Простые движения Франсуа Озона

 

Простые движения Франсуа Озона

(«Лето '85» , реж. Франсуа Озон, Франция-Бельгия, 101 мин.)

 П.И.Филимонов

Если посмотреть всю фильмографию Франсуа Озона подряд, выяснится примерно две вещи. Во-первых, по плодовитости он не уступает, пожалуй, и самому Вуди Аллену, а к соответствующему возрасту, кто его знает, глядишь и обскачет американского классика, хотя нет, это всё-таки вряд ли, в свои лучшие годы Аллен умудрялся снимать по два фильма в год. Озон всё-таки выдерживает чуть более долгие паузы. Но да, в целом, от такой скорострельности качество иногда неизбежно страдает. Но сейчас не об этом. Во-вторых, фильмы Франсуа Озона можно условно разделить на две большие группы – фильмы сложные, с твистом сюжета, с до конца не понятными мотивировками, а то и вообще такие, где просто неясно, что же конкретно происходит/произошло (типичные примеры – «Под песком» и «В доме», хотя и «Бассейн», несомненно, относится к этой же группе). И фильмы простые и предельно простые. Где почти с самого начала понятно всё, где нет никаких твистов, где, видимо, мастера занимает другое.

Таков был последний его фильм до отчётного, «По воле божьей», не задевающая эмоционально зрителя история о священниках-педофилах. Таков и новый фильм режиссёра.

«Лето '85» - предельно простая история. На неназываемом нам, но, должно быть, понятном французам средиземноморском курорте летом 1985 года один мальчик встречает другого мальчика и влюбляется в него. Второй мальчик вроде бы отвечает первому взаимностью, а потом перестаёт. Совершенно обычная история подростковой любви. Заканчивающаяся, правда, трагически, но и это тоже не бином Ньютона. Масса наших первых любовей закончилась трагически, у некоторых даже так, как у героя фильма Алексиса. Чего там, не сильно прям важный это спойлер – его возлюбленный после их ссоры насмерть разбивается на мотоцикле.

Стало быть, Озона интересует здесь не история. История здесь – банальнее некуда. Фильм о том, как, собственно, Алексис справляется с болью утраты, ну и до конца примиряется со своей гомосексуальностью. Известный факт: Озон – открытый гей и в каждом его фильме хотя бы один из центральных или околоцентральных персонажей тоже придерживается одних с режиссёром позиций.

И что, неужели известный, даже где-то прославленный, даже, пожалуй, что местами и культовый режиссёр снял фильм только для того, чтобы лишний раз сказать своим зрителям, что любая половая ориентация нормальна, что дело в любви, а  не в том, в кого и что ты засовываешь или кто и что засовывает в тебя? Вот почему-то не очень хочется в это верить, слишком уж это было бы банальным объяснением для этого фильма.

Возможный вариант – Озон снял фильм о собственной молодости (в 1985 году ему как раз было 18, как и погибшему Давиду), возможно, этот фильм, будучи экранизацией, одновременно является и реминисценцией становления любовной жизни (если можно так сказать) самого режиссёра. Возможно, всё дело в атмосфере, в этой кажущейся сейчас нелепой моде 80х и тех песенках, которые окружают беспечную до поры жизнь персонажей на неназываемом нам, но, вероятно, узнаваемом всеми французами средиземноморском курорте. Песенкам, которые, например, и я тоже помню из своего детства, которые удачно вписываются, а то даже и создают неповторимую атмосферу тех лет, лет, когда ещё не было никаких поправок к конституции, никакого коронавируса, а Европа видела в своём будущем объединении исключительно положительные стороны. Кажется, это называется молодостью либо ностальгией. Возможно, счастьем. Которое, ясное дело, мимолётно и так и норовит получить на своём модном мотоцикле травмы, не совместимые с жизнью.   

Жизнь, смерть, искусство и Англия

 

Жизнь, смерть, искусство и Англия

(«Сувенир», реж. Джоанна Хогг, Великобритания, 120 мин.)

 П.И.Филимонов

Проходит примерно половина фильма Джоанны Хогг «Сувенир» прежде,чем ты понимаешь его главный – и по сути единственный – сюжетный замут. В начале кажется, что это очень такая вудиалленовская история про представителей богемы, пытающихся снять фильм, во всяком случае, говорящих исключительно о кино. Только ещё на британской почве, так что ещё элегантнее и, может быть, необоснованнее.

