Каупо Круусиаук и беспощадное искусство монтажа

 

Каупо Круусиаук и беспощадное искусство монтажа

(«Сандра находит работу», реж. Каупо Круусиаук, Эстония, 96 мин.)

 П.И.Филимонов

В наших кинотеатрах вещи довольно разумно продуманы. Когда ты приходишь на блокбастер, вроде «Дюны», перед фильмом тебе обязательно показывают трейлеры грядущих блокбастеров, вроде предстоящего нового Джеймса Бонда. Когда ты приходишь на фильм вселенной «Марвел», тебе обязательно демонстрируют трейлеры будущих «Марвелов», даже тех, которые попадут на экраны не прямо вот в самое ближайшее время – трепещите, поклонницы Тома Харди, второй «Веном» не за горами. Когда ты приходишь на эстонское кино, тебе показывают трейлеры нескольких следующих эстонских фильмов.

Так, перед просмотром какого-то из последних эстонских фильмов, мне показали трейлер фильма «Сандра находит работу», и я впечатлился, мне показалось, что меня ждёт достаточно интересное зрелище, ироничное описание злоключений безработной молодой женщины в современном мире.

Как выяснилось, это тот случай, в который я долго не верил. Теперь я по себе знаю, что так бывает и это не вымыслы досужих остроумцев. Трейлер фильма «Сандра находит работу» интереснее самого фильма, это раз. По трейлеру фильма «Сандра находит работу» можно с точностью до девяноста пяти процентов предсказать, что происходит в самом фильме без какого-либо риска ошибиться, это два. Все (тут без всякого исключения) самые смешные моменты фильма «Сандра находит работу» отражены в трейлере, это три. Посмотрев трейлер фильма «Сандра находит работу», весь фильм смотреть не обязательно.

Как так получилось и почему так получилось? Я не могу сказать, дело в какой-то глобальной недоработке режиссёра, потому что актёры явно стараются и играют свои роли достаточно ярко, особенно Мари Абель, воплотившая на экране, собственно, Сандру. Сандра – молодая женщина-учёный (не знаю нормально звучащего феминитива этой профессии), которую сокращают с её любимой работы. И она пускается на поиски новой, потому что деньги нужны не только на жизнь, но и на содержание маленькой дочери. Ситуация усугубляется тем, что у Сандры есть какие-то личностно-психологические проблемы, о которых в фильме напрямую не говорится, мой дилетантский багаж знаний почему-то вынудил меня определить у неё синдром Аспергера (ставим диагнозы по изображению, недорого), причиняющей ей некоторые трудности в общении с людьми. Режиссёр Каупо Круусиаук почему-то  не умеет глубже того, что лежит на поверхности, почему-то наполнить фильм какими-то дополнительными смыслами и планами у него совсем не получилось. Или же тот, кто снимал трейлер, испытывал огромную личную неприязнь к Каупо Круусиауку и сделал всё, что мог, чтобы таким образом навредить фильму. 

Что должно было вызвать если не смех, то хотя бы улыбку, не вызывает ничего, потому что уже промелькнуло в трейлере. То, что должно, вероятно, было заставить задуматься и вывести на какие-то серьёзные щи, тоже не работает, потому что, например, историю с Сандриным отцом я просто не понял – что там такое с ним было, в конечном итоге? – семейные психологические проблемы, это понятно, но к чему все эти бесконечные мешочки с (якобы) донорской спермой? Никак они не стреляют, никак они не объясняются. Или моё искусство ставить диагнозы по экранному образу ещё далеко от совершенства.  И да, мысль о том, что не все люди одинаковые, и не всем подходит работать в коллективе зумеров-пофигистов, это, конечно, мысль очень глубокая и требующая отдельного осмысления. Так же как и мысль о том, что человек, нашедший свой путь, приходит к гармонии сам с собой и уже может нырять в бассейн в одежде в качестве символа освобождения от ненужного давления общества.

Осмыслением этих глубоких посылов я, пожалуй, и оставлю вас заниматься. В ожидании следующего, надеюсь, более удачного фильма отечественных кинематографистов.     

  

Я брежу, следовательно я

 

Я брежу, следовательно я

(«Петровы в гриппе», реж. Кирилл Серебренников, Россия-Франция-Германия-Швейцария, 145 мин.)

 П.И.Филимонов

Когда читаешь книжку Сальникова, ощущение бреда накрывает не сразу. Сначала почему-то кажется, что это просто такая ироничная манера описывать действительность, что всё с главными героями понятно, жизнь ни у кого не задалась, вот они и куролесят почём зря, потому что - что ещё сделать, чтобы доказать себе реальность своего существования.

У Серебренникова бред захватывает сразу, захватывает окончательно и бесповоротно. Примерно на пятой минуте фильма ты попадаешь в его когти (здесь очень уместен как раз эстонский перевод названия, “Petrovid gripi küüsis“), и не выпадаешь из него уже до самого конца, более того, конец, с вылезающим из гроба и херачащим по екатеринбургскому бездорожью в костюмчике не совсем по фигуре Хаски, только усиливает и окончательно добивает это ощущение. Книга Сальникова, пожалуй, сложнее фильма, но это и логично, было бы странно, если бы я утверждал что-то другое. Мы здесь не про книгу, мы про фильм. Фильм – цельный и бьющий посылом довольно незамысловато в лоб. Незамысловато бьющий, но замысловато эти удары раскрашивающий. И пусть Семён Серзин, играющий Петрова, немножко, совсем чуть-чуть, есть ощущение, перебарщивает с изображением симптомов, состояние бреда, в которое нас погружают он с Серебренниковым, только сначала кажется весёлым и забавным.

