять это было хотя бы чуть-чуть легче.

Очень простая и сладкая история

 Очень простая и сладкая история

(«Кухня со звёздами»/”À la belle étoile”, реж. Себастьен Тюлар, Франция, 105 мин.)

П.И.Филимонов

Не припомню, когда я в последний раз видел такой простой фильм. В смысле, вообще без претензий. Без вывертов и без твистов. С самого начала всё понятно, и таким оно и остаётся до самого конца. Разве что режиссёрским саспенсом можно как раз посчитать именно то, что ты ждёшь чего-нибудь этакого, чего-нибудь такого, что всё возьмёт и повернётся вовсе не той стороной, а оно не поворачивается. Непредсказуемость этого фильма – видимо, в его предсказуемости как раз.

Фильм основан на реальной биографии одного ныне живущего и известного французского кондитера арабского происхождения, имя его я не запомнил, но оно, так или иначе, скажет что-либо только очень большим специалистам этого узкого дела, хотя, возможно, именно в сфере десертоведения он – бог и гуру. В любом случае, мы тут рассуждаем о кино, а не о биографиях прототипов.

В общем, у нас есть мальчик-араб Ясид с трудным детством. Отца он не знает, мать его деспотична и, кажется, слегка не в себе, поэтому его отдают на воспитание в приёмную семью. Которая к мальчику привязывается, и мальчик отвечает им взаимностью. Мальчик любит сладкое, и у него есть мечта почти с самого детства – стать лучшим кондитером страны, а то и мира. Для этого нужно много трудиться, много учиться, преодолевать трудности, в основном, вызванные негативным отношением людей, побеждать во внутренних, а потом в международных конкурсах, чем он и занимается на протяжении фильма. Серьёзно, если вы ждёте неожиданностей от сюжета, не ждите их, весь сюжет я, к сожалению, изложил вам в пяти предыдущих предложениях. Весь, правда, простите.

Что этот фильм может дать зрителю – так это углублённое знание десертов. Ясид не готовит что-нибуль простое, какое-нибудь там крем-брюле (хотя именно с него и начинается его путь в большую кондитерскую жизнь) или там, я не знаю, тирамису (с ним дело, возможно, в том, что с чего бы представитель многовековой традиции французской кухни будет опускаться до итальянского десерта), десерты упоминаются в фильме довольно хардкорные. Не все, конечно, например, о тарт-татене и шварцвальде я ещё слышал, хотя, кажется, не пробовал. И вообще не представлял, что шварцвальд может (должен?) выглядеть именно так. Но вот, например, одним из ключевых моментов фильма становится приготовление Ясидом пирожного «Париж-Брест» для одного влиятельного любителя этого десерта, которому потом суждено сыграть важную роль в жизни Ясида. И, может, это я не слишком сведущ во французских десертах, но это был в первый раз в жизни, когда я слышал это название. И, кажется, там есть ещё несколько столь же неизвестных в наших краях десертов, просто внимания им уделяется чуть меньше, чем пирожному «Париж-Брест». Вообще, мне кажется, идеальным показов для «Кухни со звёздами» был бы такой сеанс, где зрителям дают пробовать всё то, что так аппетитно выглядит в кадре, ну или хотя бы столь же густо поливают их жидким шоколадом.

Кроме этого, мы в очередной раз узнаём, что работа на кухне – не простое дело, что зависть, подсиживания и прямое вредительство распространены среди поваров и кондитеров ничуть не меньше, чем среди представителей любых других денежных профессий (притом, что средний, не обласканный медалями и дипломами кондитер – профессия не такая уж чтобы сильно денежная), что к вершинам пробиваются не просто профессионалы, а ещё и хорошие люди.

Ах если бы это всегда было так. Но пусть это будет так хотя бы в рамках этого фильма, очень, на мой взгляд, летнего по своей сути – именно своей предсказуемостью и полным отсутствием напряжения, несмотря на то, что музыка за кадром пытается иногда намекнуть на обратное. 

Старые мехи

 

Старые мехи

(«Индиана Джонс и колесо судьбы»/“Indiana Jones and the Dial of Destiny“, реж. Джеймс Манголд, США,  142 мин.)

П.И. Филимонов

Вот мне, знаете, кажется, что нам всем не хватает смирения. Я не в христианском смысле слова, а даже если и в нём – для разнообразия можно. Не хватает смирения признать, что сорокалетнему мужчине не пробежать стометровку наравне с двадцатилетним. Что пятидесятилетнему мужчине сложно соперничать с тридцатилетним за сердце и другие части тела аналогичной тридцатилетней красавицы. Что восьмидесятилетнему мужчине не стоит пытаться делать то, что у него же легко получалось в возрасте сорока лет. Это неизбежный ход времени, нужно это принять и перейти на какие-то другие уровни, что ли.

Возможно, Харрисон Форд не хотел, я не знаю. Возможно, продюсеры потратили годы и годы на то, чтобы его уговорить. Возможно, гонораром за этот фильм он обеспечил старость свою, своих детей и внуков на три тысячи лет вперёд, я не знаю. Если так, то он большой коммерческий молодец. Но общее ощущение от пятого фильма про Индиану Джонса заключается в том, что авторам франшизы следовало бы остановиться после третьего. И по-человечески очень понятно, что они не смогли этого сделать, и нужно признать, что они очень старались, и получилось у них лучше, чем с четвёртым кино – но, но, но. Или вот знаете, сделать как с Джеймсом Бондом – оставить бренд персонажа, и не привязываться к какому-то конкретному актёру. Думаю, зрители бы приняли такой манёвр, а фильму бы это пошло на пользу.

Ну потому, что, как это не прискорбно говорить, смотреть на восьмидесятилетнего Харрисона Форда в приключенческом фэнтезийном боевике – немножко piinlik – не могу подобрать русского слова, с равной адекватностью выражающего все оттенки ощущений. Понимаешь, что всё это мир кино, что всё это весьма условно, что нужно дать допуск фантазии, но всё равно, выглядит, мягко говоря, не очень.

Притом, что съёмочная группа, напротив, старалась прямо очень. Сценарий скроен по классическим лекалам франшизы, с захватывающим интро, которое потом оказывается связанным с основной историей, использована известная историческая загадка-реалия, актёрский состав прекрасен, главного злодея немного стандартно, но, как обычно, безупречно играет Мадс Миккельсен, но, конечно, особенно божественна Фиби Уоллер-Бриджес в образе спутницы и крёстной дочери Джонса.

Так что, помимо собственно старенького дедушки Форда, к испанско-стыдным моментам фильма можно отнести разве что появление в финале лично Архимеда, который, разумеется, чуть что, сразу кричит «Эврика» и получает часть своих изобретений из будущего – всё как мы любим.

В общем, конечно, фильм стоит посмотреть только для того, чтобы понять, что мёртвое должно оставаться мёртвым, и какова бы ни была прелесть искусственной регенерации трупов, даже с Фиби Уоллер-Бриджес в роли патологоанатома, всё-таки это противоестественно, нужно смириться и принять данность. У всего есть свой конец, и эта франшиза закончилась в 1989 году.