Во всяком случае, главная героиня «Сувенира», Джулия, точно полна надежд и амбиций стать режиссёром. И вся эта перетекающая из одной квартиры в другую богема кажется лёгкой, безобидной и качающейся на волнах жизни в модных пуловерах и обсуждения Бергмана и Антониони.

Всё это ровно до тех пор пока Джулия не осознаёт, что в процессе своего лёгкого богемного порхания и бесед на кухнях о природе вещей умудрилась сойтись с системным (как мне говорила одна знакомая в девяностых) героиновым наркоманом, и, более того, влюбиться в него. Молодого человека Джулии играет Том Бёрк, который кажется мне ещё одним потенциально готовым выстрелить в мир славы и Голливуда британским актёром. Например, вы могли видеть его в роли Корморана Страйка в сериале по соответствующей серии произведений Роберта Гэлбрайта.

За счёт своего физического недостатка Бёрк слегка напоминает Хоакина Феникса, а актёрской игрой – где все эмоции мира можно показать лицом – скорее, Тома Харди. И вот мне кажется, что фильм «Сувенир» делает не исполнительница главной роли Хонор Суинтон Бёрн (родная дочь Тильды Суинтон, между прочим, которая в сувенире играет мать Энтони, персонажа Бёрка), а именно Бёрк. Бёрк играет беспомощность человека перед забирающим его к себе наркотиком. Он бы, конечно, и хотел бы быть хорошим кавалером, а то, глядишь, и мужем для Джулии, он и человек-то, судя по всему, неплохой, но бывают такие вещи, против которых даже самый распрекрасный человек сделать не может совсем ничего.

И со второй половины «Сувенир» довольно неожиданно меняет тональность и сосредоточивается на истории взаимоотношений Джулии и Энтони, её попыток совместить занятия в киношколе и жизнь с героиновым наркоманом.

Довольно нетрудно догадаться, какая из этих двух сил побеждает. Но самое странное, не знаю, была ли то задумка режиссёра, или это следствие общебританского стоического отношения к подобным вещам, но Энтони в фильме не выглядит мерзким. Не выглядит и заслуживающим сочувствия, но это ведь только в наших глазах. Мы же смотрим на достаточно симпатичную, неглупую и очаровательно богемную Джулию, смотрим её глазами на Энтони и видим, что и любить его есть за что, и умозрительно восхищаться им тоже есть за что. На примере «Сувенира» можно наблюдать другое, несвойственное, например, русской культурной традиции восприятие наркомании. Нет, ни режиссёрка фильма, ни Бёрк, никто вообще не оправдывает и не опоэтизирует употребление наркотика, но, в то же время, Энтони не показан опустившимся лишившимся человеческого облика упырём в грязной майке-алкоголичке, какими обычно выводят их в русских фильмах. Правда, дружок его именно в майке в какой-то момент и появляется, но это уже почти в конце их отношений с Джулией, и близко к концу вообще всего.

Ну и не бывают британские городские драмы весёлыми. Всё-таки грусть там заложена на генетическом каком-то уровне. Ничего хорошего от этой истории примерно с её середины мы не ждём, и в этих своих не-ожиданиях не обманываемся. Но не ради твиста в сюжете снимался «Сувенир», я полагаю.    

Шпионы как они

 

Шпионы как они

(«О2», реж. Маргус Паю, Эстония-Латвия-Финляндия, 100 мин.)

П.И.Филимонов

Удивительное дело, если подумать. Во всём мире снимается большое количество фильмов про спецслужбы своих стран, какие они доблестные, честные, холодные руки, горячее сердце, ненависть к врагам, бриллианты для диктатуры пролетариата, вот это всё. А видел хоть кто-нибудь хотя бы одного человека в реальной жизни, который бы испытывал настоящую симпатию к спецслужбам своей страны? Ну, кроме тех, кто там работает? И, может быть, хотя и это не факт, членов их семей?

С разными милициями-полициями не так. Всё-таки в странах, не несущих на себе позорное клеймо экс-совка, в основном граждане относятся к полиции уважительно, ну может быть нейтрально, не обязательно любят, конечно, но и не обязательно испытывают неприязнь. Спецслужбы – даже своей страны – как мне кажется (я могу ошибаться) не любит никто. И ни один из тысяч и тысяч снятых про их доблесть фильмов этого поколебать не смог. Особенно отличаются такими фильмами, конечно, страны-крупные игроки на мировой арене. И наши друзья тоталитаристы. Но даже маленькой птичке хочется летать к солнцу – теперь собственным шпионским триллером обзавелась и Эстония. С лёгким оттенком грусти и безнадёжности.

