Исторически сложившийся симбиоз

Исторически сложившийся симбиоз («И безвластна смерть остаётся», реж. Стивен Бернстайн, США, 101 мин.)

Если писать про все фильмы гремящего на наших экранах Пёффа, не хватит никакого времени – в том числе и вам их читать. А к тому же, напишем мы про какой-нибудь опус из числа рандомно нами выбранных к просмотру, хоп, а его наши прокатчики как раз и не купят, и смысла вам будет в чтении такой рецензии, что лисе пялиться на зелёный виноград.  Так что пытаемся тщательно отобрать то, о чём мы будем отзываться в зафиксированных источниках. Будем себя ограничивать и дозировать.

Но мимо этого фильма мы по понятным причинам пройти не могли. Фильм американского режиссёра Стивена Бергстайна «И безвластна смерть остаётся» (название осмелился дать я сам, по самому известному русскому переводу Василия Бетаки одного из самых известных стихотворений героя, аллюзией на которое является оригинальное название фильма; если ему суждено выйти в наш прокат, не исключено, что русский вариант названия будет совсем другим) посвящён последним месяцам и даже дням жизни Дилана Томаса. Одного из самых значимых англоязычных поэтов первой половины двадцатого века. Который повлиял, просочился, лёг в основу, сцементировал и прочее. Который прожил тридцать девять лет и умер от алкоголизма. Согласно версии Бернстайна – просто упился до смерти. Что не слишком противоречит официальным источникам.

Это страшный фильм о симбиозе поэзии и алкоголизма. Мне показалось, что он больше про алкоголизм, чем про поэзию, но эти две дурные привычки человечества так тесно связаны друг с другом, так плотно просочились одна в другую, что зачастую стороннему наблюдателю сложно бывает понять, где заканчивается первая и начинается второй. Или наоборот. В некоторых случаях понять это становится сложно и самому объекту единства и борьбы двух этих стихий. Как было в случае с Диланом Томасом. История, если совсем кратко и утрированно, проста до банальности: если бы Дилан Томас не пил, он прожил бы дольше. Но если бы Дилан Томас не пил, он бы не был Диланом Томасом. В итоге выстраивается грустный, но, видимо, справедливый силлогизм: Дилан Томас прожил бы больше, если бы не был Диланом Томасом.

И в общем можно сказать, что фильм Бернстайна – именно об этом. О человеке, который на наших глазах разрушает свою физическую оболочку в тщетных попытках пробраться куда-то, где смерть будет безвластна, где будет молочный лес или что-то ещё, что он искал, но не нашёл здесь. Кажется, что Бернстайн поставил себе именно эту ограниченную задачу, и с ней он уверенно справляется. В отличие от, например, «Паттерсона» Джима Джармуша, в фильме Бернстайна нет попыток препарировать саму природу поэтического творчества, показать, откуда что берётся, откуда в мозгу, разрушенном алкоголем, берутся такой дивной прелести строки. Впрочем, честным ответом на этот незаданный вопрос будет – ниоткуда. Потому что в конце жизни Томас уже практически не писал ничего нового, а только совершал турне по США, подобно рок-звёздам наших дней, объезжая 20-30 городов за 40 дней и собирая почти в каждом из них полные залы, исполняя на публику старые, так сказать, хитовые тексты. Несмотря на то, что уже почти не трезвел. Бернстайн, вместе с исполнителем главной роли Рисом Ифансом употребили свои силы на то, чтобы показать конец великого поэта, конец эпохи, самоубийство посредством употребления алкоголя, не вдаваясь в природу его творчества. Вероятно, в контексте этого фильма, это было и не нужно. Не всегда нужно понимать, как это сделано, если мы имеем счастье просто быть свидетелями тому, что это – сделано. Тем более, в фильме много и часто звучит поэзия Томаса, звучит органично, звучит своеобразным апокалиптическим аккомпанементом к личному концу света. По-другому это назвать нельзя. Есть всё-таки люди, которые действительно не могут жить дальше определённых пределов, с тем, чтобы продолжать оставаться собой. И что им тогда остаётся – только презреть всяческие предупреждения лечащего врача в колоритном исполнении Джона Малковича, и устремиться навстречу своей судьбе, входить в историю ещё и фразой: «Я выпил восемнадцать порций неразбавленного виски. Кажется, это рекорд».