В этом смысле фильм Серебренникова следует напрямую за романом. Сначала смешно, много где смешно и много почему смешно. Смешно, когда Петров оказывается на квартире Виктора на пьянке с вечно перерождающимся античным богом в исполнении Юрия Колокольникова (на мой взгляд, пока лучшая его роль), которого, скорее, стоило бы назвать не Аидом, а Вертумном. Очень смешно на литературном вечере в библиотеке, где работает Петрова, на котором можно увидеть натурального Юрия Гуголева и натурального же Шиша Брянского, отдельный им респект за самоиронию. Смешно даже тогда, когда как всегда прекрасная Чулпан Хаматова (Петрова) чернеет глазами и превращается в полумистическую женщину-убийцу из каких-то не то японских, не то скандинавских мифов.

Пожалуй, смешное в чистом виде заканчивается на моменте самоубийства персонажа Ивана Дорна. После этого становится понятно, что речь всё-таки идёт о бреде, о болезненном бреде в самом прямом смысле этого слова, о том бреде, которым оборачивается наша жизнь, если снять всевозможные розовые оболочки и вглядеться в неё по-настоящему. И, пожалуй, страна, в которой всё это происходит, и не важна, по большому счёту, хотя Серебренников (как мне кажется, в отличие от Сальникова), немножко современную Россию и педалирует – в основном за счёт становящихся всё более жуткими надписей на стенах. Но ему можно, его совсем нельзя за это осуждать. Да и не так это очевидно явно, что нельзя было бы экстраполировать на любую другую местность.

А потом, когда всё начинает связываться, когда вдруг оказывается, что всё вытекает одно из другого, и одно к другому ведёт, детство одного героя протягивает ниточки к безумию других героев и наоборот, смех как-то вовсе превращается в судорожную гримасу, застывающую на лице ледяной коркой максимально неуютно изображённого Серебренниковым Екатеринбурга.

И грипп, захвативший Петровых, это, конечно же, никакой не ковид, вообще ни разу никакая не болезнь, точнее, нет, точнее, как раз и болезнь, но не такая, от которой может излечить хоть простой семейный врач, хоть аспирин 1977 года выпуска. Это то неизбежное, что с нами происходит, когда мы взрослеем. С теми из нас, у кого есть силы остановиться и попытаться осмыслить нарисованный комикс.  

А потом вылезает Хаски.    

 

Чуть выше дна

 

Чуть выше дна

(«На воде», реж. Пеэтер Симм, Эстония, 106 мин.)

 

П.И.Филимонов

Фильм режиссёра Пеэтера Симма снят по роману Олави Руйтлане. Предполагаю, что и название романа выбрано автором не случайно. Писатели – люди ушлые, так и норовят везде пихнуть всяческих отсылок к одному им понятному контексту. Возможно, Олави Руйтлане, а с ним и Пеэтер Симм решили здесь зрителя пощадить и отослать его к чему-нибудь более-менее знакомому. «На воде» - это почти «На дне». Связи между эстонской литературой и русской классикой достаточно прочны хотя бы на уровне наименований, и так, видимо, будет всегда. Против географии и частично общей истории не попрёшь.

Вода в данном случае – это озеро Тамула в достославном городе Выру (некоторые персонажю фильма изъясняются исключительно на выруском языке, так что для страховки прокатчики снабдили значительную часть фильма эстонскими субтитрами), куда отправляется главный герой – мальчик Андрес в любой непонятной ситуации. Папа Андреса умер, а мама сбежала от советской власти (действие происходит в начале восьмидесятых, в какой-то момент телевизор в фильме показывает похороны Брежнева) в Швецию, подкинув ребёнка бабушке с дедушкой.

В итоге мы имеем более-менее фильм воспитания, Андрес взрослеет, учится жизни, у него появляется первая любовь, не в связи с ней он проходит через первые эротические переживания – довольно стандартный, но не перестающий это этого быть милым набор. Принципиальная разница с другими подобными фильмами о подростках состоит только в том, что растёт Андрес в окружении, мягко говоря, почти асоциальных элементов. Рыбачить (а у Андреса есть полученный в наследство волшебный дар, рыба у него клюёт даже тогда, когда она не клюёт ни у кого больше) с ним ходит местный дурачок «с бумагой» Коля, драться и ухаживать за женщинами учит его брутальный алкаш и бывший зэк Вальтер (прекрасная, а главное, неожиданная роль Марко Матвере), поддерживают в сложных жизненных ситуациях не столько бабушка с дедушкой, сколько местные дамы не очень прочных моральных устоев.

Соль фильма, как мне кажется, именно в них. С точки зрения месседжа, который хочет донести до зрителя Симм, нет ничего сложного и нового. То место, на котором человек оказался в жизни, не определяет его человеческие качества и не зависит от них. Больше всего помогают «своим» люди, в той или иной мере оказавшиеся на периферии жизни. Чем хуже, тем люди крепче держатся вместе. Материальные ценности уступают нематериальным по всем фронтам. По сравнению с временами Горького жизнь стала немного получше, и чуть-чуть повеселее (как нам об этом, собственно, сообщал один современник этого самого Горького), так что теперь персонажи уже не на дне, а поднялись чуть выше. Метафору нахождения на воде в самом фильме вам озвучат аж два раза – на случай, если вы не поймёте с первого. Ну просто мало ли. В таком добром и душевном фильме даже это почему-то не раздражает. Может быть, так с нами и надо.

А в конце концов, и хорошо, когда у человека есть такая отдушина, вот попадает он в очередную жизненную неурядицу, и точно знает, что будет делать. В случае Андреса – ловить рыбу. А у вас?