Собственно, фильм вполне добротный. Интрига закручена и раскручивается не сразу, а, когда раскручивается, то вовсе и не так, как ожидает зритель. Плюс «О2» - фильм исторический, события развиваются в печальном конце тридцатых, и наблюдать за тем, как художники и декораторы передают исторический дух Таллинна того времени, тоже достаточно интересно.

Что ещё неожиданно в фильме – причём до сих пор не понимаю, это неожиданность хорошего или плохого свойства – в отличие от девяноста пяти процентов эстонского кино, русских там играют не актёры местного русского драма, а почему-то приглашённые латыши и литовцы. От этого русские говорят с еле заметным акцентом, ставят странные ударения в русских же фамилиях (Иван Костров от этого звучит типичным болгарином, например) и вообще какиие-то … придётся снова использовать это слово – неожиданные. Притом что финнов играют финны, а полячку – полячка. Что-то у создателей фильма случилось с логикой на этой стадии. Ну или можно удариться в теорию заговоров и заподозрить их в скрытой русофобии. Понятно, что в фильме главный враг Эстонии – это СССР, так и на съёмочную площадку ни одного русского не допустили! Думаю, что, если покопаться, можно легко установить, что фильм, например, снимался на рептилоидные деньги.

Почему грусть? Ну потому что, сколько бы разведслужбы маленьких стран ни пыжились, сколь бы приятные, честные и справедливые люди там ни работали, сколь бы гениальные комбинации они своими холодными мозгами ни составляли, всё равно, когда доходит до совсем настоящего, и спецслужбы эти, да и сами страны, размалывают в порошок лёгким движением руки.

Что может агент Феликс Кангур против бездушной красной машины? Оказывается, почти ничего. Что-то может, иначе бы и фильма не было. И вот эта ничтожная лепта вдовицы и отделяет порой человека от потери самоуважения и веры в себя.

В общем, достойный шпионский триллер снял Маргус Паю. Но нелюбви к КаПо он, конечно, не поколеблет.   

Алкоголь как способ борьбы с кризисом среднего возраста

 

Алкоголь как способ борьбы с кризисом среднего возраста

(«Ещё по одной», реж. Томас Винтерберг, Дания-Швеция-Нидерланды, 116 мин.)

 П.И.Филимонов

Второй по известности представитель Догмы 95 снял очень нужный фильм. Я бы сказал, что он снял фильм про нас, лично про меня и про некоторых моих друзей, но это, всё-таки, не совсем так. Так можно было бы сказать, базируясь исключительно на трейлере, но после просмотра всего фильма выясняется, что нет. А оно, знаете ли, и к лучшему.

Есть четыре друга и коллеги, работающие учителями в одной датской школе. Они примерно одного возраста, социального происхождения и образа жизни. Разница только в семейных положениях. И на всех на них одновременно накатывает кризис среднего возраста. Жизнь теряет краски, работа перестаёт радовать, близкие опостылели – типичная штука, снято про неё бесчисленное количество фильмов.

Но четыре бравых датчанина решают преодолевать душевные сомнения и тягостные раздумья, своим, особым датским путём. Основывается это их решение, якобы, на трудах норвежского философа Финна Сондеруда, но ни одно, самое тщательное гугление существования такого философа не выявило. Так вот он якобы говорил, что человек рождается с генетическим недостатком – каждый, заметьте, каждый человек – в нашей крови катастрофически (голосом Дианы Арбениной) не хватает 0,05% алкоголя. От этого мы грустные, от этого мы несчастные, от этого мы испытываем сложности в общении, от этого вся наша замкнутость и нелюбовь. Если же пополнять этот дефицит ежедневно, всё наладится и жизнь засверкает новыми яркими красками.

Но беда человечества в том, что, раз подсев на дофамин любого свойства и убедившись в его действенности, крайне сложно избавиться от ложного представления, что увеличение дозы прямо пропорционально ведёт и к увеличению элемента счастья.

Ну и плюс умение вовремя остановиться, умение удержать в себе свою внутреннюю свинку, толкающую нас на разнообразные неблаговидные поступки. И, если уж не удалось её удержать, умение выкрутиться из засасывающих нас последствий. Или умение их стоически принять. Кюблер-Росс, все дела.