Не пытайтесь повторить это дома.       

Красивое тело Екатерины Новосёловой и почти ничего больше

Красивое тело Екатерины Новосёловой и почти ничего больше («Свингеры», реж. Андрейс Экис, Эстония-Латвия, 92 мин.)

П.И. Филимонов

Отечественный кинематограф привычно стреляет дуплетом. Почти весь год так и было, что фильмы выходят в свет парочками, после чего следует некоторый перерыв. Производственные мощности, надо сказать, для такой маленькой страны впечатляют. Так это и хорошо. Чем больше будет отечественного кино, тем с большей вероятностью произойдёт окончательный и диалектически бесповоротный переход количества в качество.

Когда-то, обозревая «Встречу одноклассников», я написал, что это первый эстонский образец чисто жанровой комедии, от которого не нужно ждать никаких откровений. К тому же это была кинофраншиза – явление для наших широт на тот момент новое. Кинофраншиза совсем в другом смысле, чем фильмы студии «Марвел», к примеру, или «Звёздные войны», или ещё что. Франшиза в том смысле, что «Встречу одноклассников» сняли по образцу (здесь даже нельзя сказать «по мотивам») абсолютно такого же финского фильма. Тот имел успех в своей стране, так что создатели решили, что будет вполне себе нормально взять и перенести его на эстонскую почву. Чуть переделать сценарий под местные реалии, и успех будет аналогичный. И не ошиблись.

А не ошибившись раз, решили не ошибаться и во второй раз. На наших экранах – новая кинофраншиза. На этот раз экспортный вариант от наших южных соседей. Латвийский режиссёр Андрейс Экис представляет нашему вниманию жанровую комедию «Свингеры», по образцу абсолютно аналогичного латвийского фильма, имевшего успех на родине. Ну что ж, приходится констатировать, что и с Латвией у нас много общего. «Свингеры», не исключено, станут одним из самых коммерчески успешных эстонских фильмов года. Предпосылками к этому является как целая россыпь звёзд местного кино, занятая в фильме, во главе с фонтанирующим ужимками Яаном Ууспыльдом, так, конечно же, и «пикантный» сюжет. Фильм «Свингеры», как нетрудно догадаться, рассказывает нам о сексе. Точнее, вот именно о по-разному обусловленных попытках двух семейных пар вступить в свинг-отношения. Параллельно этой истории в фильме развивается ещё одна – о краткосрочной встрече озабоченной героини Екатерины Новосёловой с персонажем Стена Карпова. Там всё вообще обхохочешься. Героиню Новосёловой бросил неверный мужчина, решивший вдруг вернуться к своей жене. Персонаж Карпова приходит на помощь к девушке, оказавшейся в сложной ситуации, и девушка решает переключить свои чары на него. Ей, как выясняется, всё равно куда, лишь бы пристроиться. Но персонаж Карпова – гей. И вот происходит невероятно смешное выяснение отношений, когда возвращается бросивший было Карпова возлюбленный. В зале кричат и болеют: «Стань уже нормальным мужиком!» - кричал какой-то зритель на моём сеансе.

А что же в главном любовно-свингерском квадрате? Понятное дело, те, кто больше всего этого хотел, остаются на бобах, а получается что-то как раз у тех, кто до последнего сопротивлялся. Понятно, что дело совсем не в сексе, а в любви, и так далее и тому подобное.

Дело не в этом. Всё это как-то до боли похоже на книжки Акунина. В том смысле, что, пока смотришь, вроде бы как интересно, смешно, ей-богу, ржёшь со всем залом. А потом выходишь из зала – и единственным положительным воспоминанием остаётся как раз Екатерина Новосёлова, волей режиссёра и на радость нам проведшая фактически весь фильм полуголой. Красивое тело, чего там спорить. А фильм – вот как говорят – на один раз убить время. Не заметите, как оно пройдёт, но никаких послевкусий, откровений и прочих катарсисов не ждите. Тем не менее я продолжаю считать, что для кинематографа маленькой страны вот как раз такие фильмы нужны, как воздух. Не одним же заумным арт-хаусом существовать нам, неголливудских масштабов киноманам. Как умеем, так и веселим. Как умеем, так и смеёмся.