Это и происходит с героями Винтерберга дальше. Мы наблюдаем четыре разных, в чём-то сходных, а в чём-то сильно отличающихся истории опасного балансирования на грани, не все из которых заканчиваются благополучно. Полагаю, что статистически в фильме всё верно. Полагаю, что, если прибегать к банальному морализаторству, фильм, возможно должен в который раз показать, что алкоголь в больших количествах – безусловное зло. Но, зная предыдущие фильмы Винтерберга, верю, что всё не так однозначно и не так однобоко. Винтерберг не стал бы снимать фильм о том, что пить вредно, он, в конце концов, не ширпотребный советский режиссёр середины восьмидесятых.

Винтерберг, пожалуй, снял фильм о поисках себя, о преодолении этого самого кризиса, о том, как, пусть таким странным путём, но осознание бессмысленности существования может – в результате многочисленных перипетий – смениться бешеным, невозможным, освобождающим танцем, который в конце демонстрирует нам и прочим собравшимся положительно гениальный Мадс Миккельсен.

И не в алкоголе дело. Точнее, алкоголь – он как лакмус. Он способен вытащить из нас ту жизнерадостность, витальность и бесшабашность, которые отличали нас в двадцать и в двадцать пять, и подтолкнуть в правильную сторону. Если, конечно, эти витальность и бесшабашность в нас вообще были. Если, конечно, эта правильная сторона существует. Алкоголь может подвести нас к реке, но пить за нас – в том числе и сам себя – он не способен.

А так, если, например, обожраться какими-нибудь супердиетическими смузи, блевать будешь не меньше. Знайте, короче, норму. Что ни в коем случае не равно - воздерживайтесь. 

 

 

Крупные планы, гитарная музыка

 

Крупные планы, гитарная музыка

(«Последние», реж. Вейко Ыунпуу, Финляндия-Эстония-Нидерланды, 117 мин.)

П.И.Филимонов

Новый фильм Вейко Ыунпуу, вопреки ожиданиям, не вызвал ажиотажа. То ли дело в текущей эпидемиологической ситуации, то ли налицо тенденция усталости публики от многозначительных, но не всегда внятных высказываний главного режиссёра страны. Хотя это вряд ли, культурная жизнь нашей страны устроена так,  что статус главного режиссёра/писателя/художника/оригамиста достаточно сложно утратить, даже если ты, после успешного взлёта, будешь следующие пятнадцать лет лепить икебану из борщевика Сосновского.

Тем более, что Ыунпуу этого и не делает. «Последние» сняты на финские и нидерландские деньги, эстонских актёров в фильме задействовано несколько, но лишь один из них – Пяэру Оя – исполняет одну из главных ролей, во всём же остальном налицо типичный Ыунпуу. Не слишком внятно прописанная история – или точнее, сама история-то прочитывается без проблем, с так называемым "taustainfo" не всё хорошо. Хотя и тут возможны варианты, возможно, любой финский зритель понимает всю боль и социальную направленность этого фильма, которому авторы почему-то дали жанровое определения северного вестерна. Думаю, что это из-за оленей. Вестерны – это же фильмы, прежде всего, про жизнь пастухов-ковбоев, ну а прочие остросюжетные элементы в виде стрельбы и салунов добавляются для пущей занимательности. И визитная карточка режиссёра в фильме тоже присутствует – крупные планы актёров, на фоне которых играет красивая гитарная музыка. Всё как всегда. Не худший из фильмов Ыунпуу.

На севере Финляндии местный олигарх Кари владеет шахтой. Что там добывают, я не понял – буду говорить за себя, потому что, да, подозреваю, что подкованные финские зрители могут рассказать мне всю подноготную даже после пол-литры «Коскенкорвы», которую в фильме неоднократно упоминают.

Итак, шахта что-то добывает. Но эта добыча чего-то становится всё опаснее, потому что шахта может обрушиться и завалить бедных шахтёров к чертям. Но Кари, как истинный олигарх, не хочет вникать в проблемы простых пролетариев. Или, вернее, он, может, теоретически их и понимает, практически же ему нужны деньги. Поэтому шахту закрывать он не собирается. Помимо этого он – с целями, оставшимися мне неясными – снабжает тех же самых шахтёров наркотиками. Помимо этого он – с целями, оставшимися мне неясными, но тут хотя бы можно что-то логичное предположить – пытается выкупить землю у местного вождя саамов. Помимо этого он – со вполне понятными целями – положил глаз на первую красавицу посёлка Ритту, которая так-то живёт с непонятным чуваком, то ли бывшим рок-музыкантом, то ли просто ваннаби с нелепым крашеным хвостом, в косухе и с периодически попадающим в кадр батт-крэком. Извините. Чувак в косухе, как и почти все в посёлке, тоже работает на Кари. Непонятно, кем, но это как раз уже несущественно. 

И все эти истории красиво переплетаются, рисуя нам картину зла per se, зла, которое в то же время не от каких-нибудь там тёмных сил или врождённых наклонностей, а может быть объяснено необходимостью, неизбежностью некоторых вещей. И зло, конечно, поглощает Кари, и чем ближе к концу фильма, тем меньше в нём остаётся от человека, хотя и до монстра он, например, тоже не дотягивает – монстр не будет уморительно бегать с бумагами вокруг трейлера старого вождя.

Потом играет громкая и хорошая музыка, мы видим крупные планы героев, все молча и терпеливо страдают, зрители выходят из зала и ждут следующего фильма Ыунпуу.        

Как совок, только без коммунистов

 

Как совок, только без коммунистов («Золотые голоса», реж. Евгений Руман, Израиль, 88 мин.)

 П.И.Филимонов

Я должен сразу попросить прощения у всех моих израильских знакомых, да и сам я там был, и что-то видел, и оно вроде бы как не совсем так, но. Из фильма Евгения Румана именно такое впечатление и скалдывается - что благословенная и обетованная страна Израиль, в которую так стремились уехать толпы и толпы советских евреев - она потому и была для них такой благословенной и обетованной, что один-в-один походила на ненавидимый ими, но такой привычный, то есть, в то же время и горячо ими любимый совок. Как говорят мастера метких метафор - те же яйца, только в профиль.  

Фильм называет себя комедией, но, как и в недавней французской “Наркомаме” - это такая комедия, которая смеха не предполагает. Так, пару раз за фильм вам, может быть, удастся улыбнуться, не более. Фильм рассказывает о приключениях одной уже не очень молодой пары после переезда на землю обетованную. Переезд происходит в начале девяностых, так что, кто его знает, может, создатели фильма и правда рассказывают нам правду, и Израиль девяностых и был повторением совка, только без коммунистов. В конце концов, атмосферу (и атмосфэру, это две принципиально разные вещи, я надеюсь, вы понимаете) создают не правящие идеологии, а люди, а что до людей, то “у меня нет для вас другого народа”, как говорил не помню кто и не помню, по какому поводу. 

Указанная пара в Советском Союзе работала над дубляжом иностранных фильмов. И, приехав в Израиль, муж надеется найти работу по специальности. И тут-то нас и погружают во всё то, что мы прекрасно помним по нашим милым девяностым в совке и сразу после - видеопрокаты с нашими любимыми “Робокопами”, “Крепкими орешками” и прочими Майками Дакаскосами, съёмка в кинотеатре камерой экранных копий (насколько я понимаю, эта штука практикуется до сих пор) и так далее. Не желающая же идти проторенными дорогами жена пытается изменить свой профессиональный образ жизни и устраивается работать в службу секса по телефону - тоже прекрасное и своеобразное явление, бурным цветом расцветавшее в конце девяностых. 

Потом они проходят через неизбежный в их случае кризис отношений - ну и так далее, фильм - о поисках себя в новой жизни. 

Но, глядя на ту ностальгию, с которой режиссёр изображает нам утерянные исторические реалии, которые, повторюсь, очень слабо отличаются от того, что персонажи оставили позади (минус идеология) - невольно хочется спросить: “А на фига уезжали-то, если всё то же самое?” Конкретно по этим героям не слишком верится в их сионистскую миссию, выходит, дело всё-таки в идеологии? Режиссёр Евгений Руман этого не педалирует, разве что один раз, в сцене пиратской съёмки эротического фильма, когда Виктор говорит, что скучает по советской цензуре. Это более-менее единственное объяснение, почему главные персонажи из Союза уехали. Хотя, опять-таки, возможно, что для режиссёра, как для израильтянина, это просто само собой разумеющаяся вещь, что еврей должен жить в Израиле. Мотивы неважны.

Но вообще фильм, конечно, не про совок, это просто меня этот его оттенок смысла слегка удивил и даже немного напугал. Фильм-то, конечно, о другом. О сохранении себя, о сохранении человеческих отношений, слегка о кризисе сильно засреднего возраста. Добрый, лиричный. Ни фига не смешной. От этого, к сожалению, не пробивающий ни на какую эмоцию.

Единственная интересная находка фильма, это загадка кнопочки в съёмной квартире Виктора и Раи – что же она включала. Так что финал остаётся открытым.